Неточные совпадения
В 4 часа, чувствуя свое бьющееся сердце, Левин слез с извозчика у Зоологического Сада и
пошел дорожкой к горам и катку, наверное зная, что найдет ее там, потому что видел карету Щербацких у
подъезда.
—
В самом деле? — сказал он, ударив себя по лбу. — Прощай…
пойду дожидаться ее у
подъезда. — Он схватил фуражку и побежал.
Клим Самгин, бросив на стол деньги, поспешно вышел из зала и через минуту, застегивая пальто, стоял у
подъезда ресторана. Три офицера, все с праздничными лицами,
шли в ногу, один из них задел Самгина и весело сказал...
Он перешел
в столовую, выпил чаю, одиноко посидел там, любуясь, как легко растут новые мысли, затем
пошел гулять и незаметно для себя очутился у
подъезда дома, где жила Нехаева.
— Так уж я хочу-с, — отрезал Семен Сидорович и, взяв шляпу, не простившись ни с кем,
пошел один из залы. Ламберт бросил деньги слуге и торопливо выбежал вслед за ним, даже позабыв
в своем смущении обо мне. Мы с Тришатовым вышли после всех. Андреев как верста стоял у
подъезда и ждал Тришатова.
Погода переменилась.
Шел клочьями спорый снег и уже засыпал дорогу, и крышу, и деревья сада, и
подъезд, и верх пролетки, и спину лошади. У англичанина был свой экипаж, и Нехлюдов велел кучеру англичанина ехать
в острог, сел один
в свою пролетку и с тяжелым чувством исполнения неприятного долга поехал за ним
в мягкой, трудно катившейся по снегу пролетке.
Только
в стрельбе с
подъезда к птице крупной и сторожкой, сидящей на земле, а не на деревьях, собака мешает, потому что птица боится ее; но если собака вежлива, [То есть не гоняется за птицей и совершенно послушна] то она во время самого
подъезда будет
идти под дрожками или под телегой, так что ее и не увидишь; сначала станет она это делать по приказанию охотника, а потом по собственной догадке.
В продолжение августа
идет самая изобильная, добычная стрельба уток: молодые еще смирны, глупы, как выражаются охотники, и близко подпускают с
подъезда.
Господский дом на Низах был построен еще
в казенное время, по общему типу построек времен Аракчеева: с фронтоном, белыми колоннами, мезонином, галереей и
подъездом во дворе. Кругом
шли пристройки: кухня, людская, кучерская и т. д. Построек было много, а еще больше неудобств, хотя главный управляющий Балчуговских золотых промыслов Станислав Раймундович Карачунский и жил старым холостяком. Рабочие перекрестили его
в Степана Романыча. Он служил на промыслах уже лет двенадцать и давно был своим человеком.
Абрамовна не
пошла на указанный ей парадный
подъезд, а отыскала черную лестницу и позвонила
в дверь
в третьем этаже. Старуха сказала девушке свое имя и присела на стульце, но не успела она вздохнуть, как за дверью ей послышался радостный восклик Женни, и
в ту же минуту она почувствовала на своих щеках теплый поцелуй Вязмитиновой.
Над дверью деревянного
подъезда опять была дощечка с надписью: «Следственный пристав»;
в нижний этаж вело особое крылечко, устроенное посредине задней части фасада. Налево был низенький флигелек
в три окна, но с двумя крыльцами. По ушатам, стоявшим на этих крыльцах, можно было догадаться, что это кухни. Далее
шел длинный дровяной сарайчик, примкнутый к соседскому забору, и собачья конура с круглым лазом.
Приходилось
в одиннадцать часов ночи
посылать секретаря дежурить у
подъезда цензора и ждать его возвращения из театра, чтобы получить гранки.
Выйдя из гимназии, Крамаренко
в этот день не торопился домой. Он постоял у ворот, поглядывая на
подъезд. Когда вышел Передонов, Крамаренко
пошел за ним,
в некотором отдалении, пережидая редких прохожих.
— Клянусь… — начал он, но я уже встал. Не знаю, продолжал он сидеть на ступенях
подъезда или ушел
в кабак. Я оставил его
в переулке и вышел на площадь, где у стола около памятника не застал никого из прежней компании. Я спросил Кука, на что получил указание, что Кук просил меня
идти к нему
в гостиницу.
