Неточные совпадения
Но
в это самое мгновенье оба вдруг услыхали пронзительный свист, который как будто стегнул их по уху, и оба вдруг схватились за ружья, и две молнии блеснули, и два удара раздались
в одно и то же мгновение. Высоко летевший вальдшнеп мгновенно сложил крылья и упал
в чащу, пригибая тонкие
побеги.
— Вот отлично! Общий! — вскрикнул Левин и
побежал с Лаской
в чащу отыскивать вальдшнепа. «Ах да, о чем это неприятно было? — вспоминал он. — Да, больна Кити… Что ж делать, очень жаль», думал он.
В летописных страницах изображено подробно, как
бежали польские гарнизоны из освобождаемых городов; как были перевешаны бессовестные арендаторы-жиды; как слаб был коронный гетьман Николай Потоцкий с многочисленною своею армиею против этой непреодолимой силы; как, разбитый, преследуемый, перетопил он
в небольшой речке лучшую
часть своего войска; как облегли его
в небольшом местечке Полонном грозные козацкие полки и как, приведенный
в крайность, польский гетьман клятвенно обещал полное удовлетворение во всем со стороны короля и государственных чинов и возвращение всех прежних прав и преимуществ.
И надо было бы тотчас
бежать, то есть забывать Веру. Он и исполнил
часть своей программы. Поехал
в город кое-что купить
в дорогу. На улице он встретил губернатора. Тот упрекнул его, что давно не видать? Райский отозвался нездоровьем и сказал, что уезжает на днях.
Глаза, как у лунатика, широко открыты, не мигнут; они глядят куда-то и видят живую Софью, как она одна дома мечтает о нем, погруженная
в задумчивость, не замечает, где сидит, или идет без цели по комнате, останавливается, будто внезапно пораженная каким-то новым лучом мысли, подходит к окну, открывает портьеру и погружает любопытный взгляд
в улицу,
в живой поток голов и лиц, зорко следит за общественным круговоротом, не дичится этого шума, не гнушается грубой толпы, как будто и она стала ее
частью, будто понимает, куда так торопливо
бежит какой-то господин, с боязнью опоздать; она уже, кажется, знает, что это чиновник, продающий за триста — четыреста рублей
в год две трети жизни, кровь, мозг, нервы.
На обратном пути я спросил Дерсу, почему он не стрелял
в диких свиней. Гольд ответил, что не видел их, а только слышал шум
в чаще, когда они
побежали. Дерсу был недоволен: он ругался вслух и потом вдруг снял шапку и стал бить себя кулаком по голове. Я засмеялся и сказал, что он лучше видит носом, чем глазами. Тогда я не знал, что это маленькое происшествие было повесткой к трагическим событиям, разыгравшимся впоследствии.
Кроме этой полупочтенной ассоциации «Чугунных шляп», здесь раза два
в месяц происходили петушиные бои.
В назначенный вечер
часть зала отделялась, посредине устраивалась круглая арена, наподобие цирковой, кругом уставлялись скамьи и стулья для зрителей,
в число которых допускались только избранные, любители этого старого московского спорта, где, как впоследствии на
бегах и скачках, существовал своего рода тотализатор — держались крупные пари за победителя.
Мы долго молчим. Таратайка ныряет
в лес. Антось, не говоря ни слова, берет вожжи и садится на козлы. Тройка
бежит бодрее, стучат копыта, порой колесо звонко ударяет о корень, и треск отдается по темной
чаще.
По рассказам арестантов, этот старик убил на своем веку 60 человек; у него будто бы такая манера: он высматривает арестантов-новичков, какие побогаче, и сманивает их
бежать вместе, потом
в тайге убивает их и грабит, а чтобы скрыть следы преступления, режет трупы на
части и бросает
в реку.
Для того чтобы судить,
в какое время года
чаще всего совершаются
побеги, я воспользуюсь немногими цифрами, какие успел найти и записать.
В тюрьмах кавказцы дают больший процент, чем
в колонии, а это значит, что они неблагополучно отбывают каторгу и далеко не все выходят на поселение; причины тут —
частые побеги и, вероятно, высокая смертность.
Почувствовав во внутренности своей полноту и тяжесть от множества
в разное время оплодотворенных семян, сделавшихся крошечными желтками, из коих некоторые значительно увеличились, а крупнейшие даже облеклись влагою белка и обтянулись мягкою, но крепкою кожицей, — утка приготовляет себе гнездо
в каком-нибудь скрытном месте и потом, послышав, что одно из яиц уже отвердело и приближается к выходу, утка всегда близ удобного к
побегу места, всего
чаще на луже или озере, присядет на бережок, заложит голову под крыло и притворится спящею.
Стрельбу эту не всегда назвать добычливою: если охотник и застигнет куропаток
в сборе,
в куче, то они редко подпустят его
в меру: они
побегут сначала
в разные стороны и вдруг поднимутся, и потому из порядочной станицы по большей
части убьешь одну, много двух куропаток.
Вальдшнепы сидят крепко и плотно таятся
в корнях дерев и кустов,
в частых, мелких поростях,
в крупной, высокой траве и очень любят лесные сырые опушки около озимей и небольшие овражки с рытвинами и водоеминами, густо поросшие таловыми кустами и молодыми ольхами, особенно если по овражку
бежит речка или ручеек, а по берегам есть родниковые паточинки.
И горные ключи и низменные болотные родники
бегут ручейками: иные текут скрытно, потаенно, углубясь
в землю, спрятавшись
в траве и кустах; слышишь, бывало, журчанье, а воды не находишь; подойдешь вплоть, раздвинешь руками
чащу кустарника или навес густой травы — пахнет
в разгоревшееся лицо свежею сыростью, и, наконец, увидишь бегущую во мраке и прохладе струю чистой и холодной воды.
— Как же, братец, — говорит, — очень коротко с ним знаком, даже за волоса его драл, только не знаю, как ему
в таком несчастном разе помочь; потому что я уже совсем отслужился и полную пуплекцию получил — теперь меня больше не уважают, — а ты
беги скорее к коменданту Скобелеву, он
в силах и тоже
в этой
части опытный, он что-нибудь сделает.
Старуха-адмиральша и все ее дочери встречали обыкновенно этих, иногда очень запоздавших, посетителей, радушно, и барышни сейчас же затевали с ними или танцы, или разные petits jeux [светские игры (франц.).], а на святках так и жмурки, причем Сусанна краснела донельзя и больше всего остерегалась, чтобы как-нибудь до нее не дотронулся неосторожно кто-либо из молодых людей; а тем временем повар Рыжовых, бывший постоянно к вечеру пьян,
бежал в погребок и мясные лавки, выпрашивал там, по большей
части в долг, вина и провизии и принимался стряпать ужин.
Большая
часть дворян и купцов
бежала в губернии еще безопасные.
Она скрылась. Я еще долго глядел
в темноту, прислушиваясь к
частым, удаляющимся от меня шагам. Вдруг внезапный ужас предчувствия охватил меня. Мне неудержимо захотелось
побежать вслед за Олесей, догнать ее и просить, умолять, даже требовать, если нужно, чтобы она не шла
в церковь. Но я сдержал свой неожиданный порыв и даже — помню, — пускаясь
в дорогу, проговорил вслух...
Побежали по деревенским улицам бурливые, коричневые, сверкающие ручейки, сердито пенясь вокруг встречных каменьев и быстро вертя щепки и гусиный пух;
в огромных лужах воды отразилось голубое небо с плывущими по нему круглыми, точно крутящимися, белыми облаками; с крыш посыпались
частые звонкие капли.
Она, может быть,
бежала бы
в полк или не знаю куда, если б она была мужчиной; но девушкой она
бежала в самое себя; она годы выносила свое горе, свои обиды, свою праздность, свои мысли; когда мало-помалу
часть бродившего
в ее душе стала оседать, когда не было удовлетворения естественной, сильной потребности высказаться кому-нибудь, — она схватила перо, она стала писать, то есть высказывать, так сказать, самой себе занимавшее ее и тем облегчить свою душу.
— Да помилуйте, если
в вас нет искры человеколюбия, так вы, по крайней мере, сообразите, что я здесь инспектор врачебной управы, блюститель законов по медицинской
части, и я-то брошу умирающую женщину для того, чтоб
бежать к здоровой девушке, у которой мигрень, истерика или что-нибудь такое — домашняя сцена! Да это противно законам, а вы сердитесь!
А дождь продолжал
частить, мерно осыпая железную крышу дробившимися каплями; с потолка глухо
бежала вода, хлюпая
в старой деревянной кадочке.
Простояв более шестнадцати месяцев под стенами лавры, воеводы польские, покрытые стыдом,
бежали от монастыря, который недаром называли
в речах своих каменным гробом, ибо обитель святого Сергия была действительно обширным гробом для большей
части войска и могилою их собственной воинской славы.
Минут через пять они все трое поднимались вверх по лестнице гостиницы, где остановился Степан Николаевич Губарев… Высокая стройная дама
в шляпке с короткою черною вуалеткой проворно спускалась с той же лестницы и, увидав Литвинова, внезапно обернулась к нему и остановилась, как бы пораженная изумлением. Лицо ее мгновенно вспыхнуло и потом так же быстро побледнело под
частой сеткой кружева; но Литвинов ее не заметил, и дама проворнее прежнего
побежала вниз по широким ступеням.
Пешеходы если и появлялись, то по большей
части бежали или
в лавочку, или
в кабак.
