Неточные совпадения
Достиг я резвой младости:
Приехал в отпуск князюшка
И, подгулявши, выкупал
Меня, раба
последнего,
Зимою в проруби!
Вронский был в эту
зиму произведен в полковники, вышел из полка и жил один. Позавтракав, он тотчас же лег на диван, и в пять минут воспоминания безобразных сцен, виденных им в
последние дни, перепутались и связались с представлением об Анне и мужике-обкладчике, который играл важную роль на медвежьей охоте; и Вронский заснул. Он проснулся в темноте, дрожа от страха, и поспешно зажег свечу. ― «Что такое?
И три женщины задумались об одном и том же. Кити первая прервала молчание. Ей вспомнилась вся эта
последняя пред ее замужеством
зима и ее увлечение Вронским.
Деньги за две трети леса были уже прожиты, и, за вычетом десяти процентов, он забрал у купца почти все вперед за
последнюю треть. Купец больше не давал денег, тем более что в эту
зиму Дарья Александровна, в первый раз прямо заявив права на свое состояние, отказалась расписаться на контракте в получении денег за
последнюю треть леса. Всё жалование уходило на домашние расходы и на уплату мелких непереводившихся долгов. Денег совсем не было.
Местность эта называется Иолайза. Это была
последняя земледельческая фанза. Дальше шла тайга — дикая и пустынная, оживающая только
зимой на время соболевания.
В 1846, в начале
зимы, я был в
последний раз в Петербурге и видел Витберга. Он совершенно гибнул, даже его прежний гнев против его врагов, который я так любил, стал потухать; надежд у него не было больше, он ничего не делал, чтоб выйти из своего положения, ровное отчаяние докончило его, существование сломилось на всех составах. Он ждал смерти.
В течение двух-трех месяцев надо все до
последнего огурца к
зиме припасти.
Последние годы жизни он провел в странноприимном доме Шереметева, на Сухаревской площади, где у него была комната. В ней он жил по
зимам, а летом — в Кускове, где Шереметев отдал в его распоряжение «Голландский домик».
Уже материк реки, мало замерзающий выше пруда и
зимою, прошел до самых
последних грив камыша.
В привольных оренбургских лесах, особенно в обширных речных уремах, самую лакомую и питательную пищу доставляют дроздам черемуха, рябина и калина; две
последние ягоды после морозов становятся слаще, и дрозды жадно лакомятся ими до самой
зимы.
Случается и то, что вдруг везде появится множество вальдшнепов, и в одни сутки все пропадут;
последнее обстоятельство считается верным признаком скорого наступления постоянной
зимы, что и справедливо, но временное выпадение даже большого снега, не сопровождаемое морозом, вальдшнепы выдерживают без вреда и часто не только дождутся времени, когда снег растает, но и после него остаются долго.
Теперь он не был таким пушистым, как
зимою, и донельзя походил на своего собрата — хорька, только окраска его была не буроватая, как у
последнего, а совершенно черная.
Последнее вошло мало-помалу в обычай, так что с середины
зимы сам Мыльников перестал совсем спускаться в дудку, великодушно предоставив это Оксе.
Зимою madame Мечникова, доживая
последнюю сотню рублей, простудилась, катаясь на тройке, заболела и в несколько дней умерла. Сестре ее нечего было делать в этой квартире. Она забрала доставшуюся ей по наследству ветхую мебелишку и переехала в комнату, нанятую за четыре рубля в одном из разрушающихся деревянных домов Болотной улицы.
Дул седовласый Борей, и картина вступала в свою
последнюю смену: пойма блестела белым снегом, деревня резко обозначалась у подгорья, овраг постепенно исчезал под нивелирующею рукою пушистой
зимы, и просвирнины гуси с глупою важностью делали свой променад через окаменевшую реку.
На время небо опять прояснилось; с него сбежали
последние тучи, и над просыхающей землей, в
последний раз перед наступлением
зимы, засияли солнечные дни. Мы каждый день выносили Марусю наверх, и здесь она как будто оживала; девочка смотрела вокруг широко раскрытыми глазами, на щеках ее загорался румянец; казалось, что ветер, обдававший ее своими свежими взмахами, возвращал ей частицы жизни, похищенные серыми камнями подземелья. Но это продолжалось так недолго…
Но вот весна окончательно восторжествовала над
последними порывами
зимы, солнце высушило землю, и вместе с тем бездомные скитальцы куда-то схлынули.
Может быть,
зимой, когда сосчитаны барыши, эти
последние и сознают себя добрыми буржуа, но летом они, наравне с самым
последним кельнером, продают душу наезжему человеку и не имеют иного критериума для оценки вещей и людей, кроме того, сколько то или другое событие, тот или другой"гость"бросят им лишних пфеннигов в карман.
