Неточные совпадения
― Не угодно ли? ― Он указал
на кресло у письменного уложенного бумагами стола и сам сел
на председательское
место, потирая маленькие руки с короткими, обросшими белыми волосами пальцами, и склонив
на бок голову. Но, только что он успокоился в своей позе, как над столом пролетела моль. Адвокат с быстротой, которой нельзя было ожидать от него, рознял руки,
поймал моль и опять принял прежнее положение.
Одинцова скорыми шагами дошла до своего кабинета. Базаров проворно следовал за нею, не поднимая глаз и только
ловя слухом тонкий свист и шелест скользившего перед ним шелкового платья. Одинцова опустилась
на то же самое кресло,
на котором сидела накануне, и Базаров занял вчерашнее свое
место.
Перевернув несколько страниц, написанных круглым, скучным почерком, он
поймал глазами фразу, выделенную из плотных строк: «Значит: дух надобно ставить
на первое
место, прежде отца и сына, ибо отец и сын духом рождены, а не дух отцом».
В сотне шагов от Самгина насыпь разрезана рекой, река перекрыта железной клеткой моста, из-под него быстро вытекает река, сверкая, точно ртуть, река не широкая, болотистая, один ее берег густо зарос камышом, осокой,
на другом размыт песок, и
на всем видимом протяжении берега моются, ходят и плавают в воде солдаты, моют лошадей, в трех
местах —
ловят рыбу бреднем, натирают груди, ноги, спины друг другу теплым, жирным илом реки.
— Вот, я же тебя, я же тебя —
на,
на,
на! — говорила бабушка, встав с
места и
поймав Викентьева за ухо. — А еще жених — болтает вздор какой!
Они не живут тут, а бродят с
места на место, приходят к морю
ловить рыбу.
Лодки, с семействами, стоят рядами
на одном
месте или разъезжают по рейду, занимаясь рыбной
ловлей, торгуют, не то так перевозят людей с судов
на берег и обратно. Все они с навесом, вроде кают. Везде увидишь семейные сцены: обедают, занимаются рукодельем, или мать кормит грудью ребенка.
Любитель-натуралист, по обыкновению, отправился в койку мучиться морскою болезнию; слуги
ловили стулья, стаканы и все, что начало метаться с
места на место; принайтавливали мебель в каютах.
На той стороне поля, хижины; у берегов отгорожены
места для рыбной
ловли — и больше ничего не видать.
— Взять теперешних ваших опекунов: Ляховский — тот давно присосался, но
поймать его ужасно трудно; Половодов еще только присматривается, нельзя ли сорвать свою долю. Когда я был опекуном, я из кожи лез, чтобы, по крайней мере, привести все в ясность; из-за этого и с Ляховским рассорился, и опеку оставил, а
на мое
место вдруг назначают Половодова. Если бы я знал… Мне хотелось припугнуть Ляховского, а тут вышла вон какая история. Кто бы этого мог ожидать? Погорячился, все дело испортил.
Из пернатых в этот день мы видели сокола-сапсана. Он сидел
на сухом дереве
на берегу реки и, казалось, дремал, но вдруг завидел какую-то птицу и погнался за нею. В другом
месте две вороны преследовали сорокопута. Последний прятался от них в кусты, но вороны облетели куст с другой стороны, прыгали с ветки
на ветку и старались всячески
поймать маленького разбойника.
В другом
месте я заметил мухоловок, которые легко
ловили на лету насекомых и так были заняты своим делом, что совершенно не замечали людей и собак и даже не обращали внимания
на ружейные выстрелы.
Другой
на его
месте давно опустил бы руки и впал в отчаяние, но он не упал духом и вновь занялся рыбной
ловлей.
Для уборки рыбы природа позаботилась прислать санитаров в лице медведей, кабанов, лисиц, барсуков, енотовидных собак, ворон, сизоворонок, соек и т.д. Дохлой кетой питались преимущественно птицы, четвероногие же старались
поймать живую рыбу. Вдоль реки они протоптали целые тропы. В одном
месте мы увидели медведя. Он сидел
на галечниковой отмели и лапами старался схватить рыбу.
В другом
месте девушки
ловили парубка, подставляли ему ногу, и он летел вместе с мешком стремглав
на землю.
