Неточные совпадения
После обеда однако Кити встала и пошла, как всегда, с
работой к больному. Он строго
посмотрел на нее, когда она вошла, и презрительно улыбнулся, когда она сказала, что была больна. В этот день он беспрестанно сморкался и жалобно стонал.
Все рабочие, остановив свои
работы и подняв топоры и долота,
смотрели в ожидании.
Я говорю: «Ну, Ассоль, это ведь такое твое дело, и мысли поэтому у тебя такие, а вокруг
посмотри: все в
работе, как в драке».
А я, родясь труды для общей пользы несть,
Не отличать ищу свои
работы,
Но утешаюсь тем, на наши
смотря соты,
Что в них и моего хоть капля мёду есть».
«Да, полно, знаешь ли ты эту, свет,
работу?»
Стал Щуке Васька» говорить:
«
Смотри, кума, чтобы не осрамиться...
— Я часто гуляю в поле,
смотрю, как там казармы для артиллеристов строят. Сам — лентяй, а люблю
смотреть на
работу.
Смотрю и думаю: наверное, люди когда-нибудь устанут от мелких, подленьких делишек, возьмутся всею силою за настоящее, крупное дело и — сотворят чудеса.
Самгин подошел к столбу фонаря, прислонился к нему и стал
смотреть на
работу. В улице было темно, как в печной трубе, и казалось, что темноту создает возня двух или трех десятков людей. Гулко крякая, кто-то бил по булыжнику мостовой ломом, и, должно быть, именно его уговаривал мягкий басок...
Город уже проснулся, трещит, с недостроенного дома снимают леса, возвращается с
работы пожарная команда, измятые, мокрые гасители огня равнодушно
смотрят на людей, которых учат ходить по земле плечо в плечо друг с другом, из-за угла выехал верхом на пестром коне офицер, за ним, перерезав дорогу пожарным, громыхая железом, поползли небольшие пушки, явились солдаты в железных шлемах и прошла небольшая толпа разнообразно одетых людей, впереди ее чернобородый великан нес икону, а рядом с ним подросток тащил на плече, как ружье, палку с национальным флагом.
Стоит вкопанно в песок по щиколотку, жует соломину, перекусывает ее, выплевывая кусочки, или курит и, задумчиво прищурив глаза,
смотрит на муравьиную
работу людей.
Он нахмурился и сонно
смотрел вокруг. Она
посмотрела на него, потом положила
работу в корзинку.
Иногда выражала она желание сама видеть и узнать, что видел и узнал он. И он повторял свою
работу: ехал с ней
смотреть здание, место, машину, читать старое событие на стенах, на камнях. Мало-помалу, незаметно, он привык при ней вслух думать, чувствовать, и вдруг однажды, строго поверив себя, узнал, что он начал жить не один, а вдвоем, и что живет этой жизнью со дня приезда Ольги.
Сам он не двигался, только взгляд поворачивался то вправо, то влево, то вниз,
смотря по тому, как двигалась рука. В нем была деятельная
работа: усиленное кровообращение, удвоенное биение пульса и кипение у сердца — все это действовало так сильно, что он дышал медленно и тяжело, как дышат перед казнью и в момент высочайшей неги духа.
Вид леса в самом деле поразил Райского. Он содержался, как парк, где на каждом шагу видны следы движения,
работ, ухода и науки. Артель
смотрела какой-то дружиной. Мужики походили сами на хозяев, как будто занимались своим хозяйством.
Не только от мира внешнего, от формы, он настоятельно требовал красоты, но и на мир нравственный
смотрел он не как он есть, в его наружно-дикой, суровой разладице, не как на початую от рождения мира и неконченую
работу, а как на гармоническое целое, как на готовый уже парадный строй созданных им самим идеалов, с доконченными в его уме чувствами и стремлениями, огнем, жизнью и красками.
Райский с раннего утра сидит за портретом Софьи, и не первое утро сидит он так. Он измучен этой
работой.
Посмотрит на портрет и вдруг с досадой набросит на него занавеску и пойдет шагать по комнате, остановится у окна, посвистит, побарабанит пальцами по стеклам, иногда уйдет со двора и бродит угрюмый, недовольный.
Распорядившись утром по хозяйству, бабушка, после кофе, стоя сводила у бюро счеты, потом садилась у окон и глядела в поле, следила за
работами,
смотрела, что делалось на дворе, и посылала Якова или Василису, если на дворе делалось что-нибудь не так, как ей хотелось.
— Я бы могла и за полевыми
работами смотреть, да бабушка не пускает.
— А имение? Вот тебе и
работа: пиши! Коли не устал, поедем в поле, озимь
посмотреть.