Вследствие этих и многих других беспрестанных жертв в обращении папа с его женою в
последние месяцы этой
зимы, в которые он много проигрывал и оттого был большей частью не в духе, стало уже заметно перемежающееся чувство тихой ненависти, того сдержанного отвращения к предмету привязанности, которое выражается бессознательным стремлением делать все возможные мелкие моральные неприятности этому предмету.
Прошла осень, прошла
зима, и наступила снова весна, а вместе с нею в описываемой мною губернии совершились важные события: губернатор был удален от должности, — впрочем, по прошению; сенаторская ревизия закончилась, и сенатор — если не в одном экипаже, то совершенно одновременно — уехал с m-me Клавской в Петербург, после чего прошел слух, что новым губернатором будет назначен Крапчик, которому будто бы обещал это сенатор, действительно бывший
последнее время весьма благосклонен к Петру Григорьичу; но вышло совершенно противное (Егор Егорыч недаром, видно, говорил, что граф Эдлерс — старая остзейская лиса): губернатором, немедля же по возвращении сенатора в Петербург, был определен не Петр Григорьич, а дальний родственник графа Эдлерса, барон Висбах, действительный статский советник и тоже камергер.
Даже Любинька начала завидовать сестре, потому что
последняя успела за
зиму накопить сорок выигрышных билетов, кроме порядочного количества золотых безделушек с камешками и без камешков.
Обыкновенно он исчезал из лагерей.
Зимой это был самый аккуратный служака, но чуть лед на Волге прошел — заскучает, ходит из угла в угол, мучится, а как перешли в лагерь, — он недалеко от Полупленной рощи, над самой рекой, — Орлова нет как нет. Дня через три-четыре явится веселый, отсидит, и опять за службу.
Последняя его отлучка была в прошлом году, в июне. Отсидел он две недели в подземном карцере и прямо из-под ареста вышел на стрельбу. Там мы разговорились.
Две
последние породы рыб: линь и карась имеют особенный характер, им только свойственный. Их можно назвать тинистыми, ибо они только там разводятся в изобилии, где вода тиха и дно ее покрыто тиной. Тина — их атмосфера; на
зиму они решительно в нее забиваются и остаются живы даже тогда, когда в жестокие бесснежные
зимы в мелких прудах и озерах вся вода вымерзает и только остается на дне мокрая, тинистая грязь.
Несчастливцев. Вы ошиблись, тут деньги. Злато, злато! Сколько через тебя зла-то! Ну, мы пока ее закроем. (Закрывает коробку.) Был один актер провинциальный, оскорбила его женщина, жена антрепренера, — он смолчал, но не забыл обиды. Всю
зиму он терпел; в
последнее воскресенье на масленице у антрепренера был прощальный вечер для артистов. Слушайте, тетушка!
Последнее совсем невероятно, потому что Ермаку не было никакого расчета проводить
зиму здесь, да еще в пещере, когда до Чусовских Городков от Ермака-камня всего наберется каких-нибудь полтораста верст.
Прожили одну
зиму, и в другую
зиму случилось еще следующее никому незаметное, кажущееся ничтожным обстоятельство, но такое, которое и произвело всё то, что произошло. Она была нездорова, и мерзавцы не велели ей рожать и научили средству. Мне это было отвратительно. Я боролся против этого, но она с легкомысленным упорством настояла на своем, и я покорился;
последнее оправдание свиной жизни — дети — было отнято, и жизнь стала еще гаже.
— Теперь наверное не знаю. Он приезжал прошлой
зимой в Москву на короткое время, потом отправился с одним семейством в Симбирск; мы с ним некоторое время переписывались: в
последнем письме своем он извещал меня, что уезжает из Симбирска — не сказал куда, — и вот с тех пор я ничего о нем не слышу.
— Ах,
последняя муха… Пожалуйста, не трогайте ее. Пусть живет всю
зиму.
Зима тянулась без конца, и
последняя Муха начала думать, что лета больше уже не будет совсем. Ей хотелось умереть, и она плакала потихоньку. Это, наверно, люди придумали
зиму, потому что они придумывают решительно все, что вредно мухам. А может быть, это тетя Оля спрятала куда-нибудь лето, как прячет сахар и варенье?..
Это
последнее делает только ястреб старый, пересидевший
зиму в садке; впрочем, и молодой гнездарь к концу осени уже перестает сердиться, или, лучше сказать, упрямиться, и легко уступает свою добычу охотнику.
Как раз перед окнами классной
зимою в палисаднике на липовой ветке раскачивалась западня в два затвора, и когда на
последнюю садились синички, заглядывавшие в затвор, глаза наши без сожаления следили за всеми движениями наиболее отважной.
Отец собирался в следующую
зиму увезти
последнего птенца восьмилетнего Петрушу к лифляндской генеральше Этинген, воспитывавшей своих внучат и любезно предложившей отцу поместить к ней же малрлетнего сына.
Флигелек его разделялся на две половины, в одной из них жил его мужик с семейством и пускались по
зимам коровы и овцы, а другую занимал он сам.
Последняя была, в свою очередь, разгорожена на две комнатки — на прихожую и спаленку, в которой он поместил больную.
