Неточные совпадения
— Нет, если бы это было несправедливо, ты бы не мог пользоваться этими благами с удовольствием,
по крайней мере я не мог бы. Мне,
главное, надо чувствовать, что я не виноват.
Агафья Михайловна с разгоряченным и огорченным лицом, спутанными волосами и обнаженными
по локоть худыми руками кругообразно покачивала тазик над жаровней и мрачно смотрела на малину, от всей души желая, чтоб она застыла и не проварилась. Княгиня, чувствуя, что на нее, как на
главную советницу
по варке малины, должен быть направлен гнев Агафьи Михайловны, старалась сделать вид, что она занята другим и не интересуется малиной, говорила о постороннем, но искоса поглядывала на жаровню.
— Не могу сказать, чтоб я был вполне доволен им, — поднимая брови и открывая глаза, сказал Алексей Александрович. — И Ситников не доволен им. (Ситников был педагог, которому было поручено светское воспитание Сережи.) Как я говорил вам, есть в нем какая-то холодность к тем самым
главным вопросам, которые должны трогать душу всякого человека и всякого ребенка, — начал излагать свои мысли Алексей Александрович,
по единственному, кроме службы, интересовавшему его вопросу — воспитанию сына.
Ливень был непродолжительный, и, когда Вронский подъезжал на всей рыси коренного, вытягивавшего скакавших уже без вожжей
по грязи пристяжных, солнце опять выглянуло, и крыши дач, старые липы садов
по обеим сторонам
главной улицы блестели мокрым блеском, и с ветвей весело капала, а с крыш бежала вода.
Не успела она войти в залу и дойти до тюлево-ленто-кружевно-цветной толпы дам, ожидавших приглашения танцовать (Кити никогда не стаивала в этой толпе), как уж ее пригласили на вальс, и пригласил лучший кавалер,
главный кавалер
по бальной иерархии, знаменитый дирижер балов, церемониймейстер, женатый, красивый и статный мужчина, Егорушка Корсунский.
В бараке стояло пять лошадей
по денникам, и Вронский знал, что тут же нынче должен быть приведен и стоит его
главный соперник, рыжий, пятивершковый Гладиатор Махотина.
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства в государстве все эти явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало в правильные,
по крайней мере, в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и в особенности так, чтобы другие отрасли богатства не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные не экономическою, но политическою необходимостью, были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив
главный очередной вопрос устройства земледелия.
Главные качества Степана Аркадьича, заслужившие ему это общее уважение
по службе, состояли, во-первых, в чрезвычайной снисходительности к людям, основанной в нем на сознании своих недостатков; во-вторых, в совершенной либеральности, не той, про которую он вычитал в газетах, но той, что у него была в крови и с которою он совершенно равно и одинаково относился ко всем людям, какого бы состояния и звания они ни были, и в-третьих —
главное — в совершенном равнодушии к тому делу, которым он занимался, вследствие чего он никогда не увлекался и не делал ошибок.
По неопределенным ответам на вопрос о том, сколько было сена на
главном лугу,
по поспешности старосты, разделившего сено без спросу,
по всему тону мужика Левин понял, что в этом дележе сена что-то нечисто, и решился съездить сам поверить дело.
Она видела, что сверстницы Кити составляли какие-то общества, отправлялись на какие-то курсы, свободно обращались с мужчинами, ездили одни
по улицам, многие не приседали и,
главное, были все твердо уверены, что выбрать себе мужа есть их дело, а не родителей.
Когда же встали из-за стола и дамы вышли, Песцов, не следуя за ними, обратился к Алексею Александровичу и принялся высказывать
главную причину неравенства. Неравенство супругов,
по его мнению, состояло в том, что неверность жены и неверность мужа казнятся неравно и законом и общественным мнением.
Узнав все эти подробности, княгиня не нашла ничего предосудительного в сближении своей дочери с Варенькой, тем более что Варенька имела манеры и воспитание самые хорошие: отлично говорила по-французски и по-английски, а
главное — передала от г-жи Шталь сожаление, что она
по болезни лишена удовольствия познакомиться с княгиней.
Левин
по этому случаю сообщил Егору свою мысль о том, что в браке
главное дело любовь и что с любовью всегда будешь счастлив, потому что счастье бывает только в себе самом. Егор внимательно выслушал и, очевидно, вполне понял мысль Левина, но в подтверждение ее он привел неожиданное для Левина замечание о том, что, когда он жил у хороших господ, он всегда был своими господами доволен и теперь вполне доволен своим хозяином, хоть он Француз.
