Неточные совпадения
Мы ехали рядом, молча, распустив поводья, и были уж почти у самой крепости: только кустарник закрывал ее от нас. Вдруг выстрел… Мы взглянули друг
на друга: нас поразило одинаковое подозрение… Опрометью поскакали мы
на выстрел —
смотрим:
на валу солдаты собрались в кучу и указывают в поле, а там летит стремглав всадник и держит что-то белое
на седле. Григорий Александрович взвизгнул не хуже любого чеченца; ружье из чехла — и туда; я за ним.
Лонгрен выходил
на мостик, настланный по длинным рядам свай, где,
на самом конце этого дощатого мола, подолгу курил раздуваемую ветром трубку,
смотря, как обнаженное у берегов дно дымилось седой пеной, еле поспевающей за
валами, грохочущий бег которых к черному, штормовому горизонту наполнял пространство стадами фантастических гривастых существ, несущихся в разнузданном свирепом отчаянии к далекому утешению.
Мы, сквозь эту фалангу любопытных, подошли к
валу, взошли
на мостик, брошенный дугой через канавку, и стали
смотреть на лагерь.
На дворе множество людей, коих по разнообразию одежды и по общему вооружению можно было тотчас признать за разбойников, обедало, сидя без шапок, около братского котла.
На валу подле маленькой пушки сидел караульный, поджав под себя ноги; он вставлял заплатку в некоторую часть своей одежды, владея иголкою с искусством, обличающим опытного портного, и поминутно
посматривал во все стороны.
Посмотрите, как крестится и шепчет торопливо молитву
на сон грядущий Родион Антоныч; в голове кукарского Ришелье работает тысяча
валов, колес и шестерен, перемалывая перепутавшиеся впечатления тревожного дня.
Посмотрите лучше
на этого 10-летнего мальчишку, который в старом — должно быть, отцовском картузе, в башмаках
на босу ногу и нанковых штанишках, поддерживаемых одною помочью, с самого начала перемирья вышел за
вал и всё ходил по лощине, с тупым любопытством глядя
на французов и
на трупы, лежащие
на земле, и набирал полевые голубые цветы, которыми усыпана эта роковая долина.
Одного я боюсь, что под влиянием жужжания пуль, высовываясь из амбразуры, чтобы
посмотреть неприятеля, вы ничего не увидите, а ежели увидите, то очень удивитесь, что этот белый каменистый
вал, который так близко от вас и
на котором вспыхивают белые дымки, этот-то белый
вал и есть неприятель — он, как говорят солдаты и матросы.
Помню, как я с жадностью
смотрел иногда сквозь щели паль и подолгу стоял, бывало, прислонившись головой к нашему забору, упорно и ненасытимо всматриваясь, как зеленеет трава
на нашем крепостном
вале, как все гуще и гуще синеет далекое небо.
Случалось,
посмотришь сквозь щели забора
на свет божий: не увидишь ли хоть чего-нибудь? — и только и увидишь, что краешек неба да высокий земляной
вал, поросший бурьяном, а взад и вперед по
валу день и ночь расхаживают часовые, и тут же подумаешь, что пройдут целые годы, а ты точно так же пойдешь
смотреть сквозь щели забора и увидишь тот же
вал, таких же часовых и тот же маленький краешек неба, не того неба, которое над острогом, а другого, далекого, вольного неба.
