Неточные совпадения
Татарин, не ответив,
подошёл вплоть
к столу, остановился, наткнувшись животом на угол его, и сказал, слегка упрашивая...
— Ага! — воскликнул хозяин, вскочив с дивана,
подошёл к окну, позвал
татарина и попутно заглянул в зеркало, желая знать, достаточно ли строго его лицо: заплывшие глаза смотрели незнакомо и неприятно, правая щека измята, в красных рубцах, волосы растрёпаны, и вся фигура имела какой-то раздавленный, изжёванный вид.
Сказывают также, что когда-то была на том месте пустынь, от которой осталась одна каменная ограда да подземные склепы, и что будто с тех пор, как ее разорили
татары и погубили всех старцев, никто не смел и близко
к ней
подходить; что каждую ночь перерезанные монахи встают из могил и сходятся служить сами по себе панихиду; что частенько, когда делывали около этого места порубки, мужики слыхали в сумерки благовест.
Только вдруг
татарин у нас уши насторожил. Чутки они, татары-то, как кошки. Прислушался и я, слышу: будто кто тихонько по реке веслом плещет.
Подошел ближе
к берегу, так и есть: крадется под кручей лодочка, гребцы на веслах сидят, а у рулевого на лбу кокарда поблескивает.
Тут
татарин посмотрел еще выразительнее и, как будто осердясь, опять принялся за метлу. Показав, наконец, вид, что кончил какое-то дело, он таинственно
подошел к Ордынову и, сделав какой-то очень выразительный жест, произнес...
Он
подошел к якуту и, взяв его за шиворот, вышвырнул вон из избы. Потом
подошел к Макару. Ему, как местному жителю,
татарин оказал больше почета: широко отворив двери, он поддал бедняге сзади ногою такого леща, что Макар вылетел из избы и ткнулся носом прямо в сугроб снега.
Один
татарин подошел к лошади, стал седло снимать. Она все бьется, — он вынул кинжал, прорезал ей глотку. Засвистело из горла, трепанулась, и пар вон.
Красный
татарин вошел, проговорил что-то, точно ругается, и стал; облокотился на притолку, кинжалом пошевеливает, как волк исподлобья косится на Жилина. А черноватый, — быстрый, живой, так весь на пружинах и ходит, —
подошел прямо
к Жилину, сел на корточки, оскаливается, потрепал его по плечу, что-то начал часто-часто по-своему лопотать, глазами подмигивает, языком прищелкивает, все приговаривает: «корошо урус! корошо урус!»
Наутро видит Жилин — ведет красный кобылу за деревню, а за ним трое
татар идут. Вышли за деревню, снял рыжий бешмет, засучил рукава, — ручищи здоровые, — вынул кинжал, поточил на бруске. Задрали
татары кобыле голову кверху,
подошел рыжий, перерезал глотку, повалил кобылу и начал свежевать — кулачищами шкуру подпарывает. Пришли бабы, девки, стали мыть кишки и нутро. Разрубили потом кобылу, стащили в избу. И вся деревня собралась
к рыжему поминать покойника.
Поплыли казаки дальше. Выплыли в широкую, быструю реку Иртыш. По Иртышу-реке проплыли день, подплыли
к городку хорошему и остановились. Пошли казаки в городок. Только стали
подходить, начали в них
татары стрелы пускать и поранили трех казаков. Послал Ермак переводчика сказать
татарам, чтобы сдали город, а то всех перебьют. Переводчик пошел, вернулся и говорит: «Тут живет Кучумов слуга Атик Мурза Качара. У него силы много, и он говорит, что не сдаст городка».
Пробираясь между тюками,
подошел Марко Данилыч
к старому
татарину и, немножко приподняв картуз, сказал ему...
— Вы не хорошие и не плохие. Он за народное дело в тюрьме сидел, бедных даром лечит, а
к вашему порогу
подойдет бедный, — «доченька, погляди, там под крыльцом корочка горелая валялась, собака ее не хочет есть, — подай убогому человеку!» Ваше название — «файдасыз» [Великолепное татарское слово, значит оно: «человек, полезный только для самого себя». Так в Крыму
татары называют болгар. (Прим. В. Вересаева.)]!.. Дай, большевики придут, они вам ваши подушки порастрясут!
Лакей принес пива. Началось угощенье, но без пьянства. Поднялся наверх по трапу и
татарин скрипач и, ковыляя,
подошел к группе.
Командир девятой егерской роты, бывший у нас в прикрытии,
подошел к моим орудиям и, указывая па трех верховых
татар, ехавших в это время под лесом, на расстоянии от нас более шестисот сажен, просил, по свойственной всем вообще пехотным офицерам любви
к артиллерийской стрельбе, просил меня пустить по ним ядро или гранату.
Это было несколько десятков юрт, скученных между собою в полном беспорядке и обнесенных высоким валом. Таковы, впрочем, были в то время и другие татарские города, находившиеся за Каменным поясом. Сибирь была только несколько обширнее. Она считалась неприступной крепостью, так как кроме одной дороги, охраняемой
татарами,
подойти к ней ни с какой стороны не было возможности.
Татарин подошел к Толковому и, глядя на него с ненавистью и с отвращением, дрожа и примешивая
к своей ломаной речи татарские слова, заговорил...
Не успел еще он окончить эту фразу, как один из казаков
подошел к связанному
татарину и что есть сил полоснул его по горлу ножом. Тот даже не ахнул. Смерть была мгновенна.
Управившись с
татарином, на которого накинули шинель, доктор, в очках, обтирая руки,
подошел к князю Андрею.