— Да как вам сказать, Афанасий Васильевич? Я не знаю, лучше ли мои обстоятельства. Мне досталось всего пя<тьдесят> душ крестьян и тридцать тысяч денег, которыми я должен был расплатиться с частью моих долгов, — и у меня вновь ровно ничего. А
главное дело, что дело
по этому завещанью самое нечистое. Тут, Афанасий Васильевич, завелись такие мошенничества! Я вам сейчас расскажу, и вы подивитесь, что такое делается. Этот Чичиков…
Запустить так имение, которое могло бы приносить
по малой мере пятьдесят тысяч годового доходу!» И, не будучи в силах удержать справедливого негодования, повторял он: «Решительно скотина!» Не раз посреди таких прогулок приходило ему на мысль сделаться когда-нибудь самому, — то есть, разумеется, не теперь, но после, когда обделается
главное дело и будут средства в руках, — сделаться самому мирным владельцем подобного поместья.
— Само
по себе, что
главным зачинщикам должно последовать лишенье чинов и имущества, прочим — отрешенье от мест.
Перед
главными воротами пять куреней, перед другими
по три куреня.
Такое представление о капитане, такой образ и такая истинная действительность его положения заняли,
по праву душевных событий,
главное место в блистающем сознании Грэя.
Главное,
главное в том, что все теперь пойдет по-новому, переломится надвое, — вскричал он вдруг, опять возвращаясь к тоске своей, — все, все, а приготовлен ли я к тому?
По прежнему обхватил он левою рукой голову больного, приподнял его и начал поить с чайной ложечки чаем, опять беспрерывно и особенно усердно подувая на ложку, как будто в этом процессе подувания и состоял самый
главный и спасительный пункт выздоровления.
Хозяин заведения был в другой комнате, но часто входил в
главную, спускаясь в нее откуда-то
по ступенькам, причем прежде всего выказывались его щегольские смазные сапоги с большими красными отворотами.
Что такое: убежит! это форменное; а главное-то не то; не
по этому одному он не убежит от меня, что некуда убежать: он у меня психологически не убежит, хе-хе!
Он остановился у него
по приезде в Петербург не из одной только скаредной экономии, хотя это и было почти
главною причиной, но была тут и другая причина.
Тут, как бы вам это выразить, своего рода теория, то же самое дело,
по которому я нахожу, например, что единичное злодейство позволительно, если
главная цель хороша.
Ей, между прочим, было известно, что
главною причиной,
по которой обе приезжие дамы так презрительно обошлись с приглашением Катерины Ивановны, была она, Соня.
Там, слышно, бывший студент на большой дороге почту разбил; там передовые,
по общественному своему положению, люди фальшивые бумажки делают; там, в Москве, ловят целую компанию подделывателей билетов последнего займа с лотереей, — и в
главных участниках один лектор всемирной истории; там убивают нашего секретаря за границей,
по причине денежной и загадочной…
И
главное, так как это по-французски, то увидят тотчас, что вы дворянские дети, и это будет гораздо трогательнее…
— Каким же образом, — возразил мой допросчик, — дворянин и офицер один пощажен самозванцем, между тем как все его товарищи злодейски умерщвлены? Каким образом этот самый офицер и дворянин дружески пирует с бунтовщиками, принимает от
главного злодея подарки, шубу, лошадь и полтину денег? Отчего произошла такая странная дружба и на чем она основана, если не на измене или
по крайней мере на гнусном и преступном малодушии?
Главною его слабостию была страсть к прекрасному полу; нередко за свои нежности получал он толчки, от которых охал
по целым суткам.
Он шел встречу ветра
по главной улице города, уже раскрашенной огнями фонарей и магазинов; под ноги ему летели клочья бумаги, это напомнило о письме, которое Лидия и Алина читали вчера, в саду, напомнило восклицание Алины...
— Все мы живем
по закону состязания друг с другом, в этом и обнаруживается
главная глупость наша.
Самгин чувствовал себя в потоке мелких мыслей, они проносились, как пыльный ветер
по комнате, в которой открыты окна и двери. Он подумал, что лицо Марины мало подвижно, яркие губы ее улыбаются всегда снисходительно и насмешливо;
главное в этом лице — игра бровей, она поднимает и опускает их, то — обе сразу, то — одну правую, и тогда левый глаз ее блестит хитро. То, что говорит Марина, не так заразительно, как мотив: почему она так говорит?
Ответ принес Никита, тот самый, который,
по словам Анисьи, был
главным виновником болтовни. Он принес от барышни новые книги, с поручением от Ольги прочитать и сказать, при свидании, стоит ли их читать ей самой.
Потом мать, приласкав его еще, отпускала гулять в сад,
по двору, на луг, с строгим подтверждением няньке не оставлять ребенка одного, не допускать к лошадям, к собакам, к козлу, не уходить далеко от дома, а
главное, не пускать его в овраг, как самое страшное место в околотке, пользовавшееся дурною репутацией.
И вот воображению спящего Ильи Ильича начали так же
по очереди, как живые картины, открываться сначала три
главные акта жизни, разыгрывавшиеся как в его семействе, так у родственников и знакомых: родины, свадьба, похороны.
Он рассказал ей, как досталось ему пальто. Она слегка выслушала. Потом они молча обошли
главные дорожки сада: она — глядя в землю, он —
по сторонам. Но у него, против воли, обнаруживалось нетерпение. Ему все хотелось высказаться.
