Неточные совпадения
— Да еще, сударь, чубарого
коня, право, хоть бы продать, потому что он, Павел Иванович, совсем подлец; он такой
конь, просто не
приведи бог, только помеха.
……… перед ним
Макарьев суетно хлопочет,
Кипит обилием своим.
Сюда жемчуг
привез индеец,
Поддельны вины европеец,
Табун бракованых
конейПригнал заводчик из степей,
Игрок
привез свои колоды
И горсть услужливых костей,
Помещик — спелых дочерей,
А дочки — прошлогодни моды.
Всяк суетится, лжет за двух,
И всюду меркантильный дух.
Так они и в Тулу прикатили, — тоже пролетели сначала сто скачков дальше Московской заставы, а потом казак сдействовал над ямщиком нагайкою в обратную сторону, и стали у крыльца новых
коней запрягать. Платов же из коляски не вышел, а только велел свистовому как можно скорее
привести к себе мастеровых, которым блоху оставил.
— Да вот так же, вам всегда везет, и сейчас тоже! Вчера приехал ко мне мой бывший денщик, калмык, только что из полка отпущенный на льготу! Прямо с поезда, проездом в свой улус, прежде ко мне повидаться, к своему командиру… Я еду на поезд — а он навстречу на своем
коне… Триста монет ему давали в Москве — не отдал! Ну, я велел ему дожидаться, — а вышло кстати… Вот он вас проводит, а потом и мою лошадь
приведет… Ну, как, довольны? — и хлопнул меня по плечу.
Это разом всех
привело в нормальное настроение. Тайные советники забыли об уфимских землях и, плавно откидывая ногами, двинулись за хозяйкой; Иван Тимофеич бросился вперед расчищать гостям дорогу; Очищенный вытянул шею, как боевой
конь, и щелкнул себя по галстуху; даже"наш собственный корреспондент" — и тот сделал движение языком, как будто собрался его пососать. В тылу, неслышно ступая ногами, шел злополучный меняло.
А наш Фарлаф? Во рву остался,
Дохнуть не смея; про себя
Он, лежа, думал: жив ли я?
Куда соперник злой девался?
Вдруг слышит прямо над собой
Старухи голос гробовой:
«Встань, молодец: все тихо в поле;
Ты никого не встретишь боле;
Я
привела тебе
коня;
Вставай, послушайся меня».
— По рукам, любезный! Постой-ка: вот, кажется, и Вихря
привели… Что за
конь!
— Что за потеха! Эх, хозяин! не арканил ты на всем скаку лихого
коня, не смучивал его в чистом поле, не
приводил овечкою в свой курень, так тебе ли знать потехи удалых казаков!.. Что за
конь, если на нем и баба усидит!
Вот, чтоб не очутиться на одном уровне с мужиком, и нужно было знать, что Париж стоит на реке Сене и что Калигула однажды велел
привести в сенат своего
коня.
— Ну, брат! — сказал Ижорской, когда Рославлев сел на лошадь, — смотри держись крепче:
конь черкесской, настоящий Шалох. Прошлого года мне его
привели прямо с Кавказа: зверь, а не лошадь! Да ты старый кавалерист, так со всяким чертом сладишь. Ей, Шурлов! кинь гончих вон в тот остров; а вы, дурачье, ступайте на все лазы; ты, Заливной, стань у той перемычки, что к песочному оврагу. Да чур не зевать! Поставьте прямо на нас милого дружка, чтобы было чем потешить приезжего гостя.
Было у Соломона сорок тысяч стойл для мулов и
коней колесничных и двенадцать тысяч для конницы; ежедневно
привозили для лошадей ячмень и солому из провинций.
Они
привозили из Африки слоновую кость, обезьян, павлинов и антилоп; богато украшенные колесницы из Египта, живых тигров и львов, а также звериные шкуры и меха из Месопотамии, белоснежных
коней из Кувы, парваимский золотой песок на шестьсот шестьдесят талантов в год, красное, черное и сандаловое дерево из страны Офир, пестрые ассурские и калахские ковры с удивительными рисунками — дружественные дары царя Тиглат-Пилеазара, художественную мозаику из Ниневии, Нимруда и Саргона; чудные узорчатые ткани из Хатуара; златокованые кубки из Тира; из Сидона — цветные стекла, а из Пунта, близ Баб-эль-Мандеба, те редкие благовония — нард, алоэ, трость, киннамон, шафран, амбру, мускус, стакти, халван, смирну и ладан, из-за обладания которыми египетские фараоны предпринимали не раз кровавые войны.
Он целые дни торчал в окружном суде, в палате, у своего адвоката, часто, вечерами,
привозил на извозчике множество кульков, свертков, бутылок и устраивал у себя, в грязной комнате с провисшим потолком и кривым полом, шумные пиры, приглашая студентов, швеек — всех, кто хотел сытно поесть и немножко выпить. Сам Рыжий
Конь пил только ром, напиток, от которого на скатерти, платье и даже на полу оставались несмываемые темно-рыжие пятна, — выпив, он завывал...
Пестрые английские раскрашенные тетрадки и книжки, кроватки с куклами, картинки, комоды, маленькие кухни, фарфоровые сервизы, овечки и собачки на катушках обозначали владения девочек; столы с оловянными солдатами, картонная тройка серых
коней, с глазами страшно выпученными, увешанная бубенчиками и запряженная в коляску, большой белый козел, казак верхом, барабан и медная труба, звуки которой
приводили всегда в отчаяние англичанку мисс Бликс, — обозначали владения мужского пола.
