Неточные совпадения
Открыл форточку в окне и, шагая по комнате, с папиросой в зубах, заметил на подзеркальнике золотые часы Варвары, взял их, взвесил на ладони. Эти часы подарил ей он. Когда будут прибирать комнату, их могут украсть. Он
положил часы в карман своих брюк. Затем, взглянув на отраженное в зеркале озабоченное лицо свое, открыл сумку. В ней оказалась пудреница, перчатки, записная книжка, флакон английской
соли, карандаш от мигрени, золотой браслет, семьдесят три рубля бумажками, целая горсть серебра.
Дьякон все делал медленно, с тяжелой осторожностью. Обильно посыпав кусочек хлеба
солью, он
положил на хлеб колечко лука и поднял бутылку водки с таким усилием, как двухпудовую гирю. Наливая в рюмку, он прищурил один огромный глаз, а другой выкатился и стал похож на голубиное яйцо. Выпив водку, открыл рот и гулко сказал...
Этот вопрос об еде я обдумывал долго и обстоятельно; я
положил, например, иногда по два дня сряду есть один хлеб с
солью, но с тем чтобы на третий день истратить сбережения, сделанные в два дня; мне казалось, что это будет выгоднее для здоровья, чем вечный ровный пост на минимуме в пятнадцать копеек.
— Ешь, Фомушка, ешь! Вишь ты, какой кряж вырос! есть куда хлеб-соль
класть! Ешь!
Мальчуган смотрит на меня и тихонько посмеивается. Я нахожусь в замешательстве, но внутренно негодую на Гришу, который совсем уж в опеку меня взял. Я хочу идти в его комнату и строгостью достичь того, чего не мог достичь ласкою, но в это время он сам входит в гостиную с тарелкой в руках и с самым дерзким движением — не
кладет, а как-то неприлично сует эту тарелку на стол. На ней оказывается большой кусок черного хлеба, посыпанный густым слоем
соли.
Зачем она к этим морским берегам летит — не знаю, но как сесть ей постоянно здесь не на что, то она упадет на солончак, полежит на своей хлупи и, гладишь, опять схватилась и опять полетела, а ты и сего лишен, ибо крыльев нет, и ты снова здесь, и нет тебе ни смерти, ни живота, ни покаяния, а умрешь, так как барана тебя в
соль положат, и лежи до конца света солониною.
— Как не
класть! как вы учили, так и делала. Да вот я об чем хотела спросить: вы как огурцы
солите,
кладете кардамону?
Она и наговорную
соль клала воеводе под подушку, и мазала волчьим салом все пороги в доме, и даже с уголька спрыснула воеводу, когда он выходил из бани, — ничего не помогало.
— Любопытно бы знать, — сказал философ, — если бы, примером, эту брику нагрузить каким-нибудь товаром —
положим,
солью или железными клинами: сколько потребовалось бы тогда коней?
— Ерихоны, дуй вас горой!.. Перекосило б вас с угла на угол, — бранился дядя Елистрат,
кладя в карманы оставшиеся куски белого и пеклеванного хлеба и пару соленых огурцов… — Ну, земляк, — обратился он к Алексею, потягиваясь и распуская опояску, — за хлеб, за
соль, за щи спляшем, за пироги песенку споем!.. Пора, значит, всхрапнуть маленько. Стало брюхо что гора, дай Бог добресть до двора.
— Так-то так, уж я на тебя как на каменну стену надеюсь, кумушка, — отвечала Аксинья Захаровна. — Без тебя хоть в гроб ложись. Да нельзя же и мне руки-то сложить. Вот умница-то, — продолжала она, указывая на работницу Матрену, — давеча у меня все полы перепортила бы, коли б не доглядела я вовремя. Крашены-то полы дресвой вздумала мыть… А вот что, кумушка, хотела я у тебя спросить: на нонешний день к ужину-то что думаешь гостям сготовить? Без хлеба, без
соли нельзя же их спать
положить.
Поручик, юный годами и опытностью, хотя и знал, что у русских мужиков есть обычай встречать с хлебом и
солью, однако
полагал, что это делается не более как для проформы, вроде того, как подчиненные являются иногда к начальству с ничего не значащими и ничего не выражающими рапортами; а теперь, в настоящих обстоятельствах, присутствие этого стола с этими стариками показалось ему даже, в некотором смысле, дерзостью: помилуйте, тут люди намереваются одной собственной особой, одним своим появлением задать этому мужичью доброго трепету, а тут вдруг, вовсе уж и без малейших признаков какого бы то ни было страха, выходят прямо перед ним, лицом к лицу, два какие-то человека, да еще со своими поднесениями!
На низовых и каспийских промыслах рыбу так
солят: в «крутой» рассол бузуна
кладут рыбу, а после ее посола свежего рассола не заводят.
Такой рассол, называемый «тузлуко́м», держат во все время посола, и каждый раз, когда надобно
класть свежую рыбу, прибавляют воды и
соли.
— Су́против сытости не спорим, а позора на меня не
кладите. Как это мне возможно вас отпустить без обеда? Сами недавно у вас угощались, и вдруг без хлеба, без
соли вас пустим! Нельзя. Извольте оставаться; в гостях — что в неволе; у себя как хочешь, а в гостях как велят. Покорнейше просим.
Пошла Никитишна вкруг стола, обносила гостей кашею, только не пшенною, а пшена сорочинского, не с перцем, не с
солью, а с сахаром, вареньем, со сливками. И гости бабку-повитуху обдаривали, на поднос ей
клали сколько кто произволил. А Патап Максимыч на поднос
положил пакетец; что в нем было, никто не знал, а когда после обеда Никитишна вскрыла его, нашла пятьсот рублей. А на пакетце рукой Патапа Максимыча написано было: «Бабке на масло».
Тася, руководствуясь указаниями Андрюши, налила молоко в кастрюлю,
положила туда муки и
соли и поставила все это на плиту, заранее разведенную заботливыми руками её нового друга.
— Покойников, — невозмутимо продолжал Иван Павлович. — Посыпешь, это, на лед
соли,
положишь его, тоже сольцей обсыпешь, он и в сохранности. Соль-то у нас недорога. Многие головы и по соседним селам то же делали, а потом перестали, потому народ стал не в пример бесстрашнее, да и строгости уже не те…
— Чтобы мне поручить вашу счетную книгу? Ведь я знаю тройное правило, а это правило золотое, пригодно во всех случаях жизни, говаривал мне учитель. Хотите, я вам сочту, сколько у вас зерен
соли в магазине?
Положим, в фунте столько-то зерен, в пуде столько-то фунтов, в куле — пудов, в магазине — кулей. Проэкзаменуйте-ка меня.
Оправив ей платье, обнаружившее тонкие, стройные ножки, исполнив этот долг приличия, он встал перед ней на одно колено,
положил свою левую руку под ее затылок, чтобы приподнять голову, вынул правою рукой из кармана флакончик с
солями, которые и дал понюхать еще не приходившей в себя Ирене.
Послали за старушками-ведями; гадали, ворожили на воде, на угольях и четверговой
соли, выводили таинственные круги на дверях,
клали жеребейки под местные иконы в церкви Девяти Мучеников.
У тебя мало этого шику, развязности нет;
положим, все это разовьется со временем, да все же не надо плошать, и теперь вот, к примеру, ты хоть и вертишься, а нет
соли, пикантности нет…
Целовальник опять потянулся под стойку и вынул оттуда деревянную тарелку, на которой лежала какая-то рыба, жаренная в конопляном масле, и
положил на край тарелки щепотку
соли.