Человек медленно снял меховую куртку, поднял одну ногу, смахнул шапкой снег с сапога, потом то же сделал с другой ногой, бросил шапку в угол и, качаясь на длинных ногах, пошел в комнату. Подошел к стулу, осмотрел его, как бы убеждаясь в прочности, наконец сел и,
прикрыв рот рукой, зевнул. Голова у него была правильно круглая и гладко острижена, бритые щеки и длинные усы концами вниз. Внимательно осмотрев комнату большими выпуклыми глазами серого цвета, он положил ногу на ногу и, качаясь на стуле, спросил...
Генерал (Татьяне). Пошлите его ко мне, я буду в столовой пить чай с коньяком и с поручиком… х-хо-хо! (Оглядывается,
прикрыв рот рукой.) Благодарю, поручик! У вас хорошая память, да! Это прекрасно! Офицер должен помнить имя и лицо каждого солдата своей роты. Когда солдат рекрут, он хитрое животное, — хитрое, ленивое и глупое. Офицер влезает ему в душу и там все поворачивает по-своему, чтобы сделать из животного — человека, разумного и преданного долгу…
Его тусклые и воспалённые глаза старика, с красными, опухшими веками, беспокойно моргали, а испещрённое морщинами лицо замерло в выражении томительной тоски. Он то и дело сдержанно кашлял и, поглядывая на внука,
прикрывал рот рукой. Кашель был хрипл, удушлив, заставлял деда приподниматься с земли и выжимал на его глазах крупные капли слёз.
Неточные совпадения
А хромой, взглянув на Варавку, широко ухмыльнулся, но сейчас же
прикрыл рот ладонью. Это не помогло, громко фыркнув в ладонь, он отмахнул
рукой в сторону и вскричал тоненько...
Не сказав, чего именно достойна мать, он взмахнул
рукою и почесал подбородок. Климу показалось, что он хотел ладонью
прикрыть пухлый
рот свой.
Священник дремал, хотел домой, думал о чем-то другом и зевал,
прикрывая рукою рот.
Под правым ухом у него была глубокая трещина, красная, словно
рот; из нее, как зубы, торчали синеватые кусочки; я
прикрыл глаза со страха и сквозь ресницы видел в коленях Петра знакомый мне шорный [Шорный — связанный с изготовлением ременной упряжи, седел, уздечек и т. п. кожаных изделий.] нож, а около него скрюченные, темные пальцы правой
руки; левая была отброшена прочь и утонула в снегу.
Суровый косоглазый швейцар довольно долго, молча, с деловым видом, сопя и
прикрывая Любкин
рот рукой, колотил ее.
Толстый судья зевал,
прикрывая рот пухлой
рукой, рыжеусый побледнел еще более, иногда он поднимал
руку и, туго нажимая на кость виска пальцем, слепо смотрел в потолок жалобно расширенными глазами.
Она отвернулась от него с выражением будто ненависти, а он медленно начал есть, глядя исподлобья на Аграфену и
прикрывая одною
рукою рот.
Он в первый раз назвал её так, пугливо оглянулся и поднял
руку к лицу, как бы желая
прикрыть рот. Со стены, из рамы зеркала, на него смотрел большой, полный, бородатый человек, остриженный в кружок, в поддёвке и сиреневой рубахе. Красный, потный, он стоял среди комнаты и смущённо улыбался мягкой, глуповатой улыбкой.
Я боролся с Гезом. Видя, что я заступился, женщина вывернулась и отбежала за мою спину. Изогнувшись, Гез отчаянным усилием вырвал от меня свою
руку. Он был в слепом бешенстве. Дрожали его плечи,
руки; тряслось и кривилось лицо. Он размахнулся: удар пришелся мне по локтю левой
руки, которой я
прикрыл голову. Тогда, с искренним сожалением о невозможности сохранять далее мирную позицию, я измерил расстояние и нанес ему прямой удар в
рот, после чего Гез грохнулся во весь рост, стукнув затылком.
Он встал в уголок позади рояля, по обыкновению захватив одной
рукой полки своего подрясника, а другой
прикрыл рот, но из его шершавой глотки полились такие бархатные, тягучие, таявшие ноты, что октава о. Андроника и тенор Гаврилы Степаныча служили только дополнением этому богатейшему голосу, который то спускался низкими мягкими нотами прямо в душу, то с силой поднимался вверх, как туго натянутая струна.
— Я внизу был и слышал, как вы шутили насчет Пименова… — сказал он и
прикрыл рукой смеющийся
рот. — Посадить бы его давеча обедать с Виктором Николаевичем и с генералом, так он помер бы со страху. — У Мишеньки задрожали плечи от смеха. — Он и вилки, небось, держать не умеет.
— Вот уморушка-то, тятя, кабы ты видел только! Он от нее — она за ним… Он ровно заяц, она-то волчицей… Гоп-ля, гоп-ля — чуть не по колено-то снегу! Знатно выкупалась! Что и говорить! — И Оня сдержанно смеется,
прикрывая рот одной
рукой и запихивая в него в то же время другой кусок медового пряника.