У Феодора не было ничего; бедность грозила ему своими худыми руками, посиневшими от стужи, иссохшими от голода; никто не подавал ему милостыни; на
последние деньги купил он молока младенцу, сам питался кореньями и морскими раковинами… «И хождаше по пустыне скитался, очерне же плоть от
зимы и зноя, и очи потемнеша от горького плача, и живяша со зверьми», этими словами описывает мартиролог его жизнь.
Товарищи уехали вперед, покрикивания передового ямщика смолкли, кругом нас тихо стоял лесок, весь желтый, приготовившийся к
зиме, а из-за его вершин выглядывали верхушки скал, на которых угасали
последние лучи дня.
И, помимо высказанного, «
Зима, крестьянин торжествуя», под видом стихов были басни, которые, под видом стихов — проза и которые я в каждой новой хрестоматии неизменно читала —
последними.
— А посмотреть бы вам, Михайло Васильич, каково народ по тем местам живет, где целу
зиму на гумне стоят скирды немолоченные, — сказал на то Василий Борисыч. — По вашим лесам
последний бедняк человеком живет, а в степных хлебородных местах и достаточный хозяин заодно со свиньями да с овцами.
Здесь любо-дорого посмотреть на крестьянина, у самого
последнего бедняка изба большая, крепкая, просторная, на боку не лежит, ветром ее не продувает,
зимой она не промерзает, крыта дранью, топится по-белому, дров пали сколько хочешь; у каждого хозяина чисто, опрятно, и все прибрано по-хорошему…
— Что ж рассказать-то? Старость, дряхлость пришла, стало не под силу в пустыне жить. К нам в обитель пришел, пятнадцать
зим у нас пребывал. На летнее время, с Пасхи до Покрова, иной год и до Казанской, в леса удалялся, а где там подвизался, никто не ведал. Безмолвие на себя возложил, в
последние десять лет никто от него слова не слыхивал. И на правиле стоя в молчании, когда молился, губами даже не шевелил.
Петра Солноворота [Июня 12-го.] — конец весны, начало лету. Своротило солнышко на
зиму, красно лето на жары пошло. Останные посевы гречихи покончены, на самых запоздалых капустниках рассада посажена, на
последнюю рассадину горшок опрокинут, дикарь [Гранитный камень. В лесах за Волгой немало таких гранитных валунов.] навален и белый плат разостлан с приговорами: «Уродись ты, капуста, гола горшком, туга камешком, бела полотняным платком».
— Верно сказать не могу, — отвечал игумен. — С сибиряками-то в
последний раз я еще у Макарья виделся; обещали за
зиму фунтов пяток переслать, да вот что-то не шлют.
Старушка-крестьянка за несколько часов до смерти говорила дочери о том, что она рада тому, что умирает летом. Когда дочь спросила: почему? — умирающая отвечала, что она рада потому, что
зимой трудно копать могилу, а летом легко. Старушке было легко умирать, потому что она до
последнего часа думала не о себе, а о других.
В
последний раз виделись мы уже давно,
зимой в Женеве.
От Уварова пошли и другие русские знакомства в той дворянской светской полосе, какая сложилась в Дерпте в
последние мои
зимы.
Такая попытка показывает, что я после гимназической моей беллетристики все-таки мечтал о писательстве; но это не отражалось на моей тогдашней литературности. В первую
зиму я читал мало, не следил даже за журналами так, как делал это в
последних двух классах гимназии, не искал между товарищами людей более начитанных, не вел разговоров на чисто литературные темы. Правда, никто вокруг меня и не поощрял меня к этому.
В 1900 году во время
последней Парижской выставки я захотел произвести анкету насчет всех тех домов, где я жил в Латинском квартале в
зиму 1865–1866 года, и нашел целыми и невредимыми все, за исключением того, где мы поселились на всю
зиму с конца 1865 года. Он был тогда заново возведен и помещался в улице, которая теперь по-другому и называется. Это тотчас за музеем «Cluny». Отель называется «Lincoln», а улица — Des Matturiens St.Jacques.
Сезон и тогда, в общем, носил такую же физиономию, как и в
последнюю мою
зиму 1864–1865 года: те же театры, те же маскарады в Большом, Купеческом и Благородном собрании, только больше публичных лекций, и то, что вносил с собою оживляющего Клуб художников, где я позднее прочел три лекции о"Реальном романе во Франции", которые явились в виде статьи у Некрасова.
В маленьком кабинете графини (в Карлове) я читал ей в
последнюю мою
зиму и статьи, и беллетристику, в том числе и свои вещи. Тогда же я посвятил ей пьесу"Мать", которая явилась в печати под псевдонимом.
Конец ее был довольно печальный. В
последний раз я с ней встретился в «Кружке», в
зиму 1866 года.
А
последние пять лет того же десятилетия я провел за границей с одним только приездом в Москву, где прожил с лета до
зимы 1866 года.