Неточные совпадения
Множество гостей в сюртуках и фраках
подходят сначала
к ручке Анны Андреевны, говоря: «Анна Андреевна!» — потом
к Марье Антоновне, говоря: «Марья Антоновна!»
Как только Левин
подошел к ванне, ему тотчас же был представлен опыт, и опыт вполне удался. Кухарка, нарочно для этого призванная, нагнулась
к ребенку. Он нахмурился и отрицательно замотал головой. Кити нагнулась
к нему, — он просиял улыбкой, уперся
ручками в губку и запрукал губами, производя такой довольный и странный звук, что не только Кити и няня, но и Левин пришел в неожиданное восхищение.
Чичиков не без удовольствия
подошел к ее
ручке.
Сначала все
к нему езжали;
Но так как с заднего крыльца
Обыкновенно подавали
Ему донского жеребца,
Лишь только вдоль большой дороги
Заслышат их домашни дроги, —
Поступком оскорбясь таким,
Все дружбу прекратили с ним.
«Сосед наш неуч; сумасбродит;
Он фармазон; он пьет одно
Стаканом красное вино;
Он дамам
к ручке не
подходит;
Всё да да нет; не скажет да-с
Иль нет-с». Таков был общий глас.
Карл Иваныч, не обращая на это ровно никакого внимания, по своему обыкновению, с немецким приветствием,
подошел прямо
к ручке матушки. Она опомнилась, тряхнула головкой, как будто желая этим движением отогнать грустные мысли, подала руку Карлу Иванычу и поцеловала его в морщинистый висок, в то время как он целовал ее руку.
Родительница его, из фамилии Колязиных, в девицах Agathe, а в генеральшах Агафоклея Кузьминишна Кирсанова, принадлежала
к числу «матушек-командирш», носила пышные чепцы и шумные шелковые платья, в церкви
подходила первая ко кресту, говорила громко и много, допускала детей утром
к ручке, на ночь их благословляла, — словом, жила в свое удовольствие.
Иногда он заглядывал в столовую, и Самгин чувствовал на себе его острый взгляд. Когда он,
подойдя к столу, пил остывший чай, Самгин разглядел в кармане его пиджака
ручку револьвера, и это ему показалось смешным. Закусив, он вышел в большую комнату, ожидая видеть там новых людей, но люди были все те же, прибавился только один, с забинтованной рукой на перевязи из мохнатого полотенца.
Тагильский встал, мягкой походкой кота
подошел к нему, присел на
ручку кресла и что-то пошептал в подставленное рыженьким ухо.
И, поцеловав Клима в лоб, она ушла. Мальчик встал,
подошел к печке, сел в кресло, смахнул пепел с
ручки его.
Садовник, разговаривавший с Тарасом, сидел не на своем месте и ушел на свое, так что подле и против Тараса были три места. Трое рабочих сели на этих местах, но, когда Нехлюдов
подошел к ним, вид его господской одежды так смутил их, что они встали, чтобы уйти, но Нехлюдов просил их остаться, а сам присел на
ручку лавки
к проходу.
— Ах, какой хитрый… — кокетливо проговорила Половодова, хлопая по
ручке кресла. — Вы хотите поймать меня и обличить в выдумке? Нет, успокойтесь: я встретила вас в конце Нагорной улицы, когда вы
подходили к дому Бахаревых. Я, конечно, понимаю, что ваша голова была слишком занята, чтобы смотреть по сторонам.
Бурмистрова жена встретила нас с низкими поклонами и
подошла к барской
ручке.
Перфишка бросился
к барину — и, придерживая стремя, хотел было помочь ему слезть с коня; но тот соскочил сам и, кинув вокруг торжествующий взгляд, громко воскликнул: «Я сказал, что отыщу Малек-Аделя, — и отыскал его, назло врагам и самой судьбе!» Перфишка
подошел к нему
к ручке, но Чертопханов не обратил внимания на усердие своего слуги.
Отец его
подошел к ее
ручке, и он с досадою ему последовал; когда прикоснулся он
к ее беленьким пальчикам, ему показалось, что они дрожали.
— Вот, вот, вот! именно оно самое! — восклицает жених и,
подходя к концертантке, поздравляет ее: — Осчастливьте, позвольте
ручку поцеловать!
Он ловко расшаркнулся перед матушкой и
подошел ей
к ручке.