В это время
в подъезд вошли два юнкера, опоздавшие на десять минут, но их Юнаков без принятия рапорта прямо
послал наверх, а меня и ребенка загородил своей широкой спиной. Юнаков
послал сторожа за квартальным, но потом вернул его и приказал мне...
Боясь потерять Петра
в толпе прохожих, Евсей шагал сзади, не спуская глаз с его фигуры, но вдруг Пётр исчез. Климков растерялся, бросился вперёд; остановился, прижавшись к столбу фонаря, — против него возвышался большой дом с решётками на окнах первого этажа и тьмою за стёклами окон. Сквозь узкий
подъезд был виден пустынный, сумрачный двор, мощёный крупным камнем. Климков побоялся
идти туда и, беспокойно переминаясь с ноги на ногу, смотрел по сторонам.
В подкрепление этой просьбы княгиня пожала Функендорфу руку, и они расстались; а чуть только карета графа отъехала от
подъезда, бабушка сейчас же позвала к себе Ольгу Федотовну и
послала ее к модистке, чтобы та принесла ей «коробук самых солидных чепцов». Выбрав себе из них самый большой, с крахмальным бантом на темени, княгиня сейчас же надела на себя этот старушечий чепец и, осмотревшись пред зеркалом, велела, чтоб ей таких еще две дюжины нашили.
Стеклянная дверь вела с
подъезда в сени, из которых
в бельэтаж
шла мраморная лестница с мраморными статуями по бокам.
В один из холоднейших и ненастнейших московских дней к дому князя подходила молодая, стройная девушка, брюнетка, с очень красивыми, выразительными, умными чертами лица. Она очень аккуратно и несколько на мужской лад была одета и, как видно, привыкла ходить пешком. Несмотря на слепящую вьюгу и холод, она
шла смело и твердо, и только подойдя к
подъезду княжеского дома, как бы несколько смутилась.
Помню, я пересек двор,
шел на керосиновый фонарь у
подъезда больницы, как зачарованный смотрел, как он мигает. Приемная уже была освещена, и весь состав моих помощников ждал меня уже одетый и
в халатах. Это были: фельдшер Демьян Лукич, молодой еще, но очень способный человек, и две опытных акушерки — Анна Николаевна и Пелагея Ивановна. Я же был всего лишь двадцатичетырехлетним врачом, два месяца назад выпущенным и назначенным заведовать Никольской больницей.
Впереди нас и сзади нас
шли люди, направлявшиеся туда же, куда и мы, — мужчины
в меховых пальто, женщины
в длинных дипломатах и пальмерстонах из претендующей на роскошь материи: шелковые цветы по плисовому полю, с боа на шеях и
в белых шелковых платках на головах; все это входило
в подъезд и, поднявшись на несколько ступенек лестницы, раздевалось, обнаруживая по большей части жалко-роскошные туалеты, где шелк заменяла наполовину бумага, золото — бронза, бриллианты — шлифованное стекло, а свежесть лица и блеск глаз — цинковые белила, кармин и тердесьен.
Октября 18-го я убил бекаса
в степи, около большой лужи, когда уже лежал и
шел сильный снег, которого 19 октября выпало столько, что
подъезд к тетеревам прекратился.
В этот же год снег застал стрепетов еще не улетевших, и я отыскивал их по следам, как куропаток.
Мы подкатили к дому, где была контора банкира. Я
пошел менять; бабушка осталась ждать у
подъезда; Де-Грие, генерал и Blanche стояли
в стороне, не зная, что им делать. Бабушка гневно на них посмотрела, и они ушли по дороге к воксалу.
Но время
шло, и вот гостям пора
Настала разъезжаться. Понял это
Я из того, что стали кучера
Возиться у
подъезда; струйки света
На потолке забегали; с двора
Последняя отъехала карета,
И
в доме стихло все. Свиданья ж срок —
Читатель помнит — был еще далек.
— Недели с две тому назад
иду я как-то по Садовой, мимо комендантского управления, а оттуда из
подъезда в это самое время выходит полковник какой-то.