Между тем с поселенцами конкурируют японцы, производящие
ловлю контрабандным образом или за пошлины, и чиновники, забирающие лучшие
места для тюремных
ловель, и уже близко время, когда с проведением сибирской дороги и развитием судоходства слухи о невероятных богатствах рыбы и пушного зверя привлекут
на остров свободный элемент; начнется иммиграция, организуются настоящие рыбные
ловли, в которых ссыльный будет принимать участие не как хозяин-промышленник, а лишь как батрак, затем, судя по аналогии, начнутся жалобы
на то, что труд ссыльных во многих отношениях уступает труду свободных, даже манз и корейцев; с точки зрения экономической, ссыльное население будет признано бременем для острова, и с увеличением иммиграции и развитием оседлой и промышленной жизни
на острове само государство найдет более справедливым и выгодным стать
на сторону свободного элемента и прекратить ссылку.
Черепки, медвежьи и собачьи кости и грузила от неводов, находимые
на месте их бывшего жилья, указывают
на то, что они знакомы были с гончарным делом, охотились
на медведей и
ловили неводом рыбу и что
на охоте им помогала собака.
Ловли я опишу в своем
месте; мельницу мы единогласно признали превосходной, а пашни не представляют из себя ничего особенного и обращают
на себя внимание разве только своими скромными размерами: серьезный хозяин назвал бы их баловством.
Когда собака или человек спугнет ее с гнезда, для чего надобно почти наступить
на него, то она притворяется какою-то хворою или неумеющею летать: трясется
на одном
месте, беспрестанно падает, так что, кажется, стоит только погнаться, чтобы ее
поймать.
Надобно бить вальдшнепа
на подъеме, когда он выбирается кверху и покуда частая сеть ветвей его не совсем закрыла, или, если он летит диагонально, косвенно, надо
ловить те мгновения, когда он вымелькнет
на сколько-нибудь чистое
место.
Здесь не
место описывать подробности и тонкости этой
ловли; дело в том, что тут насмотрелся я вдоволь
на любовные проделки и совокупление перепелов с перепелками, потому что
на голос дудки прибегают иногда и самки.
На многочисленных токах, куда собираются дупели сотнями, куда никогда не заходила нога охотника, — что не редкость в обширной Оренбургской губернии, — поселяне, как русские, так равно и мордва, чуваши и даже татары, очень много
ловят дупелей (как и тетеревов) поножами, то есть сильями, вплетенными,
на расстоянии полуаршина друг от друга, в длинную тонкую веревку, привязанную к нескольким колышкам, которые плотно втыкаются в землю
на тех
местах тока, где нужно их расставить.
К весне солдат купил
место у самого базара и начал строиться, а в лавчонку посадил Домнушку, которая в первое время не знала, куда ей девать глаза. И совестно ей было, и мужа она боялась. Эта выставка у всех
на виду для нее была настоящею казнью, особенно по праздникам, когда
на базар набирался народ со всех трех концов, и чуткое ухо Домнушки
ловило смешки и шутки над ее старыми грехами. Особенно доставалось ей от отчаянной заводской поденщицы Марьки.
Уженье мое ограничилось
ловлею на булавочные крючки лошков, пескарей и маленьких плотичек по мелким безопасным
местам, начиная от дома, вверх по реке Бугуруслану, до так называемых Антошкиных мостков, построенных крестьянином Антоном против своего двора; далее река была поглубже, и мы туда без отца не ходили.
— Его
поймаешь, — другой
на место его придет и отплатит нам за него. Мы боимся того, — вся ваша воля, — продолжали говорить мужики.
— То-то что могу! вот вы одну какую-нибудь крохотную блошинку
изловите, да и кричите что мочи есть, что вот, дескать, одной блошицей меньше, а того и не видите, что
на то самое
место сотни других блох из нечистоты выскакивают… такое уж, батюшка, удобное для этой твари
место…
— Да, куривали! — отвечает обретенный товарищ, вглядываясь в черты лица обревшего: — а помнишь, как раз нас сам инспектор
на месте преступления
изловил?
