Неточные совпадения
Тропа идет по левому
берегу реки, то приближаясь
к ней, то удаляясь метров на двести. В одном месте река
прижимается вплотную
к горам, покрытым осыпями, медленно сползающими книзу. Сверху сыплются мелкие камни. Слабый ум китайского простонародья увидел в этом сверхъестественную силу. Они поставили здесь кумирню богу Шаньсинье, охраняющему горы. Сопровождающие нас китайцы не преминули помолиться, нимало не стесняясь нашим присутствием.
Нежась и
прижимаясь ближе
к берегам от ночного холода, дает он по себе серебряную струю; и она вспыхивает, будто полоса дамасской сабли; а он, синий, снова заснул.
Сверкая медью, пароход ласково и быстро
прижимался всё ближе
к берегу, стало видно черные стены мола, из-за них в небо поднимались сотни мачт, кое-где неподвижно висели яркие лоскутья флагов, черный дым таял в воздухе, доносился запах масла, угольной пыли, шум работ в гавани и сложный гул большого города.
Прижался в уголок в своем рваном азяме Пашка, тоже хороший сплавщик, который,
к сожалению, только никак не может справиться с самим собой на сухом
берегу.
И боже мой, неужели не ее встретил он потом, далеко от
берегов своей родины, под чужим небом, полуденным, жарким, в дивном вечном городе, в блеске бала, при громе музыки, в палаццо (непременно в палаццо), потонувшем в море огней, на этом балконе, увитом миртом и розами, где она, узнав его, так поспешно сняла свою маску и, прошептав: «Я свободна», задрожав, бросилась в его объятия, и, вскрикнув от восторга,
прижавшись друг
к другу, они в один миг забыли и горе, и разлуку, и все мучения, и угрюмый дом, и старика, и мрачный сад в далекой родине, и скамейку, на которой, с последним, страстным поцелуем, она вырвалась из занемевших в отчаянной муке объятий его…
Дорога наша подбежала
к реке и
прижалась к береговым утесам. Место было угрюмое и тесное, справа отвесный
берег закрыл нас от метели. Отдаленный гул слышался только на далеких вершинах, а здесь было тихо и тепло. Зато тьма лежала так густо, что я едва различал впереди мою белую собаку. Лошади осторожно ступали по щебню…
Недалеко от мельницы Назарова, на пути реки Боломы, встал высокий холм — река срезала половину его, обнажив солнцу и воздуху яркие полосы цветных глин, отложила смытую землю в русло своё, наметала острый мыс и, круто обогнув его вершину, снова
прижалась к пёстрому
берегу.
Пароход стал двигаться осторожнее, из боязни наткнуться на мель… Матросы на носу измеряли глубину реки, и в ночном воздухе отчетливо звучали их протяжные восклицания: «Ше-есть!.. Шесть с половиной! Во-осемь!.. По-од таба-ак!.. Се-мь!» В этих высоких стонущих звуках слышалось то же уныние, каким были полны темные, печальные
берега и холодное небо. Но под плащом было очень тепло, и, крепко
прижимаясь к любимому человеку, Вера Львовна еще глубже ощущала свое счастье.
Что касается Иннокентия Антиповича Гладких, то вы, конечно, помните мужской монастырь, лежащий в шести верстах от
К., дорога
к которому ведет по высокому и крутому
берегу Енисея, и часто тройка лошадей,
прижимаясь друг
к другу, едет буквально на краю глубокой пропасти.