Замечательно, что среди общих симпатий, которые стяжал
к себе Половников, один отец относился
к нему не только равнодушно, но почти гадливо. Случайно встречаясь с ним, Федос обыкновенно
подходил к нему «
к ручке», но отец проворно прятал руки за спину и холодно произносил: «Ну, будь здоров! проходи, проходи!» Заочно он называл его не иначе как «кобылятником», уверял, что он поганый, потому что сырое кобылье мясо жрет, и нетерпеливо спрашивал матушку...
По окончании всенощной все
подходят к хозяевам с поздравлениями, а дети по очереди целуют у старой полковницы
ручку. Старушка очень приветлива, всякому найдет доброе слово сказать, всякого спросит: «Хорошо ли, душенька, учишься? слушаешься ли папеньку с маменькой?» — и, получив утвердительный ответ, потреплет по щеке и перекрестит.
Дети шумно отодвигают табуретки и наперерыв друг перед другом спешат
подойти к маменькиной
ручке.
Сколь, однако ж, ни удивительны сии малевания, но эта медная
ручка, — продолжал он,
подходя к двери и щупая замок, — еще большего достойна удивления.
Вот что, а не то что… — продолжал он,
подходя к первой попавшейся хате, и остановился перед окошком, скользя пальцами по стеклу и стараясь найти деревянную
ручку.
В то самое время вошла старушка, низенькая, совершенный кофейник в чепчике, с двумя барышнями — белокурой и черноволосой. Иван Федорович, как воспитанный кавалер,
подошел сначала
к старушкиной
ручке, а после
к ручкам обеих барышень.
Фирс(
подходит к двери, трогает за
ручку). Заперто. Уехали… (Садится на диван.) Про меня забыли… Ничего… я тут посижу… А Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал… (Озабоченно вздыхает.) Я-то не поглядел… Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего понять нельзя.) Жизнь-то прошла, словно и не жил… (Ложится.) Я полежу… Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего… Эх ты… недотепа!.. (Лежит неподвижно.)
Подошел к двери. Она не отворяется, медную
ручку ее нельзя повернуть. Взяв бутылку с молоком, я со всею силой ударил по
ручке. Бутылка разбилась, молоко облило мне ноги, натекло в сапоги.
Она приветливо улыбнулась, когда Антон и Апраксея, по старинной дворовой привычке,
подошли к ней
к ручке, — и расслабленным голосом, в нос, попросила напиться чаю.
Паншин ответил Марье Дмитриевне одним только взглядом, вежливо поклонился ей, но
к ручке не
подошел.
— Лета ихние! Что делать-с! — заметил Гедеоновский. — Вот они изволят говорить: кто не хитрит. Да кто нонеча не хитрит? Век уж такой. Один мой приятель, препочтенный и, доложу вам, не малого чина человек, говаривал: что нонеча, мол, курица, и та с хитростью
к зерну приближается — все норовит, как бы сбоку
подойти. А как погляжу я на вас, моя барыня, нрав-то у вас истинно ангельский; пожалуйте-ка мне вашу белоснежную
ручку.
Затем он потихоньку
подошел к жениному будуару и взялся за
ручку замка.
Я не обманулся: это была действительно глыба. И притом глыба, покушавшаяся быть любезною и отчасти даже грациозною. Вошел он в гостиную как-то боком, приятно переплетая ногами, вынул из ушей канат, спрятал его в жилетный карман и
подошел Машеньке
к ручке.
Вопрос этот относился
к молодой особе, которая вошла вслед за детьми и тоже
подошла к Машенькиной
ручке. Особа была крайне невзрачная, с широким, плоским лицом и притом кривая на один глаз.
Он встал и опять, переплетая ногами,
подошел Машеньке
к ручке.
В таком характере длился разговор в продолжение целого часа, то есть до тех пор, когда, наконец, явился Павел Федорыч с обоими Головлятами. Действительно, один был черненький, другой беленький. Оба шаркнули ножкой,
подошли к Машеньке
к ручке, а Нонночке и Филофею Павлычу руку пожали.
Я
подошел к ней
к ручке (это я делал всегда, когда хотел прекратить разговор) и ушел
к себе.
Она сверху вниз протянула ему маленькую
ручку, туго обтянутую тонкой лайковой перчаткой, и сошла на паркет зала со свободной грацией. «Точно принцесса крови», — подумал Александров, только недавно прочитавший «Королеву Марго». Под руку они
подошли к строящемуся полонезу и заняли очередь. За ними поспешно устанавливались другие пары.