Довольно странно было и вне обыкновенных приемов это навязчивое желание этого вдруг упавшего с неба господина рассказывать чужие анекдоты. Но он
поймал Варвару Петровну
на удочку, дотронувшись до слишком наболевшего
места. Я еще не знал тогда характера этого человека вполне, а уж тем более его намерений.
Действительно, из-за крапивы, росшей
на месте старого флигеля, показался другой урядник, тоже в кепи и при шашке. Не успели они сделать друг другу под козырек, как с разных сторон к ним подошло еще десять урядников. Один из них
поймал по дороге пригульного поросенка, другой — вынул из-под курицы только что снесенное яйцо; остальные не принесли ничего и были печальны.
Все эти бегуны, если не найдут себе в продолжение лета какого-нибудь случайного, необыкновенного
места, где бы перезимовать, — если, например, не наткнутся
на какого-нибудь укрывателя беглых, которому в этом выгода; если, наконец, не добудут себе, иногда через убийство, какого-нибудь паспорта, с которым можно везде прожить, — все они к осени, если их не
изловят предварительно, большею частию сами являются густыми толпами в города и в остроги, в качестве бродяг, и садятся в тюрьмы зимовать, конечно не без надежды бежать опять летом.
На место Максима взяли с берега вятского солдатика, костлявого, с маленькой головкой и рыжими глазами. Помощник повара тотчас послал его резать кур: солдатик зарезал пару, а остальных распустил по палубе; пассажиры начали
ловить их, — три курицы перелетели за борт. Тогда солдатик сел
на дрова около кухни и горько заплакал.
Дыма
ловил на лету все, что замечал в новом
месте, и потому, обдумав не совсем понятные слова Борка, покосился
на лежавшего господина и сказал...
Эти трое — первейшие забавники
на базаре: они
ловили собак, навязывали им
на хвосты разбитые железные вёдра и смотрели, смеясь, как испуганное животное с громом и треском мечется по площади, лая и визжа. В сырые дни натирали доски тротуара мылом, любуясь, как прохожий, ступив в натёртое
место, скользил и падал; связывали узелки и тюрички, наполняя их всякою дрянью, бросали
на дорогу, — их веселило, когда кто-нибудь поднимал потерянную покупку и пачкал ею руки и одежду.
Но с этих пор Фома Фомич дал себе клятву:
поймать на месте преступления Фалалея, танцующего комаринского.
«Прискакав к назначенному для
ловли месту, [
Места сии называются здесь етови и замечаются осенью по множеству рыбы, которая, расположившись в них зимовать при восхождении и захождении солнечном
на поверхности воды показывается.
Скорость, с каковою все казаки друг друга обгоняют, всеобщее движение, в которое все приходит тотчас по приезде
на место ловли, и в несколько минут возрастающий
на льду лес багров поражают глаза необыкновенным образом.
Для
ловли такового презента обыкновенно назначается лучшее
место или етовь; и если в оной набагрят мало, то недостающее количество рыбы покупают
на сумму войсковой канцелярии.
— Чорт их знает! Тьфу! Хозяина настоящего нету,
на какую — то кригу, [«Кригой» называется
место у берега, огороженное плетнем для
ловли рыбы.] говорят, пошел. А старуха такая дьявол, что упаси Господи, — отвечал Ванюша, хватаясь за голову. — Как тут жить будет, я уж не знаю. Хуже татар, ей-Богу. Даром что тоже христиане считаются.
На что татарин, и тот благородней. «
На кригу пошел»! Какую кригу выдумали, неизвестно! — заключил Ванюша и отвернулся.
Сад был разбит по горе;
на самом высоком
месте стояли две лавочки, обыкновенно иллюстрированные довольно отчетливыми политипажами неизвестной работы; частный пристав, сколько ни старался, не мог никак
поймать виновников и самоотверженно посылал перед всяким праздником пожарного солдата (как привычного к разрушениям) уничтожать художественные произведения, периодически высыпавшие
на скамейке.
За неименьем другой насадки случилось мне один раз (
на рыбной реке, Деме, в Оренбургской губернии) попробовать насадить крючок кишочкой кулика, и рыба брала всякая!.. Я пробовал то же раза два в других
местах и всегда с успехом. Я
ловил мелкую рыбу, потому что удил
на тонкие кишочки, а
на толстые, может быть, брала бы и крупная рыба.