Квартира его занимала целый флигелек с
подъездом на переулок, выкрашенный
в желтоватую краску. Окна поднимались от тротуара на добрых два аршина. По лесенке заново выштукатуренных сеней
шел красивый половик. Вторая дверь была обита светло-зеленым сукном с медными бляшками. Передняя так и блистала чистотой. Докладывать о госте ходил мальчик
в сером полуфрачке.
В этих подробностях обстановки Иван Алексеевич узнавал франтоватость своего приятеля.
Пирожков стал
в раздумье под навесом
подъезда — куда
идти?
Дом
шел кругом шестигранным ящиком с выступами
в двух местах, со множеством
подъездов.
Швейцар выбежал на
подъезд. Конюх торопливо потер щеткой бок одной из лошадей и отскочил
в сторону. Кучер перебрал вожжами и заставил пару подпрыгнуть на месте. Изморось все еще
шла и начала слепить глаза кучеру.
Гофтреппе
шел сзади всех и при выходе из театра перекинулся шепотом несколькими словами со стоявшим
в подъезде дежурным участковым приставом, видным мужчиной, служащим до сих пор
в петербургской полиции и носящим историческую фамилию.
Надо было перейти улицу. Я больше тащилась, чем
шла. С
подъезда мы поднялись во второй этаж. Когда я очутилась на площадке перед дверью, у меня вдруг прошла моя слабость. Мне сделалось неловко, совестно. Хоть назад бежать! Но человек отпер дверь, и мы вошли.
В комнатах было очень натоплено. Вся кровь бросилась мне сейчас
в голову.
Когда он, загорелый, серый от пыли, замученный работой, встречал меня около ворот или у
подъезда и потом за ужином боролся с дремотой, и жена уводила его спать, как ребенка, или когда он, осилив дремоту, начинал своим мягким, душевным, точно умоляющим голосом излагать свои хорошие мысли, то я видел
в нем не хозяина и не агронома, а только замученного человека, и мне ясно было, что никакого хозяйства ему не нужно, а нужно, чтоб день прошел — и
слава богу.
Все так же, как и
в его время. Когда ввалишься сюда"из губернии", сейчас же потянет
в театр — вон туда, на площадь,
в то некрасивое приземистое здание без фасада против гостиницы"Метрополь", с невзрачным
подъездом. Оно повито именами Щепкина, Мочалова, Садовского, Шумского. Последний полтинник
идет туда, особенно на первых порах, с художественного голода глухого губернского города, где нет даже постоянной труппы.
Входя
в подъезд училища, у Николая Леопольдовича мелькнула мысль о той разнице, которая была
в его настоящем визите и визите к тому же Вознесенскому четыре года тому назад. Тогда он
шел за благодеянием, теперь он сам являлся благодетельствовать. Самодовольная улыбка мелькнула на его губах. Он небрежно кинул тому же швейцару училища...
Это был деревянный на каменном фундаменте, окрашенный
в традиционную серую краску, старинный барский дом. Он стоял
в глубине двора с круглым палисадником посредине, так что дорога к
подъезду, обтянутому и зиму и лето полосатым тиком,
шла вокруг этого палисадника.
Время
шло. Стоявшие на громадной тумбе из черного мрамора великолепные бронзовые часы показывали уже пять минут третьего. Александра Яковлевна не отходила от зеркал, впиваясь
в них взглядом. Вот несколько карет проехало мимо, у
подъезда же остановились извозничьи сани и из них вышла высокая барыня с лицом, закрытым густою черною вуалью. Извозчик медленно отъехал. Отчасти по фигуре, но скорее инстинктивно, она узнала
в подъехавшей княгиню. Вся кровь бросилась ей
в голову — она быстро ушла к себе
в будуар.
Весть о самоубийстве князя Гарина
в квартире артистки Пальм-Швейцарской с быстротою молнии облетела весь дом. Старший дворник тотчас же распорядился
послать за полицией, которая и не замедлила явиться. Едва затворилась парадная дверь квартиры за вошедшими
в нее помощником пристава и письмоводителем, как к
подъезду подкатила коляска Александры Яковлевны.
Она поняла всё то, что́ ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну
подъезда, она вошла
в сени, сняла шубу и
пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице.