Неточные совпадения
Действительно, кто-то тихонько шел по гальке. Через минуту мы услышали, как зверь опять встряхнулся. Должно быть, животное услышало нас и остановилось. Я взглянул
на мулов. Они жались друг к другу и, насторожив уши, смотрели по направлению к реке.
Собаки тоже выражали беспокойство. Альпа забилась в самый угол палатки и дрожала, а Леший поджал хвост, прижал уши и боязливо
поглядывал по сторонам.
Он ходил необыкновенно проворно и словно все подпрыгивал
на ходу, беспрестанно нагибался, срывал какие-то травки, совал их за пазуху, бормотал себе что-то под нос и все
поглядывал на меня и
на мою
собаку, да таким пытливым, странным взглядом.
Солдат ничего уже ему не отвечал, а только пошел. Ванька последовал за ним,
поглядывая искоса
на стоявшую вдали
собаку. Выйди за ворота и увидев
на голове Вихрова фуражку с красным околышком и болтающийся у него в петлице георгиевский крест, солдат мгновенно вытянулся и приложил даже руки по швам.
Лукашка пошел
на кордон, а дядя Ерошка в то же время свистнул
собак и, перелезши через плетень, задами обошел до квартиры Оленина (идя
на охоту, он не любил встречаться с бабами). Оленин еще спал, и даже Ванюша, проснувшись, но еще не вставая,
поглядывал вокруг себя и соображал, пора или не пора, когда дядя Ерошка с ружьем за плечами и во всем охотничьем уборе отворил дверь.
Забастовщики угрюмо жмутся друг ко другу, почти не отвечая
на раздраженные возгласы толпы, влезают
на решетку сада, беспокойно
поглядывая в улицы через головы людей, и напоминают стаю волков, окруженную
собаками. Всем ясно, что эти люди, однообразно одетые, крепко связаны друг с другом непоколебимым решением, что они не уступят, и это еще более раздражает толпу, но среди нее есть и философы: спокойно покуривая, они увещевают слишком ретивых противников забастовки...
Молчит Марко Данилыч, с удивленьем
поглядывает на Орошина, а сам про себя думает: «Эк расшутился,
собака! Аль у него в голове-то с водки стало мутиться».
За бабьим летом следует хмурое, ненастное время. Днем и ночью идет дождь, голые деревья плачут, ветер сыр и холоден.
Собаки, лошади, куры — всё мокро, уныло, робко. Гулять негде, из дому выходить нельзя, целый день приходится шагать из угла в угол и тоскливо
поглядывать на пасмурные окна. Скучно!
Подходит Феона и, сердито тыкая в стороны своими пухлыми локтями, ставит перед приятелями зеленые щи в миске. Начинается громкое хлебание и чавканье. Словно из земли вырастают три
собаки и кошка. Они стоят перед столом и умильно
поглядывают на жующие рты. За щами следует молочная каша, которую Феона ставит с такой злобой, что со стола сыплются ложки и корки. Перед кашей приятели молча выпивают.
Детям кажется, что все люди, сколько их есть в доме, всполошатся и набросятся
на злодея Неро. Но люди сидят покойно
на своих местах и только удивляются аппетиту громадной
собаки. Папа и мама смеются… Неро ходит у стола, помахивает хвостом и самодовольно облизывается… Обеспокоена одна только кошка. Вытянув свой хвост, она ходит по комнатам, подозрительно
поглядывает на людей и жалобно мяукает.
— Полно вам щебетать, пустомели! — перервала их разговор одна старая перекупка с недобрым видом,
поглядывая на всех такими глазами, с какими злая
собака рычит
на прохожих. — Толковали бы вы про себя, а не про других, — продолжала она отрывисто и сердито. — У вас все пожилые женщины с достатком — ведьмы; а
на свои хвосты так вы не оглянетесь.
— Как же это так? — пожимает околоточный плечами, но
на время затихает и сжимается,
поглядывая как-то исподнизу, как побитая
собака. А потом снова овладел положением и постепенно повышал голос, сразу, впрочем, переходя
на шепот, когда встречался взглядами с Петровым. Необходимо было показать, что он хоть и без пальто, но лучше других, чище и благороднее.
В тую пору одинокий кавказский черт по-за тучею пролетал, по сторонам
поглядывал. Скука его взяла, прямо к сердцу так и подкатывается. Экая, думает, ведьме под хвост, жисть! Грешников энтих как
собак нерезаных, никто сопротивления не оказывает, хочь
на проволоку их сотнями нижи. Опять же, кругом никакого удовольствия: Терек ревет, будто верблюд голодный, гор наворочено до самого неба, а зачем — неизвестно… Облака в рог лезут, сырость да серость, — из одного вылетишь, ныряй в другое…
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин
поглядывали тайком
на чужих
собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими
собаками соперниц своим
собакам.