Неточные совпадения
А увидим мы
Старца
нищего —
Подадим ему
Мы копеечку:
«Не за нас молись, —
Скажем старому, —
Ты молись, старик,
За Еленушку,
За красавицу
Александровну...
Она больная такая девочка была, — продолжал он, как бы опять вдруг задумываясь и потупившись, — совсем хворая;
нищим любила
подавать и о монастыре все мечтала, и раз залилась слезами, когда мне об этом стала говорить; да, да… помню… очень помню.
Катерина. Сейчас скажу. (Подумав.) Да! Поедешь ты дорогой, ни одного ты
нищего так не пропускай, всякому
подай, да прикажи, чтоб молились за мою грешную душу.
Если при таком человеке
подадут другие
нищему милостыню — и он бросит ему свой грош, а если обругают, или прогонят, или посмеются — так и он обругает и посмеется с другими. Богатым его нельзя назвать, потому что он не богат, а скорее беден; но решительно бедным тоже не назовешь, потому, впрочем, только, что много есть беднее его.
—
Подай я вам милостыню, — сказала она вдруг твердо, — и вы отмстите мне за нее потом еще пуще, чем теперь грозите, потому что никогда не забудете, что стояли предо мною таким
нищим… Не могу я слышать от вас угроз! — заключила она почти с негодованием, чуть не с вызовом посмотрев на него.
Наконец кончился обед. Все унесли и чрез пять минут
подали чай и конфекты в знакомых уже нам ящиках. Там были подобия бамбуковых ветвей из леденца, лент, сердец, потом рыбы, этой альфы и омеги японского стола, от
нищего до вельможи, далее какой-то тертый горошек с сахарным песком и рисовые конфекты.
Прежде в парикмахерской за кулисами мастерам щипцы
подавал, задаром
нищих брил, постигая ремесло, а теперь вот и деньги, и почет, и талантом считают…
— Эка беда! Чего испугался —
нищими! Ну, и —
нищими. Ты знай сиди себе дома, а по миру-то я пойду, — небойсь, мне
подадут, сыты будем! Ты — брось-ка всё!
Мать, в свою очередь, пересказывала моему отцу речи Александры Ивановны, состоявшие в том, что Прасковью Ивановну за богатство все уважают, что даже всякий новый губернатор приезжает с ней знакомиться; что сама Прасковья Ивановна никого не уважает и не любит; что она своими гостями или забавляется, или ругает их в глаза; что она для своего покоя и удовольствия не входит ни в какие хозяйственные дела, ни в свои, ни в крестьянские, а все предоставила своему поверенному Михайлушке, который от крестьян пользуется и наживает большие деньги, а дворню и лакейство до того избаловал, что вот как они и с нами, будущими наследниками, поступили; что Прасковья Ивановна большая странница, терпеть не может попов и монахов, и
нищим никому копеечки не
подаст; молится богу по капризу, когда ей захочется, — а не захочется, то и середи обедни из церкви уйдет; что священника и причет содержит она очень богато, а никого из них к себе в дом не пускает, кроме попа с крестом, и то в самые большие праздники; что первое ее удовольствие летом — сад, за которым она ходит, как садовник, а зимою любит она петь песни, слушать, как их поют, читать книжки или играть в карты; что Прасковья Ивановна ее, сироту, не любит, никогда не ласкает и денег не дает ни копейки, хотя позволяет выписывать из города или покупать у разносчиков все, что Александре Ивановне вздумается; что сколько ни просили ее посторонние почтенные люди, чтоб она своей внучке-сиротке что-нибудь при жизни назначила, для того чтоб она могла жениха найти, Прасковья Ивановна и слышать не хотела и отвечала, что Багровы родную племянницу не бросят без куска хлеба и что лучше век оставаться в девках, чем навязать себе на шею мужа, который из денег женился бы на ней, на рябой кукушке, да после и вымещал бы ей за то.
По движениям локтей Василья я замечаю, что он развязывает кошелек;
нищий, продолжая креститься и кланяться, бежит подле самых колес, так что, того и гляди, раздавят его. «
Подай Хри-ста ради».
— Что, если бы всё этакие-то были! Вон он какой убогой!
нищему даже
подать нечего!
В день смерти вечером проходившим мимо громадного, мрачного с виду дома Губкина нескольким
нищим подали по серебряной монете с просьбой помянуть усопшего. С быстротой телефона по ночлежным приютам распространился между
нищими слух, что на поминовение Губкина раздают деньги пригоршнями.
Минуя богачей и сановников, приказывал иногда
подавать мужику или какой-нибудь ветхой старушонке; другой раз, минуя
нищую братию,
подавал какому-нибудь одному жирному купцу-богачу.