Матвею становилось грустно. Он
смотрел вдаль, где за синею дымкой легкого тумана двигались
на горизонте океанские
валы, а за ними мысль, как чайка, летела дальше
на старую родину… Он чувствовал, что сердце его сжимается сильною, жгучею печалью…
Песня была веселая, и Кайло грузно отплясывал под пение Пестеря, шлепая своими грязными лаптями. Маркушка хрипел и задыхался и слышал в этой дикой песне последний
вал поднимавшейся воды, которая каждую минуту готова была захлестнуть его. В ужасе он хватался рукой за стену и бессмысленно
смотрел на приседавшего Кайло. И Кайло, и Пестерь, и Окся с Лапухой, и Брагин — все это были пенившиеся
валы бесконечной широкой реки…
— Шут их знает, чего они там замешкали! — говорил он обыкновенно в ответ
на скорбные возгласы баб, которые, выбежав за ворота и не видя Петра и Василия, обнаруживали всякий раз сильное беспокойство. — Ведь вот же, — продолжал он,
посматривая вдаль, — дня нет, чтобы с той стороны не было народу…
Валом валит! Всякому лестно, как бы скорее домой поспеть к празднику. Наших нет только… Шут их знает, чего они там застряли!
— А может быть, еще не хватились, может, и смена не приходила, — вскрикнул Воронов и выбежал
на опушку кладбища,
на вал и, раздвинув кусты,
посмотрел вперед. Далеко перед ним раскинулся горизонт. Налево, весь утопающий в зелени садов, город с сияющими
на солнце крестами церквей, веселый, радостный, не такая темная масса, какой он казался ночью… направо мелкий лесок, левей его дерновая, зеленая горка, а рядом с ней выкрашенная в казенный цвет, белыми и черными угольниками, будка, подле порохового погреба.
Так с берега
смотрит пловец
на бушующее море и видит ясный порядок, в котором движутся
валы, и соображает, как плыть; но вот он в воде — все изменилось,
на месте порядка хаос, взамен закона — своеволие.
В Кронштадте известно какое гулянье:
на крепостной
вал,
на Купеческую стенку, бывало, сходим,
на море
смотрим…
Постелим скатерти у моря,
Достанем ром, заварим чай,
И все возляжем
на просторе
Смотреть, как пламя, с ночью споря,
Померкнет, вспыхнет невзначай
И озарит до половины
Дубов зелёные вершины,
Песчаный берег, водопад,
Крутых утёсов грозный ряд,
От пены белый и ревущий
Из мрака выбежавший
валИ перепутанного плюща
Концы, висящие со скал.
Стояло такое же солнечное и теплое утро, как и тогда… Он сел под одну из сосен
вала и
смотрел вдаль,
на загиб реки и волнистое нагорное прибрежье. Как-то особенно, почти болезненно влекло его к знакомству с Аршауловым.
Я лежал,
смотрел, как светило солнце сквозь сетку трав
на валу канавы. Душа незаметно заполнялась тяжелым, душным чадом. Что-то приближалось к ней, — медленно приближалось что-то небывало ужасное. Сердце то вздрагивало резко, то замирало. И вдруг я почувствовал — смерть.
Между тем все с нетерпением
посматривали то
на озеро, то
на крепостные стены. Вдруг гром пушечного выстрела потряс все сердца, гул прокатился по окрестным горам и густое облако взвилось над одной из крепостных башен. За ним грянул другой, третий выстрел. Народ бросился к крепостному
валу.
Диспуты у нас все больше — о половых проблемах, и молодежь
валом на них валит. У нас вот с тобой — личные неудачи в сердечных делах, и мы стараемся пристально не
смотреть друг другу в глаза, чтобы не прочесть в них отчаяния. А стоят ли его эти неудачи?
Юрка остановился перед своею машиною и долго
смотрел на ее блестящие
валы.
После семейного совета,
на котором решено было, что
Вале следует меньше читать и чаще видеться с другими детьми, к нему начали привозить мальчиков и девочек. Но Валя сразу не полюбил этих глупых детей, шумных, крикливых, неприличных. Они ломали цветы, рвали книги, прыгали по стульям и дрались, точно выпущенные из клетки маленькие обезьянки; а он, серьезный и задумчивый,
смотрел на них с неприятным изумлением, шел к Настасье Филипповне и говорил...
Усевшись, он строго
посмотрел на Настасью Филипповну, потом
на Валю, подмигнул
Вале на жену и только после этого торжественного введения заявил...