Так мучился он, трепеща пред неизбежностью замысла и от своей нерешительности. Наконец взял свечу и опять
подошел к дверям, приподняв и приготовив револьвер; левою же рукой, в которой держал свечу, налег на
ручку замка. Но вышло неловко:
ручка щелкнула, призошел звук и скрип. «Прямо выстрелит!» — мелькнуло у Петра Степановича. Изо всей силы толкнул он ногой дверь, поднял свечу и выставил револьвер; но ни выстрела, ни крика… В комнате никого не было.
Арина Петровна сидит уже за столом, и Евпраксеюшка делает все приготовления
к чаю. Старуха задумчива, молчалива и даже как будто стыдится Петеньки. Иудушка, по обычаю,
подходит к ее
ручке, и, по обычаю же, она машинально крестит его. Потом, по обычаю, идут вопросы, все ли здоровы, хорошо ли почивали, на что следуют обычные односложные ответы.
Иудушка встает,
подходит к маменьке и целует у ней
ручку.
Ну, тут я уж, как это спокойствие водворится, сейчас
подхожу к Марфе Андревне, попрошу у них
ручку поцеловать и скажу: «Покорно вас, матушка, благодарим».
Господин Бахчеев, заметив это,
подошел к ней —
к ручке.
Дядя, бросив строгий взгляд на господина Бахчеева и как будто совсем не замечая Обноскина, бросившегося
к нему с рукопожатиями,
подошел к Татьяне Ивановне, все еще закрывавшейся
ручками, и самым мягким голосом, с самым непритворным участием сказал ей...
Настя, испуганная и дрожащая, медленно
подошла к Фоме и робко протянула ему свою
ручку.
Остановились в Серпухове, набрали наскоро воды, полетели опять. Кто-то
подошел к двери, рванул
ручку и, успокоившись, — «занято» — ушел. Потом еще остановка, опять воду берут, опять на следующем перегоне проба отворить дверь… А вот и Тула, набрали воды, мчимся. Кто-то снова пробует вертеть
ручку и, ругаясь, уходит. Через минуту слышу голоса...
Несчастливцев. По окончании вечера стали все прощаться,
подходит и он
к хозяйке: «пожалуйте
ручку», говорит; та ему подала, он ей, тетушка, было палец и откусил прочь.
(Встает и
подходит к окну.) А ведь он мальчик недурен! Он на меня сразу произвел приятное впечатление. Ах, как я еще душой молода! Мне кажется, я до семидесяти лет способна буду влюбляться… И если б не мое благоразумие… Он меня не видит… (Делает
ручкой.) Ах, красавчик!.. Да, твердые правила в жизни много значат. (Оборачивается и видит Улиту.) А ты здесь еще? Ну, пойдем; я тебе, вместо одного платья, два подарю.
И тут бабка выросла из-под земли и перекрестилась на дверную
ручку, на меня, на потолок. Но я уж не рассердился на нее. Повернулся, приказал Лидке впрыснуть камфару и по очереди дежурить возле нее. Затем ушел
к себе через двор. Помню, синий свет горел у меня в кабинете, лежал Додерляйн, валялись книги. Я
подошел к дивану одетый, лег на него и сейчас же перестал видеть что бы то ни было; заснул и даже снов не видел.
Я взял его за плечи и повернул
к двери, он шел послушно. Но,
подойдя к двери, вместо того чтобы взяться за
ручку, он повернул ключ, сильным движением оттолкнул меня и стал в угрожающую позу. Надежда Николаевна вскрикнула.
— Так это все ты! — закричала матушка на Сувенира, который забежал было зайцем вперед и даже
к ручке подошел, — твой пакостный язык всему виною!
— Да-с; тем, бывало, и кончено. Сестрица возьмут скамеечку, поставят у их ножек и опять начинают вязать. Ну, тут я уж, как это спокойствие водворится, сейчас
подхожу к Марфе Андревне, попрошу у них
ручку поцеловать и скажу: «Покорно вас, матушка, благодарим!» Сейчас, всё даже слезой взволнуются.
Заехав в глушь, Онегин поражал всех тем, что
к дамам «
к ручке не
подходит», стаканами, а не рюмками пил красное вино, говорил просто: «да и нет», вместо «да-с и нет-с».
«Какое милое существо, а в каком дурацком семействе родилось!» — подумал про себя Сергей Петрович, глядя на хорошенькую Мари, танцующую с третьим офицером. Осмотрев внимательно ее роскошный стан, ее пухленькие
ручки и, наконец, заметив довольно таинственные и много говорящие взгляды, он не выдержал,
подошел к ней и позвал ее на кадриль.