Неточные совпадения
Теперь дворец начальника
С
балконом, с башней, с лестницей,
Ковром богатым устланной,
Весь стал передо мной.
На окна поглядела я:
Завешаны. «В котором-то
Твоя опочиваленка?
Ты сладко ль спишь, желанный мой,
Какие видишь сны?..»
Сторонкой, не
по коврику,
Прокралась я в швейцарскую.
Поговорив с крестьянином,
С
балкона князь кричит:
«Ну, братцы! будь по-вашему.
Прощай, свидетель падшей славы,
Петровский замок. Ну! не стой,
Пошел! Уже столпы заставы
Белеют; вот уж
по Тверской
Возок несется чрез ухабы.
Мелькают мимо будки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари,
Дворцы, сады, монастыри,
Бухарцы, сани, огороды,
Купцы, лачужки, мужики,
Бульвары, башни, казаки,
Аптеки, магазины моды,
Балконы, львы на воротах
И стаи галок на крестах.
Впечатление огненной печи еще усиливалось, если смотреть сверху, с
балкона: пред ослепленными глазами открывалась продолговатая, в форме могилы, яма, а на дне ее и
по бокам в ложах, освещенные пылающей игрой огня, краснели, жарились лысины мужчин, таяли, как масло, голые спины, плечи женщин, трещали ладони, аплодируя ярко освещенным и еще более голым певицам.
«Взволнован, этот выстрел оскорбил его», — решил Самгин, медленно шагая
по комнате. Но о выстреле он не думал, все-таки не веря в него. Остановясь и глядя в угол, он представлял себе торжественную картину: солнечный день, голубое небо, на площади, пред Зимним дворцом, коленопреклоненная толпа рабочих, а на
балконе дворца, плечо с плечом, голубой царь, священник в золотой рясе, и над неподвижной, немой массой людей плывут мудрые слова примирения.
Сидели в большой полутемной комнате, против ее трех окон возвышалась серая стена, тоже изрезанная окнами.
По грязным стеклам,
по балконам и железной лестнице, которая изломанной линией поднималась на крышу, ясно было, что это окна кухонь. В одном углу комнаты рояль, над ним черная картина с двумя желтыми пятнами, одно изображало щеку и солидный, толстый нос, другое — открытую ладонь. Другой угол занят был тяжелым, черным буфетом с инкрустацией перламутром, буфет похож на соединение пяти гробов.
Он с пристрастным чувством, пробужденным старыми, почти детскими воспоминаниями, смотрел на эту кучу разнохарактерных домов, домиков, лачужек, сбившихся в кучу или разбросанных
по высотам и
по ямам, ползущих
по окраинам оврага, спустившихся на дно его, домиков с
балконами, с маркизами, с бельведерами, с пристройками, надстройками, с венецианскими окошками или едва заметными щелями вместо окон, с голубятнями, скворечниками, с пустыми, заросшими травой, дворами.
Не было возможности дойти до вершины холма, где стоял губернаторский дом: жарко, пот струился
по лицам. Мы полюбовались с полугоры рейдом, городом, которого европейская правильная часть лежала около холма, потом велели скорее вести себя в отель, под спасительную сень, добрались до
балкона и заказали завтрак, но прежде выпили множество содовой воды и едва пришли в себя. Несмотря на зонтик, солнце жжет без милосердия ноги, спину, грудь — все, куда только падает его луч.
Вот тут и началась опасность. Ветер немного засвежел, и помню я, как фрегат стало бить об дно. Сначала было два-три довольно легких удара. Затем так треснуло, что затрещали шлюпки на боканцах и марсы (
балконы на мачтах). Все бывшие в каютах выскочили в тревоге, а тут еще удар, еще и еще. Потонуть было трудно: оба берега в какой-нибудь версте; местами, на отмелях, вода была
по пояс человеку.
По берегу стоят великолепные европейские домы с колоннадами,
балконами, аристократическими подъездами, а швейцары и дворники — в своих кофтах или халатах, в шароварах;
по улице бродит такая же толпа.