Все люди на дворе, опешив за
работой, с разинутыми ртами глядели на Райского. Он сам почти испугался и
смотрел на пустое место: перед ним на земле были только одни рассыпанные зерна.
И глупая веселость его и французская фраза, которая шла к нему как к корове седло, сделали то, что я с чрезвычайным удовольствием выспался тогда у этого шута. Что же до Васина, то я чрезвычайно был рад, когда он уселся наконец ко мне спиной за свою
работу. Я развалился на диване и,
смотря ему в спину, продумал долго и о многом.
Комы земли и картофель так и летели по сторонам, а ликейцы, окружив их,
смотрели внимательно на
работу.
Ему также все равно, где ни быть: придут ли в прекрасный порт или станут на якорь у бесплодной скалы; гуляет ли он на берегу или
смотрит на корабле за
работами — он или делает дело, тогда молчит и делает комическое лицо, или поет и хохочет.
Теперь
посмотрите, какая
работа кипит ближе к нам, чтоб растолкать уснувший и обессилевший Восток от Босфора до Аравийского залива.
С этим же равнодушием он, то есть Фаддеев, — а этих Фаддеевых легион —
смотрит и на новый прекрасный берег, и на невиданное им дерево, человека — словом, все отскакивает от этого спокойствия, кроме одного ничем не сокрушимого стремления к своему долгу — к
работе, к смерти, если нужно.
Я, если хороша погода, иду на ют и любуюсь окрестностями,
смотрю в трубу на холмы, разглядываю деревни, хижины, движущиеся фигуры людей, вглядываюсь внутрь хижин, через широкие двери и окна, без рам и стекол, рассматриваю проезжающие лодки с группами японцев; потом сажусь за
работу и работаю до обеда.
Подходя к перевозу, мы остановились
посмотреть прелюбопытную машину, которая качала из бассейна воду вверх на террасы для орошения полей. Это — длинная, движущаяся на своей оси лестница, ступеньки которой загребали воду и тащили вверх. Машину приводила в движение корова, ходя по вороту кругом. Здесь, как в Японии, говядину не едят: недостало бы мест для пастбищ; скота держат столько, сколько нужно для
работы, от этого и коровы не избавлены от ярма.
«Да ты
смотри не напейся холодного после
работы, — говорю я шутя, — или на сырости не ложись ночью».
Как ни привык глаз
смотреть на эти берега, но всякий раз, оглянешь ли кругом всю картину лесистого берега, остановишься ли на одном дереве, кусте, рогатом стволе, невольно трепет охватит душу, и как ни зачерствей, заплатишь обильную дань удивления этим чудесам природы. Какой избыток жизненных сил! какая дивная
работа совершается почти в глазах! какое обилие изящного творчества пролито на каждую улитку, муху, на кривой сучок, одетый в роскошную одежду!
С лодок набралось много простых японцев, гребцов и слуг; они с удивлением, разинув рты,
смотрели, как двое, рулевой, с русыми, загнутыми кверху усами и строгим, неулыбающимся лицом, и другой, с черными бакенбардами, пожилой боцман, с гремушками в руках, плясали долго и неистово, как будто работали трудную
работу.
Он стоял и
смотрел на нее и невольно слушал вместе и стук своего сердца и странные звуки, которые доносились с реки. Там, на реке, в тумане, шла какая-то неустанная, медленная
работа, и то сопело что-то, то трещало, то обсыпалось, то звенели, как стекло, тонкие льдины.
—
Посмотрите, какую они нелепость вынесли, — сказал он члену налево. — Ведь это каторжные
работы, а она не виновата.
Нехлюдов сидел в первом ряду на своем высоком стуле, вторым от края, и, снимая pince-nez,
смотрел на Маслову, и в душе его шла сложная и мучительная
работа.
— Раньше никакой люди первый зверя найти не могу. Постоянно моя первый его
посмотри. Моя стреляй — всегда в его рубашке дырку делай. Моя пуля никогда ходи нету. Теперь моя 58 лет. Глаз худой стал,
посмотри не могу. Кабарга стреляй — не попал, дерево стреляй — тоже не попал. К китайцам ходи не хочу — их
работу моя понимай нету. Как теперь моя дальше живи?
Вступление экспедиции в село Успенку для деревенской жизни было целым событием. Ребятишки побросали свои игры и высыпали за ворота: из окон выглядывали испуганные женские лица; крестьяне оставляли свои
работы и подолгу
смотрели на проходивший мимо них отряд.
За день мы успевали пройти от 15 до 25 км,
смотря по местности, погоде и той
работе, которая производилась в пути.