Оба
нищие в один голос вопили: «
Подайте, Христа ради, слепому, убогому!» В это время на крыльце присутственных мест, бывших как раз против мещанского домика, появился чей-то молодой, должно быть, приказчик в мерлушечьем тулупчике и валяных сапогах.
Нищие, и особенно молодой из них, заметно прислушивались к этому разговору. Из волокового окна между тем выглянуло заплывшее жиром, сизо-багровое лицо какой-то женщины, которая толстой и до плеча голой рукой
подала им огромный кусище пирога и проговорила при этом...
— Ишь ведь, старая! Пронюхала, что Жуков два рубля, а Фалер рубль девяносто стоит — и тут десять копеечек ассигнациями в месяц утянула! Верно,
нищему на мой счет
подать собиралась!
В самом деле, спросите порознь каждого человека нашего времени о том, считает ли он не только похвальным, но достойным человека нашего времени заниматься тем, чтобы, получая за это несоразмерное с трудами жалованье, собирать с народа — часто
нищего —
подати для того, чтобы на эти деньги строить пушки, торпеды и орудия убийства против людей, с которыми мы желаем быть в мире и которые этого же самого желают по отношению нас; или тем, чтобы опять за жалованье посвящать всю свою жизнь на устройство этих орудий убийства, или на то, чтобы самому готовиться к убийству и готовить к этому людей?
Тот скулит дай, другой просит —
подай, родственников объявилось десятка два, всё
нищие.
…Я сегодня
подала грош одной
нищей, а она мне говорит: отчего ты такая печальная? А я и не подозревала, что у меня печальный вид. Я думаю, это от того происходит, что я одна, все одна, со всем моим добром, со всем моим злом. Некому протянуть руку. Кто подходит ко мне, того не надобно; а кого бы хотела… тот идет мимо.
— Господи, Иисусе Христе, — пробормотала
нищая и перекрестилась три раза. — Да никак я уже тебя видела, — прибавила она, погодя немного. — Никак ты мне Христову милостыню
подавала?
Гувернантка эта очень любила литературу и сама пописывала стишки; она приохотила Елену к чтению, но чтение одно ее не удовлетворяло: она с детства жаждала деятельности, деятельного добра;
нищие, голодные, больные ее занимали, тревожили, мучили; она видела их во сне, расспрашивала об них всех своих знакомых; милостыню она
подавала заботливо, с невольною важностью, почти с волнением.
— Ну, и Семен-то Иванович, роля очень хороша! Прекрасно! Старый грешник, бога б побоялся; да и он-то масонишка такой же, однокорытнику и помогает, да ведь, чай, какие берет с него денежки? За что? Чтоб погубить женщину. И на что, скажите, Анна Якимовна, на что этому скареду деньги? Один, как перст, ни ближних, никого;
нищему копейки не
подаст; алчность проклятая! Иуда Искариотский! И куда? Умрет, как собака, в казну возьмут!
На ту пору нянюшка Федора стояла также на крыльце, заметила старуху и доложила о ней боярыне;
нищую подозвали, и когда боярыня, вынув из кармана целый алтын,
подала ей и сказала: «Молись за здравие именинника!» — то старушка, взглянув пристально на боярыню и помолчав несколько времени, промолвила: «Ох ты, моя родимая! здоров-то он будет, да уцелеет ли его головушка?..» — «Как так?» — спросила боярыня, побледнев как смерть.
Нищий подал ему ковш с водою, и боярин, утолив свою жажду, промолвил невнятным голосом...
Относясь философски к потерям тысяч, Игнат знал цену каждой копейки; он даже
нищим подавал редко и только тем, которые были совершенно неспособны к работе. Если же милостыню просил человек мало-мальски здоровый, Игнат строго говорил...
— Какой-то проходящий толкнул ее,.. мы думали, что он шутит… она упала, да и окачурилась… чорт ее знал! вольно ж было не закричать! — так говорил один
нищий; другие повторяли его слова с шумом, оправдываясь в том, что не
подали ей помощь, и плачевным голосом защищали свою невинность.
Нищим подаем, а студенты пропадают.
— Федосья, Федосья-то, думаю, как удивится теперь, — говорила бабушка, вспоминая о знакомой генеральской нянюшке. — И ей нужно на платье подарить. Эй, Алексей Иванович, Алексей Иванович,
подай этому
нищему!