А кучер все мчал да мчал меня, то
по глухим переулкам, с бледными, но чистыми хижинами,
по улицам, то опять
по полянам,
по плантациям. Из-за деревьев продолжали выглядывать идиллии в таких красках, какие, конечно, не снились самому отцу Феокриту. Везде толпы; на
балконах множество голов.
Только одно исключение допущено в пользу климата: это большие, во всю ширину дома веранды или
балконы, где жители отдыхают
по вечерам, наслаждаясь прохладой.
Балкон выходил на Пассиг с движущейся
по ней живой панорамой судов, странных лодок, индийцев.
Начались шквалы: шквалы — это когда вы сидите на даче, ничего не подозревая, с открытыми окнами, вдруг на
балкон ваш налетает вихрь, врывается с пылью в окна, бьет стекла, валит горшки с цветами, хлопает ставнями, когда бросаются,
по обыкновению поздно, затворять окна, убирать цветы, а между тем дождь успел хлынуть на мебель, на паркет.
Вон тот холм, как он ни зелен, ни приютен, но ему чего-то недостает: он должен бы быть увенчан белой колоннадой с портиком или виллой с
балконами на все стороны, с парком, с бегущими
по отлогостям тропинками.
Мы все ближе и ближе подходили к городу: везде, на высотах, и
по берегу, и на лодках, тьмы людей. Вот наконец и голландская фактория. Несколько голландцев сидят на
балконе. Мне показалось, что один из них поклонился нам, когда мы поравнялись с ними. Но вот наши передние шлюпки пристали, а адмиральский катер, в котором был и я, держался на веслах, ожидая, пока там все установится.
Пока еще была свежая прохлада, я сделал маленькую прогулку
по полям, с маисом и виноградом, и воротился на
балкон, кругом обсаженный розовыми кустами, миртами и другими, уже отцветшими, деревьями.
Дождались и тишины, и тепла; но в это тепло хорошо сидеть на
балконе загородного дома, в тени непроницаемой зелени, а не тут, под зноем 25˚ в тени
по Реомюру.
Корень его уродливым, переплетшимся, как множество змей, стволом выходил из-под каменного пола и опутывал ветвями, как сетью, трельяж
балкона, образуя густую зеленую беседку; листья фестонами лепились
по решетке и стенам.
Когда мы ехали домой, весть о таинственном браке разнеслась
по городу, дамы ждали на
балконах, окна были открыты, я опустил стекла в карете и несколько досадовал, что сумерки мешали мне показать «молодую».
Бьет четыре часа. Дети собрались на
балконе, выходящем на красный двор, и вглядываются в даль
по направлению к церкви и к длинному-длинному мостовнику, ведущему от церкви вплоть до пригорка, на котором стоит деревенька Ильинка.
На широком
балконе появлялись группы красавиц, и одна из них держала кубок, а молодой рыцарь (может быть, это даже был я) въезжал на коне
по лестницам и переходам и брал этот кубок из руки дамы…
Один из них,
по фамилии Беспалов, строит на своем участке большой двухэтажный дом с
балконом, похожий на дачу, и все смотрят на постройку с недоумением и не понимают, зачем это; то, что богатый человек, имеющий взрослых сыновей, быть может, останется навсегда в Рыковском в то время, как отлично мог бы устроиться где-нибудь на Зее, производит впечатление странного каприза, чудачества.
Дома мои влюбленные обыкновенно после ужина, когда весь дом укладывался спать, выходили сидеть на
балкон. Ночи все это время были теплые до духоты. Вихров обыкновенно брал с собой сигару и усаживался на мягком диване, а Мари помещалась около него и,
по большей частя, склоняла к нему на плечо свою голову. Разговоры в этих случаях происходили между ними самые задушевнейшие. Вихров откровенно рассказал Мари всю историю своей любви к Фатеевой, рассказал и об своих отношениях к Груше.
Катишь, немножко уже начинавшая и обижаться таким молчаливым обращением ее клиента,
по обыкновению, чтобы развлечь себя, выходила и садилась на
балкон и принималась любоваться окрестными видами; на этот раз тоже, сидя на
балконе и завидев въезжавшую во двор карету, она прищурила глаза, повела несколько своим носом и затем, поправив на себе торопливо белую пелеринку и крест, поспешно вышла на крыльцо, чтобы встретить приехавшую особу.
