Неточные совпадения
— Какой уж корм! Только пример один. Известное дело, не свое детище. Абы довезть живым. Сказывала, довезла только до Москвы, так в ту же пору и сгас. Она и
свидетельство привезла, — всё как должно. Умная женщина была.
— Извольте-с, это дело должно объясниться и еще много к тому времени впереди, но пока рассудите: у нас, может быть, десятки
свидетельств о том, что вы именно сами распространяли и даже кричали везде о трех тысячах, истраченных вами, о трех, а не о полутора, да и теперь, при появлении вчерашних денег, тоже многим успели дать знать, что денег опять
привезли с собою три тысячи…
— Есть метрическое
свидетельство, его
привезут в день свадьбы.
По
свидетельству Шренка, гиляки часто
привозят с собой аинских женщин в качестве рабынь; очевидно, женщина составляет у них такой же предмет торговли, как табак или даба.
Поговаривают также о какой-то занимающейся заре, предшественнице солнца, — и на этот счет я могу
привести в
свидетельство свой личный опыт.
Правда: он чужестранец, с ним недавно познакомились, не знают ничего положительного ни об его личности, ни об его средствах; но он готов
привести все нужные доказательства того, что он человек порядочный и не бедный; он сошлется на самые несомненные
свидетельства своих соотчичей!
Подобного рода
свидетельств у меня под руками очень много; но я
приведу здесь только четыре отрывка, наиболее подходящие к нашим литературным условиям.
Чтобы не
приводить частных примеров и показать, до какой степени волшебство и чернокнижие вошло в древней Руси в ряд ординарных, юридически определенных преступлений, — укажем на повальное
свидетельство Кошихина: «А бывают мужескому полу смертные и всякие казни: головы отсекают топором за убийства смертные и за иные злые дела, вешают за убийства ж и за иные злые дела, жгут живого за богохульство, за церковную татьбу, за содомское дело, за волховство, за чернокнижество, за книжное преложение, кто учнет вновь толковать воровски против апостолов и пророков и св. отцов.
Рассуждения отрешенного взяточника имеют значительную долю справедливости. Для подтверждения этого вспомним, как в течение двух столетий у нас преследовалось зло взяток, как против них восставали люди государственные в докладных записках и проектах, как они запрещались указами, как их обличала литература. Ради курьеза
приведем, пожалуй, ряд
свидетельств о взятках из разных периодов русской литературы и общественного развития.
В этих немногих строках выражается благородная душа поэта, стремящегося к совершенству и готового упрекать себя даже за те обстоятельства жизни, которые
приводили его к чему-нибудь дурному и пошлому независимо от его воли… По
свидетельству друзей Кольцова, любимейшей мечтой его жизни было отделаться от мелочной торговли и на свободе предаться ученью… Особенно сильно и постоянно выказывал он это стремление после 1836 года.
Буде же (чего боже сохрани) Михайле Степановичу это неугодно, то он с прискорбием должен будет сему делу дать гласность и просить защиты у недремлющего закона и у высоких особ, богом и монархом поставленных невинным в защиту и сильным в обуздание; в подкрепление же просьбы, сверх
свидетельства домашних, он с душевным прискорбием
приведет разные документы, собственною Михаила Степановича рукою писанные.
Оздоровление пола, чистота и целомудрие не есть только отрицательное качество полового воздержания, которое может соединяться и с глубокой развращенностью, оно есть и положительная сила — безгрешности в поле [Из бесчисленных
свидетельств об этом в аскетической литературе
приведем для примера только одно.
В
свидетельство серьезности моих намерений Я могу
привести то, что в эти минуты Я больше думал о нашем с ней потомстве и искал имя для нашего первенца, нежели отдавался простой фривольности.
— Но все же лучше записаться… Я вам
привезла ваше метрическое
свидетельство. — Дубянская вынула из висевшей на ее руке сумочки бумагу и передала ее Любовь Аркадьевне.