Но если лошади сохранят силу для того, чтобы брести как-нибудь, шаг за шагом, то можно питать надежду, что
кони, идучи по ветру, сами выйдут как-нибудь на дорогу и
привезут нас к какому-нибудь жилью.
Они визжали, лаяли, прыгали и путались на сворах вокруг
коней, на которых сидели доезжачие, а те беспрестанно хлопали арапниками, чтобы
привести молодых, не помнивших себя от нетерпения псов к повиновению.
Был, например, такой случай, что один ремонтер, человек очень богатый, подержал пари, что он избежит от Рота всяких придирок, и в этом своем усердии ремонтер затратил на покупку много своих собственных денег и зато
привел превосходных
коней, что на любой императору сесть не стыдно.
Полно ждать! за последней колонною
Отсталые прошли,
И покрытою красной попоною
В заключенье
коня привели.
Торжествуя конец ожидания,
Кучера завопили: «Пади!»
Всё спешит». Ну, старик, до свидания,
Коли нужно идти, так иди...
Затем следовала песня «Оседлаю
коня» Дарьи Ивановны и качуча — Фани. Хозяин настоял, чтоб и они прорепетировали, и
привел по этому случаю известную пословицу: Repetitio est mater studiorum [Повторение — мать учения (лат.).]. Дарья Ивановна, аккомпанируя себе, пропела свой chef d'oeuvre и
привела снова в восторг Никона Семеныча, который приблизился было к ней с похвалою, но в то же время подошел к молодой даме Мишель, и она, отвернувшись от трагика, заговорила с тем. Фанечка подсела к комику.
Он вышел, поймал в аласе [Аласа — прогалина, лужайка в лесу.] старого лысанку,
привел его за гриву к саням и стал запрягать. Вскоре лысанка вынес своего хозяина за ворота. Тут он остановился и, повернув голову, вопросительно поглядел на погруженного в задумчивость Макара. Тогда Макар дернул левою вожжой и направил
коня на край слободы.
Мы пошли или, лучше сказать, я
привел ее к тому месту, с которого услышал, час назад, топот
коня и их разговор.
— Да. Так она ему и сказала, — продолжал Талимон, заметно польщенный и подбодренный искренней выходкой сотского. — «
Привези мне, говорит, такое намисто, какого еще никто и не бачил». — «Хорошо, — говорит Опанас, — хорошо,
привезу я тебе такое намисто!»… а сам вельми рассердился, — даже прощаться с нею больше не стал, — вскочил на
коня и поехал догонять товарищей.
— Вот, Мерик, — сказала ему Любка, —
приведи мне таких
коней, я на небо поеду.
— Эту самую, — сказал Артемий. — Когда атаман воротился на Русскую землю,
привез он ту пушку с жеребьями да с ядрами в наши леса и зарыл ее в большой зимнице меж
Коня и Жеребенка. Записи такие есть.
Один по одному разошлись с погоста. Выпрягли и потом вновь запрягли
коней и поехали в деревню. Без этого обряда нельзя с кладбища ехать — не то другую смерть в дом
привезешь.
Привели шестерик
коней жирных, раскормленных донельзя, лоснится и блестит на них гладкая шерсть, ровно маслом вымазал их Дементий.
— А ты обожди здесь маленько, я только
коням овсеца задам. Покаместь жуют, мы с тобой дело-то и обладим. Мне не впервой к нему молодых-то
привозить, — сказал Федор Афанасьич.
— «Наклонись, — сказал тот, улыбнувшись, — и возьми из-под копыта
коня комок земли и положи себе за пазуху; и тогда если не станут верить истине слов твоих, то вели к себе
привести слепую, которая семь лет уж в этом положении, помажь ей глаза — и она увидит».
— Удивительный
конь! — говорил хорунжий. — Мне
привел его в подарок один горец. Он поймал его арканом в ту минуту, когда он со своим диким табуном носился по Долине. Мне стоило много труда объездить и усмирить его. И он стал покорен мне, как своему победителю, но только мне одному и никому больше. Остальных он не подпускает к себе. Два наших офицера чуть было не поплатились жизнью, когда вздумали обуздать моего Демона…
Теперь Абрек
привез ага-Бекиру
коня, такого
коня, какого давно хотел ага…
Привели также и
коня, богато убранного, в дар лекарю.
— Да ты слезай, говорю. Все поймешь… Коли в единоборство со мной вступить вздумаешь, все равно надо будет спешиться, потому
коня твоего я прирежу, мигом по горлу полосну его, — уже тоном угрозы сказал Ермак и даже поднял нож, как бы намереваясь
привести угрозу в немедленное исполнение.
Если потребно, посадим лейб-пехоту царского величества на
коней черкасских, разобьем форпост при Розенгофе,
приведем в конфузию голову его превосходительства в Сагнице и померяемся с ним в равнинах гуммельсгофских.
«Нехай же по его буде: не пуска, и не надо — мы ему теперь уступим, а завтра по-своему сделаем. Пусти
коней идти, куда хотят, — они нас домой
привезут; а ты теперь зато хоть всю барилочку выпей».
Влетает, стало быть, карабахский
конь, верный товарищ, к князю Удалу на широкий двор, заливисто ржет, серебряной подковой о кремень чешет:
привез дорогого гостя, примайте! А пир, хочь час и поздний, в полном разгаре. Бросились гости навстречу, князь Удал с крыльца поспешает, широкие рукава закинул… Тамара на крыше белую ручку к вороту прижала, — не след княжеской невесте к жениху первой бежать, не такого она воспитания.