Прибежать в спальню, надеть мундир, шинель и кепи, разложенные Четухою заранее по кроватям отпускных, — дело одной минуты. Теперь остается пойти в «дежурную», где уже сидят все четыре воспитателя, и «явиться» Петуху.
Неточные совпадения
Он расписался, я эту подпись
в книге потом видел, — встал, сказал, что одеваться
в мундир идет,
прибежал в свою
спальню, взял двухствольное охотничье свое ружье, зарядил, вкатил солдатскую пулю, снял с правой ноги сапог, ружье упер
в грудь, а ногой стал курок искать.
— Конечно, — подхватил князь и продолжал, — но, как бы то ни было, он входит к ней
в спальню, запирает двери… и какого рода происходила между ними сцена — неизвестно; только вдруг раздается сначала крик, потом выстрелы. Люди
прибегают, выламывают двери и находят два обнявшиеся трупа. У Сольфини
в руках по пистолету: один направлен
в грудь этой госпожи, а другой он вставил себе
в рот и пробил насквозь череп.
«sauvez les lettres», бросилась по ступеням
в сад. Там, пробежав насколько хватило сил, она упала совершенно обгоревшая, и несколько времени спустя на крики сестры
прибежали люди и отнесли ее
в спальню. Всякая медицинская помощь оказалась излишней, и бедняжка, протомясь четверо суток, спрашивала — можно ли на кресте страдать более, чем она?»
Он успел уже нагнуться к Серафиме, схватил ее
в охапку, пронес к ней
в спальню, куда уже
прибежала сонная горничная, почти бросил на постель, крикнул Степаниде: «Ступай отсюда!» — вытолкал ее и запер дверь на ключ.
Евлампий Григорьевич бросился за горничной. Больную перенесли
в спальню. Муж вышел и сейчас же послал верхового за доктором.
Прибежал брат, сделал глупую мину. Она его прогнала.
В постели головокружение прошло. Она опять забылась.
Убийца бросился вон из
спальни, выбежал из флигеля и
прибежал в кухню.
Груня (остается несколько минут на одном месте). Меня бьет лихорадка…
в глазах мутит… (Идет, шатаясь, сначала к правой двери.) Нет, не туда… там отец мой; (поворачивает к левой двери) сюда,
в темный чулан,
в твою
спальню, барышня!.. Умираю… помогите! (
В изнеможении падает у двери; на ее крик
прибегает полусонный Мамаев.)
Наталья во всех случаях жизни любила
прибегать к святыне. Вера вознаграждала ее за все потери на земле, осушала ее слезы, святила для нее земные восторги, обещала ей все прекрасное
в этом и другом мире. И теперь, успокоенная своим мужем, расставшись с ним, она прошла
в свою
спальню и там молилась, усердно, со слезами, чтобы господь сохранил ей любовь супруга, который после бога был для нее дороже всего.