— А по такому, — говорю, — случаю, что каприз на меня нашел; а если вы не послушаетесь, так… «Эй, говорю, Пушкарев! — своему, знаете, рассыльному, отставному унтер-офицеру, который все приказания двумя нотами выше исполняет: — Мы теперь, говорю, едем в Дмитревское, и если туда кто-нибудь из новоселковских явится, хоть бы даже сам управитель, так распорядись». Пушкарев мой, знаете, только кекнул и
поправил усы.
Неточные совпадения
Гайдук
поправил нижний ярус
усов своих, причем глаза его совершенно развеселились.
«Семейные бани И. И. Домогайлова сообщают, что в дворянском отделении устроен для мужчин душ профессора Шарко, а для дам ароматические ванны», — читал он, когда в дверь постучали и на его крик: «Войдите!» вошел курчавый ученик Маракуева — Дунаев. Он никогда не бывал у Клима, и Самгин встретил его удивленно,
поправляя очки. Дунаев, как всегда, улыбался, мелкие колечки густейшей бороды его шевелились, а нос как-то странно углубился в
усы, и шагал Дунаев так, точно он ожидал, что может провалиться сквозь пол.
Говорила она с акцентом, сближая слова тяжело и медленно. Ее лицо побледнело, от этого черные глаза ушли еще глубже, и у нее дрожал подбородок. Голос у нее был бесцветен, как у человека с больными легкими, и от этого слова казались еще тяжелей. Шемякин, сидя в углу рядом с Таисьей, взглянув на Розу, поморщился, пошевелил
усами и что-то шепнул в ухо Таисье, она сердито нахмурилась, подняла руку,
поправляя волосы над ухом.
Лесопромышленник
Усов,
поправив пальцем вставные зубы, вздохнул...
Лошадьми
правил большой синещекий кучер с толстыми черными
усами, рядом с ним сидел человек в костюме шотландца, бритый, с голыми икрами, со множеством золотых пуговиц на куртке, пуговицы казались шляпками гвоздей, вбитых в его толстое тело.
Ни
уса, ни бороды, а нос уже багровый, бровями моргает, в кружок острижен, кланяется гусем, отряхая голову и
поправляя волосы.
Андрей взглянул на Павла, дергая себя за
усы. Павел быстрым жестом
поправил волосы на голове и вышел к ней.
— Это все ничего не значит, — начал он, лениво и мягко выпуская слово за словом из-под густых, вверх по-гусарски закрученных седых
усов. — Я, что вы насчет того света для самоубийцев говорите, что они будто никогда не простятся, не приемлю. И что за них будто некому молиться — это тоже пустяки, потому что есть такой человек, который все их положение самым легким манером очень просто может
поправить.
В кухне воеводит дорогой повар Иван Иванович, по прозвищу Медвежонок, маленький, полненький, с ястребиным носом и насмешливыми глазами. Он — щеголь, носит крахмальные воротнички, ежедневно бреется, щечки у него синие, темные
усы подкручены вверх; в свободные минуты он непрерывно беспокоит
усы,
поправляя печеными красными пальцами, и все смотрит в круглое ручное зеркальце.
— Аttrape! — промолвил Ратмиров с притворным смирением. — Шутки в сторону, у него очень интересное лицо. Такое… сосредоточенное выражение… и вообще осанка… Да. — Генерал
поправил галстух и посмотрел, закинув голову, на собственные
усы. — Он, я полагаю, республиканец, вроде другого вашего приятеля, господина Потугина; вот тоже умник из числа безмолвных.
— Джигит! — ответил он, улыбнулся мне, показав белые ровные зубы из-под черных
усов, и
поправил рукой выбившуюся челку моей лошади. — Джигит! — еще раз похвалил меня и, кивнув головой кверху, сказал: — Там!
Болдоху я бы и не узнал, если бы не привесная борода, которую он то и дело
поправлял. Я его помню молодым парнем с
усами: бороду брил, щеголь. Зато сразу узнал несуразного Дылду по его росту и шапке с ушами.
Покупатель снова
поправил очки, отодвинулся от него и засвистал громче, искоса присматриваясь к старику. Потом, дёрнув головой кверху, он сразу стал прямее, вырос, погладил седые
усы, не торопясь подошёл к своему товарищу, взял из его рук книгу, взглянул и бросил её на стол. Евсей следил за ним, ожидая чего-то беспощадного для себя. Но сутулый дотронулся до руки товарища и сказал просто, спокойно...
Ветер с поворота стал им почти встречный. И сверху пошел снежок. Василий Андреич
правил, надувал щеки и пускал дух себе снизу в
усы. Никита дремал.
Когда-то в детстве самой внушительной и страшной силой, надвигающейся как туча или локомотив, готовый задавить, ей всегда представлялся директор гимназии; другой такою же силой, о которой в семье всегда говорили и которую почему-то боялись, был его сиятельство; и был еще десяток сил помельче, и между ними учителя гимназии с бритыми
усами, строгие, неумолимые, и теперь вот, наконец, Модест Алексеич, человек с
правилами, который даже лицом походил на директора.
Из-под густых ресниц девушка взглядывает на Глуховцева, и тот, заметив ее взгляд, вздыхает и
поправляет свои молодые, пробивающиеся
усы.
— Навались, ребята! — говорил лейтенант с рыжими
усами,
правя рулем вразрез волн, верхушки которых то и дело обдавали всех сидевших на баркасе.
Какой это человек был по
правилам и по характеру, вы скоро увидите, а имел он в ту пору состояние большое, а на плечах лет под пятьдесят, и был так дурен, так дурен собою, что и рассказать нельзя: маленький, толстый, голова как пивной котел, седой с рыжиною, глаза как у кролика, и рябь от оспы до того, что даже ни
усы, ни бакенбарды у него совсем не росли, а так только щетинка между желтых рябин кое-где торчала; простые женщины-крестьянки и те его ужасались…
Нюхин (с длинными бакенами, без
усов, в старом поношенном фраке, величественно входит, кланяется и
поправляет жилетку).
Нашлись добрые люди, намотали ему на
ус, что попу простому
править, выше архиереев стоя, грех великий…