Неточные совпадения
Самгин смотрел, как сквозь темноту
на террасе падают светлые капли дождя, и вспоминал роман Мопассана «Наше сердце», — сцену, когда мадам де Бюрн великодушно пришла ночью в комнату Мариоля.
Дома, распорядясь, чтоб прислуга подала ужин и ложилась
спать, Самгин вышел
на террасу, посмотрел
на реку,
на золотые пятна света из окон дачи Телепневой. Хотелось пойти туда, а — нельзя, покуда не придет таинственная дама или барышня.
Минуты две четверо в комнате молчали, прислушиваясь к спору
на террасе, пятый, Макаров, бесстыдно
спал в углу,
на низенькой тахте. Лидия и Алина сидели рядом, плечо к плечу, Лидия наклонила голову, лица ее не было видно, подруга что-то шептала ей в ухо. Варавка, прикрыв глаза, курил сигару.
Над столом вокруг лампы мелькали ненужные, серенькие создания, обжигались,
падали на скатерть, покрывая ее пеплом. Клим запер дверь
на террасу, погасил огонь и пошел
спать.
Я рассказал ему, как
попасть на среднюю
террасу, где было больше всего чистиков.
— Что она? Как
спала? Не было ли с ней чего? Не проснулась ли она теперь? Знаешь что, Анна Андреевна: мы столик-то придвинем поскорей
на террасу, принесут самовар, придут наши, мы все усядемся, и Нелли к нам выйдет… Вот и прекрасно. Да уж не проснулась ли она? Пойду я к ней. Только посмотрю
на нее… не разбужу, не беспокойся! — прибавил он, видя, что Анна Андреевна снова замахала
на него руками.
(Я
спал на открытом воздухе,
на террасе, и яркие косые лучи утреннего солнца будили меня.)
А туча без ветра все опускалась ниже и ниже; все становилось тише, пахучее и неподвижнее, и вдруг капля
упала и как будто подпрыгнула
на парусинном навесе
террасы, другая разбилась
на щебне дорожки; по лопуху шлепнуло, и закапал крупный, свежий, усиливающийся дождик.
Свет последней зари
падал сквозь сетку плюща, затянувшего стеклянную дверь
на террасу с белыми вазами.
Мир там совсем другой. Люди не извиваются, как перерезанные заступом земляные черви. Не слышно воплей и проклятий. Медленно и благообразно движутся безжизненные силуэты святых старцев Макара Ивановича и Зосимы, сидит
на террасе своей дачи святой эпилептик Мышкин. Трепетные, нежнейшие мечты Достоевского о невозможном и недостижимом носятся над этими образами. Нездешние отсветы
падают на них и озаряют весь мир вокруг. И от нездешнего этого света слабо начинает оживать мертвая здешняя жизнь.
И Лиза засела между четырьмя стенами. Она не позволяла себе выходить ни
на двор, ни
на террасу. Ей можно было видеть небо только из-за оконной занавески… К ее несчастью, папаша Ивана Петровича всё время был под открытым небом и
спал даже
на террасе. Обыкновенно отец Петр, маленький попик, в коричневой рясе и в цилиндре с поднятыми краями, медленно разгуливал вокруг дач и с любопытством поглядывал сквозь свои дедовские очки
на «неведомые земли».
Они ушли, оставив дверь
террасы настежь. Агапов запер дверь. Взволнованные, долго все сидели в Асиной спальне и обменивались впечатлениями. Кухарка рассказывала, как солдаты наставили
на нее винтовки и принудили сказать про телеграмму. Валялись
на полу затоптанные сапогами простыни, тонкий аромат духов мешался с запахом застарелого пота и винного перегара. Уже стало светать, когда все разошлись и легли
спать.
Была глухая ночь.
На даче Агаповых все
спали тревожным, прислушивающимся сном. В дверь
террасы раздался осторожный стук. Потом еще. Агапов, трясущимися руками запахивая халат, подошел к двери и хриплым голосом спросил...
Она заходила по
террасе около стола. Теплый свет сквозь наружные маркизы ласкал ее гибкий стан, в полосатом батистовом пеньюаре, с открытыми рукавами. Волосы, заколотые крупной золотой булавкой
на маковке,
падали на спину волнистой густой прядью.
Теркин должен был вскарабкаться
на вал, шедший вдоль двора, чтобы
попасть к наружной
террасе дома. Опять беспокойство за Калерию заползло в него, и он, чтобы отогнать от себя тревогу, закурил, сел
на одном из выступов фальшивого крыльца, поглядывая в сторону ворот и темнеющих вдали изб деревенского порядка.
— Увидим, увидим! — с улыбкой вымолвила она и
на пороге
террасы высвободила руку. — Вы думаете, я сейчас
упаду от слабости… Завтра могу и отдохнуть… Там, право, это… поветрие… слабеет… Еще несколько деньков — и пора мне ехать.
Наташа с быстрою, немного сконфуженною усмешкою ответила
на его пожатие и взошла
на террасу. От кофточки
падал розовый отблеск
на бледное лицо, и от этого Наташа казалась свежее и здоровее, чем тогда, когда Сергей Андреевич видел ее в первый раз. Она поцеловалась с Любой, Сергей Андреевич представил ей Киселева и Даева.
Ужинаем
на террасе. Выпиваю рюмку водки, — и так потом вкусно есть и подогретый суп, оставшийся от обеда, и ячневую кашу со сливочным маслом. А если еще мясо, так уж прямо райское блаженство. И потом чай пить. Ложишься
спать, — только прикоснешься головою к подушке и проваливаешься в мягкую, сладостную тьму.
А через пять минут, когда красный, освеженный купаньем Фридрих Адольфович появился
на пороге
террасы, они снова, как ни в чем не бывало, сидели все трое
на своих местах и озабоченно твердили, перекрикивая один другого: Есть — essen.
Спать — schlafen. Бегать — laufen.
Домоправительница особенно желала ему понравиться, чтобы заслужить богатый подарок в день свадьбы, и потому, распушенная, как
пава, в гродетуровый, радужного цвета, робронд [Робронд (роброн) — старинное дамское платье с кринолином.], стянутая, как шестнадцатилетняя девушка, едва двигаясь в обручах своих фижм [Фижмы — старинная женская юбка
на китовом усе.], она поспешила предстать в этом наряде
на террасу замка, откуда можно было скорее увидеть прибытие ожидаемого гостя.
Он, как пораженный ударом молнии,
упал на асфальтовый пол
террасы.
Уже смеркалось, когда я уезжал от них. Отъехав от дома, Я оглянулся.
На террасе, освещенной лампой под пунцовым абажуром, стояли он и она. Он держал ее за талию, а ее голова лежала
на его плече. Красноватый отблеск лампы
падал на них.
Наступил необыкновенный день: мама именинница, к вечеру съедутся гости, будет военная музыка, а в саду и
на террасе будут гореть разноцветные фонарики, и
спать нужно ложиться не в девять часов, а когда сам захочешь.