Неточные совпадения
Наконец кучер,
потерявши терпение, прогнал и
дядю Митяя и
дядю Миняя, и хорошо сделал, потому что от лошадей пошел такой пар, как будто бы они отхватали не переводя духа станцию.
Вообще
дядя был как-то пугающе случайным и чужим, в столовой мебель
потеряла при нем свой солидный вид, поблекли картины, многое, отяжелев, сделалось лишним и стесняющим.
— Казань. Его превосходительству — эгэ-э… пре-вос-ходительству, гляди-ка ты! Георгию Константиновичу Мансурову? И она Мансурова, —
дядя, что ли, это? Неси скорей, Шакир, смотри, не
потеряй!
Не
теряя ни минуты, я поспешил рассказать ему весь мой разговор с Настенькой, мое сватовство, ее решительный отказ, ее гнев на
дядю за то, что он смел меня вызывать письмом; объяснил, что она надеется его спасти своим отъездом от брака с Татьяной Ивановной, — словом, не скрыл ничего; даже нарочно преувеличил все, что было неприятного в этих известиях. Я хотел поразить
дядю, чтоб допытаться от него решительных мер, — и действительно поразил. Он вскрикнул и схватил себя за голову.
Успокаивая себя таким образом, я сам стал
терять мое озлобление и начал рассуждать обо всем в духе сладчайшего всепрощения. Я даже нашел средство примириться с поступком
дяди, стоившим жизни моей матери.
Он было принялся хозяйничать,
дядя вручил ему бразды правления после его выезда из дома княгини, но как-то неловко, и знал-то он плохо сельское дело и время
терял на мелочи.
Ехавши из Петербурга, Лев Степанович пригласил к себе
дядю своей жены, не главного, а так, дядю-старика, оконтуженного в голову во время турецкой кампании, вследствие чего он
потерял память, ум и глаза.
— Важно кушанье! — похвалил
дядя Онуфрий, уписывая крошево за обе щеки. — Ну, проворней, проворней, ребята, — в лес пора! Заря занимается, а на заре не работать, значит, рубль из мошны
потерять.
— Я не знаю. Видишь ли,
дядя, я тебе признаюсь. Когда этот удар обрушился надо мной, я совсем
потеряла голову. Потом я пришла в себя и стала думать.
—
Дядя ваш обманут: он привез к нам шпиона. Не правда ли, — продолжал генерал вслух, —
дядя ваш не догадался, что он
потерял свою перчатку, именно правую?..
— Вы, кажется, господин Гладких, — язвительно отвечал Семен Семенович, — напрасно
теряете время на пустые разговоры, а я очень глуп, что их слушаю… Вы забылись… Вспомните, что вы ни кто иной, как такой же служащий, как и я у моего
дяди, а потому выгонять меня из дома последнего не имеете ни малейшего права.
— Ах! дядюшка, дядюшка, — сказал Эйхлер тронутым голосом, ведя Липмана под руку, — после великих жертв, после неусыпных трудов, в которых я
потерял здоровье и спокойствие, после утонченных и небезуспешных стараний скрыть вашу безграмотность от герцога и государыни, которой еще ныне представил отчет, будто сочиненный и написанный вами; после всего этого вы приходите подглядывать за мною… — и, не дав отвечать
дяде, продолжал: — Знаете ли, кто был со мной?
Круглый сирота и уроженец Петербургской губернии, он
потерял своих родителей, которых он был единственным сыном, в раннем детстве, воспитывался в Петербурге у своего троюродного
дяди, который умер лет за пять до времени нашего рассказа, и Евгений Иванович остался совершенно одиноким.
Родом Феофан Прокопович был из купеческого звания, родился в Киеве и назван был Елеазаром. Осиротел он еще в младенчестве и на восьмом году вторично оказался без родных,
потеряв своего
дядю, киевского иеромонаха Феофана Прокоповича, приютившего его как сына. С этих лет его взял один из граждан киевских и поместил его в Киевскую академию.