— Какие? — переспросил он, крепко
потирая лоб рукой. — Забыл я. Ей-богу, забыл! Погоди, может, вспомню. У меня их всегда в башке — как пчёл в улье… так и жужжат! Иной раз начну сочинять, так разгорячусь даже… Кипит в душе, слёзы на глаза выступают… хочется рассказать про это гладко, а слов нет… — Он вздохнул и, тряхнув головой, добавил: — В душе замешано густо, а выложишь на бумагу — пусто…
Неточные совпадения
Впрочем, — прибавил Николай Петрович,
потирая лоб и брови
рукою, что у него всегда служило признаком внутреннего смущения, — я тебе сейчас сказал, что ты не найдешь перемен в Марьине…
Когда она, кончив читать, бросила книгу на кушетку и дрожащей
рукою налила себе еще ликера, Самгин,
потирая лоб, оглянулся вокруг, как человек, только что проснувшийся. Он с удивлением почувствовал, что мог бы еще долго слушать звучные, но мало понятные стихи на чужом языке.
Молодой человек долго стоял,
потирая лоб, потом стал крутить усы, потом посмотрел на рукав своего пальто; наконец, он собрался с мыслями. Он сделал шаг вперед к молодой женщине, которая сидела по-прежнему неподвижно, едва дыша, будто в летаргии. Он взял ее
руку...
Домочадцы качали головой и говорили: «Er hat einen Raptus»; [«Он человек с причудами» (нем.).] благотворительные дамы говорили: «C'est un brave homme, mais се n'est pas tout à fait en règle là», [«Этот человек честный, но тут вот у него не все в порядке» (фр.).] и они указывали на
лоб. А Гааз
потирал руки и делал свое.
Ему не ответили. Он, тихо покачиваясь на ногах и
потирая лоб, подошел к Егору, пожал
руку его и отошел в сторону.
Левая его
рука, худая и тонкая, то крепко
потирала лоб, то делала в воздухе какие-то непонятные знаки; босые ноги шаркали по полу, на шее трепетала какая-то жила, и даже уши его двигались.
— Я люблю… — он остановился,
потирая себе
лоб рукой. — Поверите ли? Ведь я забыл, как сказал. Честное слово — забыл!
Он молча взял зелёную вазочку из её
рук и, поставив её перед собой, стал упорно смотреть на холодную, белую массу, нервно
потирая свой
лоб рукой, дрожащей от сдерживаемого волнения.
— Нет, в первый раз вижу, — и начал чтение. В продолжение его он часто пожимал плечами,
потирал себе средину
лба пальцем; на лице его то выступала радость, как у обезьяны, поймавшей лакомый кусок, то хмурилось оно, как у обезьяны, когда горячие каштаны обжигают ей лапы. Наконец, Зуда опустил
руку с письмом и опять уныло покачал головой.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись,
потирал лоб и глаза
рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что-то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.