Груша ушла, и через несколько минут робкими и негромкими шагами на
балкон вошла старая-престарая старушка, с сморщенным лицом и с слезливыми глазами. Как водится, она сейчас же подошла к барину и взяла было его за руку, чтобы поцеловать, но он решительно не дал ей того сделать; одета Алена Сергеевна была по-прежнему щепетильнейшим образом, но вся в черном. Супруг ее, Макар Григорьич, с полгода перед тем только умер в Москве.
Оба они, сойдя с
балкона, пошли
по аллее. Видимо, что им решительно было не о чем между собой разговаривать.
— Случилось это, — отвечал Живин, встав уже со своего стула и зашагав
по балкону… — возвратилась она от братьев, я пришел, разумеется, к ним, чтобы наведаться об тебе; она, знаешь, так это ласково и любезно приняла меня, что я, разумеется, стал у них часто бывать, а там… слово за слово, ну, и натопленную печь раскалить опять нетрудно, — в сердчишке-то у меня опять прежний пламень вспыхнул, — она тоже, вижу, ничего: приемлет благосклонно разные мои ей заявления; я подумал: «Что, мол, такое?!» — пришел раз домой и накатал ей длиннейшее письмо: так и так, желаю получить вашу руку и сердце; ну, и получил теперь все оное!
Вот тут на берегу, лицом к реке, следует выстроить новый дом, с башенками,
балконами, террасами, и весь его утопить в зелени кустарников и деревьев; обрывистый берег срыть и между домом и рекой устроить покатость, которую убрать газоном, а
по газону распланировать цветник; сзади дома, параллельно с прудом, развести изящный молодой парк, соединив его красивым мостом через пруд с старым парком.
— Ай-яй-яй-я-а-а-а! — вопил мальчик, извиваясь
по балкону и отчаянно болтая ногами.
По саду понеслись гнусавые, сиплые, фальшивые звуки старинного галопа. Все на
балконе разом встрепенулись, даже мальчик замолчал на несколько секунд.
Суета на
балконе затихла. Барыня с мальчиком и господин в золотых очках подошли к самым перилам; остальные почтительно остановились на заднем плане. Из глубины сада пришел садовник в фартуке и стал неподалеку от дедушки. Откуда-то вылезший дворник поместился позади садовника. Это был огромный бородатый мужчина с мрачным, узколобым, рябым лицом. Одет он был в новую розовую рубашку,
по которой шли косыми рядами крупные черные горошины.
Чтобы разогнать толпу, генерал уговаривал Евгения Константиныча выйти на
балкон, но и эта крайняя мера не приносила результатов: когда барин показывался, подымалось тысячеголосое «ура», летели шапки в воздух, а народ все-таки не расходился
по домам.
Только раз чуть-чуть не перехитрили Родиона Антоныча, именно, лист такой бумаги подняли на длинной палке к самому
балкону, и,
по всей вероятности, Лаптев принял бы это прошение, если бы лихой оренбургский казак вовремя не окрестил нагайкой рук, которые держали шест с прошением.
Александр мысленно дополнял эти воспоминания другими: «Вон на этой скамье, под деревом, — думал он, — я сиживал с Софьей и был счастлив тогда. А вон там, между двух кустов сирени, получил от нее первый поцелуй…» И все это было перед глазами. Он улыбался этим воспоминаниям и просиживал
по целым часам на
балконе, встречая или провожая солнце, прислушиваясь к пению птиц, к плеску озера и к жужжанью невидимых насекомых.
У них, говорили они, не было никаких преступных, заранее обдуманных намерений. Была только мысль — во что бы то ни стало успеть прийти в лагери к восьми с половиною часам вечера и в срок явиться дежурному офицеру. Но разве виноваты они были в том, что на
балконе чудесной новой дачи, построенной в пышном псевдорусском стиле, вдруг показались две очаровательные женщины, по-летнему, легко и сквозно одетые. Одна из них, знаменитая в Москве кафешантанная певица, крикнула...