«Я кругом виновата, милая Наташа, что не писала к тебе
по возвращении домой:
по обыкновению, ленилась, а кроме того, были другие причины, о которых ты сейчас узнаешь.
Главную из них ты знаешь — это (тут три слова были зачеркнуты)… и что иногда не на шутку тревожит меня. Но об этом наговоримся при свидании.
Неизвестно, что говорила Райскому Полина Карповна, но через пять минут он взял шляпу, тросточку, и Крицкая, глядя торжественно
по сторонам, помчала его, сначала
по главным улицам, гордясь своей победой, и потом, как военную добычу, привезла домой.
Главное состояло в том, чтобы тотчас же
по прибытии князя предъявить ему документ; но я не выдавал документа ни за что.
Я решил прождать еще только одну минуту или
по возможности даже менее минуты, а там — непременно уйти.
Главное, я был одет весьма прилично: платье и пальто все-таки были новые, а белье совершенно свежее, о чем позаботилась нарочно для этого случая сама Марья Ивановна. Но про этих лакеев я уже гораздо позже и уже в Петербурге наверно узнал, что они, чрез приехавшего с Версиловым слугу, узнали еще накануне, что «придет, дескать, такой-то, побочный брат и студент». Про это я теперь знаю наверное.
А в-третьих, и
главное, если даже Версилов был и прав,
по каким-нибудь там своим убеждениям, не вызвав князя и решившись снести пощечину, то
по крайней мере он увидит, что есть существо, до того сильно способное чувствовать его обиду, что принимает ее как за свою, и готовое положить за интересы его даже жизнь свою… несмотря на то что с ним расстается навеки…
— Да, какой-то дурачок, что, впрочем, не мешает ему стать мерзавцем. Я только была в досаде, а то бы умерла вчера со смеху: побледнел, подбежал, расшаркивается, по-французски заговорил. А в Москве Марья Ивановна меня о нем, как о гении, уверяла. Что несчастное письмо это цело и где-то находится в самом опасном месте — это я,
главное,
по лицу этой Марьи Ивановны заключила.
Я знал это
по прежним дням, и то, что это непременно сбудется через час, а
главное то, что я знал об этом вперед, как дважды два, разозлило меня до злобы.
Затем… затем я, конечно, не мог, при маме, коснуться до
главного пункта, то есть до встречи с нею и всего прочего, а
главное, до ее вчерашнего письма к нему, и о нравственном «воскресении» его после письма; а это-то и было
главным, так что все его вчерашние чувства, которыми я думал так обрадовать маму, естественно, остались непонятными, хотя, конечно, не
по моей вине, потому что я все, что можно было рассказать, рассказал прекрасно.
Я методически стал развертывать мои тетрадки и объяснять: «Вот это — уроки из французской грамматики, вот это — упражнение под диктант, вот тут спряжение вспомогательных глаголов avoir и être, вот тут
по географии, описание
главных городов Европы и всех частей света» и т. д., и т. д.
Ответ мне теперь ясен: Версилов нужен был ему, во-первых,
по знанию обстоятельств, а
главное, Версилов был нужен ему, в случае переполоха или какой беды, чтобы свалить на него всю ответственность.
— Если б я зараньше сказал, то мы бы с тобой только рассорились и ты меня не с такой бы охотою пускал к себе
по вечерам. И знай, мой милый, что все эти спасительные заранее советы — все это есть только вторжение на чужой счет в чужую совесть. Я достаточно вскакивал в совесть других и в конце концов вынес одни щелчки и насмешки. На щелчки и насмешки, конечно, наплевать, но
главное в том, что этим маневром ничего и не достигнешь: никто тебя не послушается, как ни вторгайся… и все тебя разлюбят.
Я пишу теперь, как давно отрезвившийся человек и во многом уже почти как посторонний; но как изобразить мне тогдашнюю грусть мою (которую живо сейчас припомнил), засевшую в сердце, а
главное — мое тогдашнее волнение, доходившее до такого смутного и горячего состояния, что я даже не спал
по ночам — от нетерпения моего, от загадок, которые я сам себе наставил.
— Да уж
по тому одному не пойду, что согласись я теперь, что тогда пойду, так ты весь этот срок апелляции таскаться начнешь ко мне каждый день. А
главное, все это вздор, вот и все. И стану я из-за тебя мою карьеру ломать? И вдруг князь меня спросит: «Вас кто прислал?» — «Долгорукий». — «А какое дело Долгорукому до Версилова?» Так я должен ему твою родословную объяснять, что ли? Да ведь он расхохочется!
Однако сделалось по-моему: на том же дворе, но в другом флигеле, жил очень бедный столяр, человек уже пожилой и пивший; но у жены его, очень еще не старой и очень здоровой бабы, только что помер грудной ребеночек и,
главное, единственный, родившийся после восьми лет бесплодного брака, тоже девочка и,
по странному счастью, тоже Ариночка.