— Барыня, голубушка, богатому и на том свете ладно. Богатый свечи ставит, молебны служит, богатый
нищим подает, а мужик что? Лба перекрестить некогда, сам нищий-разнищий, уж где там спасаться. И грехов много от бедности, да с горя всё, как псы, лаемся, хорошего слова не скажем, и чего не бывает, барыня-голубушка, — не дай бог! Должно, нет нам счастья ни на том, ни на этом свете. Всё счастье богатым досталось.
Но — далеко идти в Россию… Всё равно не дойдёшь, умрёшь где-нибудь в дороге. Здесь по Кубани
подают милостыню щедро; народ всё зажиточный, хотя тяжёлый и насмешливый. Не любят
нищих, потому что богаты…
Спешил ли он отыскивать несчастных и помогать им,
подавал ли
нищим, делился ли последним с неимущими, как это делал, например, И. И. Мартынов, переводчик греческих классиков?
— У нас в семье, как помню себя, завсегда говорили, что никого из бедных людей волосом он не обидел и как, бывало, ни встретит
нищего аль убогого, всегда
подаст милостыню и накажет за рабу Божию Анну молиться — это мою прабабушку так звали — да за раба Божия Гордея убиенного — это дедушку нашего, сына-то своего, что вгорячах грешным делом укокошил… говорят еще у нас в семье, что и в разбой-от пошел он с горя по жене, с великого озлобленья на неведомых людей, что ее загубили.
— Разве заказано тебе оделять
нищую братию?
Нищие нищими, столы столами, — сказал Патап Максимыч. — Слава Богу, у нас с тобой достатков на это хватит.
Подавай за Настю, пожалуй, чтоб Господь послал ей хорошего мужа.
Живет заволжанин хоть в труде, да в достатке. Сысстари за Волгой мужики в сапогах, бабы в котах. Лаптей видом не видано, хоть слыхом про них и слыхано. Лесу вдоволь, лыко нипочем, а в редком доме кочедык найдешь. Разве где такой дедушка есть, что с печки уж лет пяток не слезает, так он, скуки ради, лапотки иной раз ковыряет,
нищей братье
подать либо самому обуться, как станут его в домовину обряжать. Таков обычай: летом в сапогах, зимой в валенках, на тот свет в лапотках…
Я его помнил еще с студенческих кружков, несколькими годами раньше. Тогда его товарищи носили его на руках за его стихи, в особенности за те, где
нищая кому-то"грешным телом
подала".
Подошел к
нищему,
подал монетку и благочестиво заговорил...
—
Подайте милостыньку, Христа ради, — сипит
нищий, — убогому калеке, что милость ваша, господа благодетели… родителям вашим…
Нищим за них
подавать нельзя, грех, а можно за упокой души птиц кормить.
— Барин,
подайте милостыньки Христа ради! — вопили
нищие, обступая Федора со всех сторон. —
Подайте!
— Слыхал, и творил по божью слову. Оделял я щедро
нищую братью, помогал разоренным от пожара, в голодные годы, выкупал из плену басурманского. И старался, чтобы левая рука не знала, что
подает правая.
Душонка у него была дурная, потому, во-первых, что он
нищему не
подал в жизнь свою даже куска черствого хлеба; во-вторых, что он не любил детей, а это худая примета!
Она была бы сердитая, крикливая чиновница;
подавала бы часто милостыню
нищим, ходила бы ко всенощной, к заутрени и говорила бы точно таким языком, каким изъясняется она теперь в своем салоне.
Я никогда не была набожна, но перед выходом замуж, с год, может быть, во мне жило полудетское, полусознательное чувство религиозного страха. Все это испарилось. Четыре года прошли — и я ни разу не подумала даже, что можно о чем-нибудь заботиться, когда жизнь идет своим порядком, делаешь, что другие делают, ездишь к обедне,
подаешь иногда
нищим, на страстной неделе иногда говеешь и в Светлое Воскресенье надеваешь белое платье.
Раз какой-то
нищий в сумерки у подъезда
подал ему бумагу и скрылся.
Чтобы объяснить такое внезапное появление Егора Никифорова перед Сабировым тотчас же после беседы последнего с Татьяной Петровной, надо заметить, что, вернувшись с каторги и поселившись в построенной им землянке близ высокого дома, «
нищий Иван», под каковым прозвищем вскоре стал известен всем Егор, неотступно следил за каждым шагом молодой девушки, чуть не ежедневно бывал на заимке Толстых, но не
подавал виду, что знает давно ее обитателей.
Положение нашего европейского человечества с своей земельной собственностью,
податями, духовенством, тюрьмами, гильотинами, крепостями, пушками, динамитами, миллиардерами и
нищими действительно кажется ужасным.
— Убитый человек! — прошептал
нищий лавочник, — в рассудке решается, — и
подал ему булку.