— Здорова-с; своими глазами видел, что оне изволят сидеть на
балконе… Ездил тоже в Кузьмищево, пустошь луговую в кортому взять; своего-то сена у нас,
по крестьянскому нашему состоянию, мало, а я семь лошадей держу для извоза: надоче было об этом переговорить с Сергеем Николаичем Сверстовым, — изволите, полагаю, знать?
Сам Дмитрий Васильич сидел в это время на
балконе в покойных катающихся креслах: ходить он,
по милости подагры, не мог.
Белая стена дома, темная, мечтательная зелень деревьев,
по которым любовно скользят серебристые лучи месяца, красноватые снопы света из окон, причудливая балюстрада
балкона, заглушенные звуки штраусовского вальса.
Ему казалось, что он вылезает на свет из тяжёлого облака, шубой одевавшего и тело и душу. Прислушиваясь к бунту внутри себя, он твёрдо взошёл
по лестнице трактира и, пройдя через пёстрый зал на
балкон, сел за стол, широко распахнув полы сюртука.
Феденька вышел от Пустынника опечаленный, почти раздраженный. Это была первая его неудача на поприще борьбы. Он думал окружить свое вступление в борьбу всевозможною помпой — и вдруг, нет главного украшения помпы, нет Пустынника! Пустынник, с своей стороны, вышел на
балкон и долго следил глазами за удаляющимся экипажем Феденьки. Седые волосы его развевались
по ветру, и лицо казалось как бы закутанным в облако. Он тоже был раздражен и чувствовал, что нелепое объяснение с Феденькой расстроило весь его день.
Серпантин был так густо напущен
по балконам и под ногами, что воздух шуршал.
Это были
по большей части двухэтажные каменные постройки, обнесенные навесами веранд и
балконов.
Дело шло к вечеру. Алексей Абрамович стоял на
балконе; он еще не мог прийти в себя после двухчасового послеобеденного сна; глаза его лениво раскрывались, и он время от времени зевал. Вошел слуга с каким-то докладом; но Алексей Абрамович не считал нужным его заметить, а слуга не смел потревожить барина. Так прошло минуты две-три,
по окончании которых Алексей Абрамович спросил...
Но, должно быть, подрядчик-строитель скопеечничал и произвел лепку из плохого материала. Как-то в один из журфиксов, когда
по Тверской еще гуляла публика, пировавшие были испуганы грохотом падения кирпичных массивов и затем криками ужаса и стонами раненых: лепные украшения
балкона рухнули на проходивших.
Дорогие ковры, громадные кресла, бронза, картины, золотые и плюшевые рамы; на фотографиях, разбросанных
по стенам, очень красивые женщины, умные, прекрасные лица, свободные позы; из гостиной дверь ведет прямо в сад, на
балкон, видна сирень, виден стол, накрытый для завтрака, много бутылок, букет из роз, пахнет весной и дорогою сигарой, пахнет счастьем, — и все, кажется, так и хочет сказать, что вот-де пожил человек, потрудился и достиг наконец счастья, возможного на земле.
Наконец, однажды бабушка, встав
по своему обыкновению ранее всех в доме и подняв штору, неожиданно увидала дядю Якова на
балконе в халате с одеялом и подушкою под мышкой.
Было около часу ночи, и дононовский сад был погружен в тьму. Но киоски ярко светились, и в них громко картавили молодые служители Марса и звенели женские голоса. Лакеи-татары, как тени, бесшумно сновали взад и вперед
по дорожкам. Нагибин остановился на минуту на
балконе ресторана и, взглянув вперед, сказал...
Лыняев (Купавиной). Не понимаю, не понимаю, что за фантазия гулять
по росе, когда можно очень покойно сидеть в комнате, ну, пожалуй, на
балконе, если хотите быть на воздухе.
«Quel dommage, — подумала про себя старая француженка, взбираясь на ступеньки
балкона вслед за Волынцевым и Натальей, — quel dommage que ce charmant garcon ait si peu de ressources dans la conversation», [«Как жаль, что этот очаровательный молодой человек так ненаходчив в разговоре» (фр.).] — что по-русски можно так перевести: ты, мой милый, мил, но плох немножко.