Но мы показали тебе только конец моей половины дня,
работы, и начало ее половины; — мы еще
посмотрим на них вечером, через два месяца».
Сострадательные люди, не оправдывающие его, могли бы также сказать ему в извинение, что он не совершенно лишен некоторых похвальных признаков: сознательно и твердо решился отказаться от всяких житейских выгод и почетов для
работы на пользу другим, находя, что наслаждение такою
работою — лучшая выгода для него; на девушку, которая была так хороша, что он влюбился в нее, он
смотрел таким чистым взглядом, каким не всякий брат глядит на сестру; но против этого извинения его материализму надобно сказать, что ведь и вообще нет ни одного человека, который был бы совершенно без всяких признаков чего-нибудь хорошего, и что материалисты, каковы бы там они ни были, все-таки материалисты, а этим самым уже решено и доказано, что они люди низкие и безнравственные, которых извинять нельзя, потому что извинять их значило бы потворствовать материализму.
— Вы видите, — продолжала она: — у меня в руках остается столько-то денег. Теперь: что делать с ними! Я завела мастерскую затем, чтобы эти прибыльные деньги шли в руки тем самым швеям, за
работу которых получены. Потому и раздаю их нам; на первый раз, всем поровну, каждой особо. После
посмотрим, так ли лучше распоряжаться ими, или можно еще как-нибудь другим манером, еще выгоднее для вас. — Она раздала деньги.
Она почти ничего не говорила, спокойно
посматривала на свою
работу, и черты ее приняли такое незначительное, будничное выражение, что мне невольно вспомнились наши доморощенные Кати и Маши.
Кругом стола ходили гости,
смотрели на
работу…
Когда они кончили и встали с довольным видом, — я с любопытством
посмотрел на их
работу.
На другое утро Михей Зотыч поднялся чем свет и обошел все
работы. Он все осмотрел, что-то прикидывал в уме, шептал и качал головой, а потом, прищурившись, долго
смотрел на реку и угнетенно вздыхал.
Член управы Голяшкин, рослый и краснощекий детина, все время
смотрел на Галактиона какими-то маслеными глазами и сладко улыбался. Он ужасно походил на вербного херувима, хотя и простой
работы. Выждав, когда все перездоровались, Голяшкин подошел к Галактиону, крепко пожал ему руку и каким-то сладким голосом проговорил...
Из Суслона скитники поехали вниз по Ключевой. Михей Зотыч хотел
посмотреть, что делается в богатых селах. Везде было то же уныние, как и в Суслоне. Народ потерял голову. Из-под Заполья вверх по Ключевой быстро шел голодный тиф. По дороге попадались бесцельно бродившие по уезду мужики, — все равно
работы нигде не было, а дома сидеть не у чего. Более малодушные уходили из дому, куда глаза глядят, чтобы только не видеть голодавшие семьи.
Иногда он прерывал
работу, садился рядом со мною, и мы долго
смотрели в окно, как сеет дождь на крыши, на двор, заросший травою, как беднеют яблони, теряя лист. Говорил Хорошее Дело скупо, но всегда какими-то нужными словами; чаще же, желая обратить на что-либо мое внимание, он тихонько толкал меня и показывал глазом, подмигивая.
Весь надзор теперь сводится к тому, что рядовой сидит в камере,
смотрит за тем, «чтобы не шумели», и жалуется начальству; на
работах он, вооруженный револьвером, из которого, к счастью, не умеет стрелять, и шашкою, которую трудно вытянуть из заржавленных ножен, стоит,
смотрит безучастно на
работы, курит и скучает.
Эвелина многозначительно
посмотрела на старика, и он смолк. Через несколько минут Анна Михайловна вышла, а Эвелина осталась со своей всегдашней
работой в руках.
Мать сидела с
работой в другой комнате на диване и, притаив дыхание,
смотрела на него, любуясь каждым его движением, каждою сменою выражения на нервном лице ребенка.
Она вздохнула трудно и тяжело, как бы переводя дыхание после тяжелой
работы, и оглянулась кругом. Она не могла бы сказать, долго ли длилось молчание, давно ли смолк студент, говорил ли он еще что-нибудь… Она
посмотрела туда, где за минуту сидел Петр… Его не было на прежнем месте.
— Ну, нечего делать, пусть, — говорит, — будет по-вашему; я вас не знаю, какие вы, ну, одначе, делать нечего, — я вам верю, но только
смотрите, бриллиант чтобы не подменить и аглицкой тонкой
работы не испортьте, да недолго возитесь, потому что я шибко езжу: двух недель не пройдет, как я с тихого Дона опять в Петербург поворочу, — тогда мне чтоб непременно было что государю показать.