Неточные совпадения
В подобных случаях водилось у запорожцев гнаться в ту ж минуту за похитителями, стараясь настигнуть их
на дороге, потому что пленные как раз могли очутиться
на базарах Малой Азии, в Смирне,
на Критском острове, и бог знает в каких местах не показались бы чубатые запорожские головы. Вот отчего собрались запорожцы. Все до единого стояли они в шапках, потому что
пришли не с тем, чтобы слушать по начальству атаманский приказ, но совещаться, как ровные между собою.
Конечно, от этого страдал больше всего небогатый люд, а надуть покупателя благодаря «зазывалам» было легко.
На последние деньги купит он сапоги, наденет, пройдет две-три улицы по лужам в дождливую погоду — глядь, подошва отстала и вместо кожи бумага из сапога торчит. Он обратно в лавку… «Зазывалы» уж узнали зачем и
на его жалобы закидают словами и его же выставят мошенником:
пришел, мол, халтуру сорвать, купил
на базаре сапоги, а лезешь к нам…
В дни голодовок, — а ему приходилось испытывать их неоднократно, — он
приходил сюда
на базар и
на жалкие, с трудом добытые гроши покупал себе хлеба и жареной колбасы. Это бывало чаще всего зимою. Торговка, укутанная во множество одежд, обыкновенно сидела для теплоты
на горшке с угольями, а перед нею
на железном противне шипела и трещала толстая домашняя колбаса, нарезанная кусками по четверть аршина длиною, обильно сдобренная чесноком. Кусок колбасы обыкновенно стоил десять копеек, хлеб — две копейки.
В четверг, который был торговым днем в неделе, многие из учеников, мещанских детей, не
приходили в класс и присутствовали
на базаре: кто торговал в лавке за батьку, а кто и так зевал.
— Вот только одна вчера такая вечером
пришла, настоящая расшива, и сейчас, так версты
на две выше Твериц, стоит; тут у нас бурлацкая перемена спокон веку была, аравушка
на базар сходит, сутки, а то и двое, отдохнет. Вон гляди!..
Евреиновы — мать и два сына — жили
на нищенскую пенсию. В первые же дни я увидал, с какой трагической печалью маленькая серая вдова,
придя с
базара и разложив покупки
на столе кухни, решала трудную задачу: как сделать из небольших кусочков плохого мяса достаточное количество хорошей пищи для трех здоровых парней, не считая себя саму?
— Благодари пана за крупу и яйца, — говорил ректор, — и скажи, что как только будут готовы те книги, о которых он пишет, то я тотчас
пришлю. Я отдал их уже переписывать писцу. Да не забудь, мой голубе, прибавить пану, что
на хуторе у них, я знаю, водится хорошая рыба, и особенно осетрина, то при случае
прислал бы: здесь
на базарах и нехороша и дорога. А ты, Явтух, дай молодцам по чарке горелки. Да философа привязать, а не то как раз удерет.
Вот один и говорит мне
на базаре: «
Приходи, Мерик, поглядеть, мы с ярмарки новых лошадей пригнали».
Прогуляв деньги, лошадей да коров спустил, потом из дому помаленьку стал продавать, да года два только и дела делал, что с
базара на базар ездил: по субботам в Городец, по воскресеньям в Катунки, по понедельникам в Пучеж, — так целую неделю, бывало, и разъезжает, а неделя прошла, другая
пришла, опять за те же разъезды.
Вышла я сегодня
на базар,
пришла раным-ранешенько, возá еще не развязывали, хотелось подешевле купить кой-чего
на Масленицу…
Только и видно их, что иной раз
на базар придут — хлеба аль другого чего искупить.
Бывало, к пристани Марка Данилыча лодок по десяти с капустой
приходило — надо было ее
на зиму заготовить, достало бы
на всех рабочих, а теперь смолокуровские лодки хоть и
пришли, но капуста без остатка продана была
на базаре.
Печерские перекупки готовы были клясться, что этот конь жил в таинственной глубокой пещере в Броварском бору, который тогда был до того густ, что в нем еще водились дикие кабаны. А стерег коня там старый москаль, «хромой
на одно око». В этом не могло быть ни малейшего сомнения, потому что москаль
приходил иногда
на базар и продавал в горшке табак «прочухрай», от которого как понюхаешь, так и зачихаешь. Ввести же коня в Киев нельзя было «по причине Бибика».
Тут в публике все мне захлопали, як бы я был самый Щепкин, а председатель велел публику выгонять, и меня вывели, и как я только всеред людей вышел, то со всех сторон услыхал обо мне очень разное: одни говорили: «Вот сей болван и подлец!» И в тот же день я стал вдруг
на весь город известный, и даже когда
пришел на конный
базар, то уже и там меня знали и друг дружке сказывали: «Вот сей подлец», а другие в гостинице за столом меня поздравляли и желали за мое здоровье пить, и я так непристойно напился с неизвестными людьми, що бог знае в какое место попал и даже стал танцевать с дiвчатами.