Во время весенних разливов рыба заходит в самые вершины рек, речек и ручьев; заходит в такие
места, что трудно поверить, стоя
на таком
месте летом, чтобы тут
ловили крупную рыбу крыленами или вятелями, ставя их сначала по течению, а потом против течения воды.
Крючки имеют значительную выгоду в том, что их можно ставить скрытно, так что никто кроме хозяина, не увидит и не найдет их; а это обстоятельство очень важно, если
ловля производится
на бойких
местах, где много шатается народа: редко кто не полюбопытствует посмотреть поставленную снасть, если ее увидит; а много найдется и таких людей, которые будут нарочно приходить и вынимать вашу добычу.
Впрочем, можно
ловить блесной, или блеснить, как говорят охотники, зимой в прорубях, а осенью с берега
на местах глубоких, у самого берега, причем необходимо надобно часто потряхивать и подергивать за лесу, чтоб искусственная рыбка сколько можно казалась похожею
на настоящую. Блеснить с берега и в проруби не так удобно; что же касается до уженья зимой, то в зимнюю стужу у меня пропадает охота удить.
Высмотрев издали удобное
место, [Удобными
местами считаются омуточки, ямки, где вода завертывается и бежит тише и где форель выпрыгивает иногда
на поверхность,
ловя червячков, падающих с дерев, мошек и других насекомых.] надобно подкрадываться из-за кустов и, пропустив сквозь них длинное прямое удилище,
на конце которого навита коротенькая леса без наплавка с небольшим грузилом, крючком и насадкою красного навозного червяка, тихонько развить лесу и опустить в воду; если рыба вас не увидит, то она схватит в ту же секунду, иногда едва допустит червяка погрузиться в воду.
Это избиение всех родов форели, противное истинному охотнику до уженья, как и всякая
ловля рыбы разными снастями, производится следующим образом: в темную осеннюю ночь отправляются двое охотников, один с пуком зажженной лучины, таща запас ее за плечами, а другой с острогою; они идут вдоль по речке и тщательно осматривают каждый омуток или глубокое
место, освещая его пылающей лучиной; рыба обыкновенно стоит плотно у берега, прислонясь к нему или к древесным корням; приметив красулю, пестряка, кутему или налима, охотник с острогой заходит с противоположной стороны, а товарищ ему светит, ибо стоя
на берегу, под которым притаилась спящая рыба, ударить ее неловко, да и не видно.
В одном только случае надобно прибегнуть к этому средству: если у вас переломится удилище очень высоко тогда, нечего делать, надобно
поймать обломанный конец удилища и полегоньку подвесть рыбу к мелкому
месту или пологому берегу и, взяв рукой за лесу
на аршин или менее от рыбы, выволочь ее таском
на берег.
Ночью раки ползают по отмелям около самых берегов, влезают и
на берег (вероятно, отыскивая корму). Ходя по таким
местам с горящей лучиной,
ловят раков руками.
Пепел. А
поймаешь, —
на горе всему вашему гнезду. Ты думаешь — я молчать буду перед следователем? Жди от волка толка! Спросят: кто меня
на воровство подбил и
место указал? Мишка Костылев с женой! Кто краденое принял? Мишка Костылев с женой!
Скоро вернулся Степка с бреднем. Дымов и Кирюха от долгого пребывания в воде стали лиловыми и охрипли, но за рыбную
ловлю принялись с охотой. Сначала они пошли по глубокому
месту, вдоль камыша; тут Дымову было по шею, а малорослому Кирюхе с головой; последний захлебывался и пускал пузыри, а Дымов, натыкаясь
на колючие корни, падал и путался в бредне, оба барахтались и шумели, и из их рыбной
ловли выходила одна шалость.
— Значит, ты их не любишь, если не
ловил… А я
ловил, даже за это из корпуса был исключён… И теперь стал бы
ловить, но не хочу компрометироваться в глазах начальства. Потому что хотя любовь к певчим птицам — и благородная страсть, но
ловля их — забава, недостойная солидного человека… Будучи
на твоём
месте, я бы
ловил чижиков — непременно! Весёлая птичка… Это именно про чижа сказано: птичка божия…