Неточные совпадения
Все встали, и на возвышение залы вышли судьи: председательствующий с своими мускулами и
прекрасными бакенбардами; потом мрачный член суда в золотых очках, который теперь был еще мрачнее оттого, что перед самым заседанием он встретил своего шурина, кандидата на судебные
должности, который сообщил ему, что он был у сестры, и сестра объявила ему, что обеда не будет.
Перевели Пентефрия к фараонову двору и самую что ни на есть высшую
должность дали ему: после фараона он самым что ни есть первым человеком в стране стал, а Иосиф
Прекрасный сделался его первым помощником в делах управления страной. Штюрмер стал председателем совета министров, а Гурлянд его вторым «я». Арсений же Гуров, конечно, растаял и исчез со страниц «Новостей дня».
Говорил он долго, гнусаво и бесчувственно; вижу я, что не по совести, а по
должности путает человек слова одно с другим. А отец Антоний, прислонясь к лежанке, смотрит на меня и, поглаживая бороду, улыбается
прекрасными глазами, словно поддразнивает меня чем-то. Захотелось мне показать ему мой характер, и говорю я келарю...
— Ах, в том-то и дело, что я всегда стараюсь себе представить и не моту. Это не деньги, не
должность — ничего подобного. Это будет какое-то чудо, после которого начнется совсем новая,
прекрасная жизнь… начнется и для вас, и для меня, и для всех… Понимаете, Сергей Фирсыч, я жду чуда! Неужели этого с вами никогда не бывает?
Новый хозяин рассуждал, что оно и лучше, если подальше: у себя принимать он не любил, а ездить к кому-нибудь или в
должность — на то была у него
прекрасная двуместная карета шоколадного цвету, кучер Михей и две маленькие, но крепкие и красивые лошадки.
Любимец ее, князь Василий Васильевич Голицын, прозванный сначала народом великим, а ныне в изгнании забытый и презренный им, — так, скажу мимоходом, играет судьба доведями [Доведь — шашка, прошедшая в дамки.] своими! — любимец Софии Алексеевны отыскал ей в
должность пажа
прекрасного мальчика, сына умершего бедного боярина московского.
Офицер учтиво подошел к Паткулю и сказал ему: „Позвольте мне исполнить свою
должность!” — и потом дал знак головою солдатам. Два из них надели новые цепи на пленника, другие понесли из комнаты мертвое тело швейцарки, как поврежденную мраморную статую
прекрасной женщины уносят навсегда в кладовую, где разбросаны и поношенные туфли, и разбитые горшки.