Жутко. Закрываю окно и
бегу к постели. Щупаю у себя пульс и, не найдя на руке, ищу его
в висках, потом
в подбородке и опять на руке, и все это у меня холодно, склизко от пота. Дыхание становится все
чаще и
чаще, тело дрожит, все внутренности
в движении, на лице и на лысине такое ощущение, как будто на них садится паутина.
Арефа был совершенно счастлив, что выбрался жив из Баламутского завода. Конечно, все это случилось по милости преподобного Прокопия: он вызволил грешную дьячковую душу прямо из утробы земной. Едет Арефа и радуется, и даже смешно ему, что такой переполох
в Баламутском заводе и что Гарусов
бежал.
В Служней слободе
в прежнее время, когда набегала орда, часто такие переполохи бывали и большею
частью напрасно. Так, бегают, суетятся, галдят, друг дружку пугают, а беду дымом разносит.
Юрий, мрачный,
в нерешимости,
бежать ли ему на помощь к матери, или остаться здесь, стоял, вперив глаза на монастырь, коего нижние
части были ярко освещены огнями; вдруг глаза его сверкнули; он кинулся к дереву;
в одну минуту вскарабкался до половины и вскоре с помощью толстых сучьев взобрался почти на самый верх.
Стрельцы при виде их тотчас же
побежали, не дожидаясь нападения, и остановились на внешней
части вала, откуда скоро были опрокинуты
в ров.
Эффект состоит
в том, что вся дворовая и около дворов живущая птица закричит всполошным криком и бросится или прятаться, или преследовать воздушного пирата: куры поднимут кудахтанье, цыплята с жалобным писком
побегут скрыться под распущенные крылья матерей-наседок, воробьи зачирикают особенным образом и как безумные попрячутся куда ни попало — и я часто видел, как дерево, задрожав и зашумев листьями, будто от внезапного крупного дождя, мгновенно прятало
в свои ветви целую стаю воробьев; с тревожным пронзительным криком, а не щебетаньем, начнут черкать ласточки по-соколиному, налетая на какое-нибудь одно место; защекочут сороки, закаркают вороны и потянутся
в ту же сторону — одним словом, поднимется общая тревога, и это наверное значит, что пробежал ястреб и спрятался где-нибудь под поветью,
в овине, или сел
в чащу зеленых ветвей ближайшего дерева.
«Куда пошла она? и зачем я
бегу за ней? Зачем? Упасть перед ней, зарыдать от раскаяния, целовать ее ноги, молить о прощении! Я и хотел этого; вся грудь моя разрывалась на
части, и никогда, никогда не вспомяну я равнодушно эту минуту. Но — зачем? — подумалось мне. — Разве я не возненавижу ее, может быть, завтра же, именно за то, что сегодня целовал ее ноги? Разве дам я ей счастье? Разве я не узнал сегодня опять,
в сотый раз, цены себе? Разве я не замучу ее!»
Катерина Львовна, бледная, почти не дыша вовсе, стояла над мужем и любовником;
в ее правой руке был тяжелый литой подсвечник, который она держала за верхний конец, тяжелою
частью книзу. По виску и щеке Зиновия Борисыча тоненьким шнурочком
бежала алая кровь.
Выход их будто бы
в самом деле был похож на
побег: об отпуске их из
частей старались не говорить — их будто куда-то «послали», и потом они совсем скрылись, избежав, таким образом, еще многих других неприятностей.
«О, вы еще не знаете его, — восклицает Манилов, — у него чрезвычайно много остроумия: чуть заметит какую-нибудь букашку, козявку, сейчас
побежит за ней следом и тотчас обратит внимание…» «Я его прочу по дипломатической
части», — заключает литературный Манилов, любуясь великими способностями русского человека и не замечая, что с ним еще надо беспрестанно делать то же, что произвел лакей с Фемистоклюсом Маниловым
в то самое мгновение, как отец спрашивал мальчика, — хочет ли он быть посланником?
Землемер сделал вид, что роется
в карманах, и
в это время случилось то, чего он не мог ожидать при всей своей трусости. Клим вдруг вывалился из телеги и на четвереньках
побежал к
чаще.
А весною, когда отец и мать, поднявшись с рассветом, уходят
в далекое поле на работу и оставляют его одного-одинехонького вместе с хилою и дряхлою старушонкой-бабушкой, столько же нуждающейся
в присмотре, сколько и трехлетние внучата ее, — о! тогда, выскочив из избы, несется он с воплем и криком вслед за ними, мчится во всю прыть маленьких своих ножек по взбороненной пашне, по жесткому, колючему валежнику; рубашонка его разрывается на
части о пни и кустарники, а он
бежит,
бежит, чтоб прижаться скорее к матери… и вот сбивается запыхавшийся, усталый ребенок с дороги; он со страхом озирается кругом: всюду темень лесная, все глухо, дико; а вот уже и ночь скоро застигнет его… он мечется во все стороны и все далее и далее уходит
в чащу бора, где бог весть что с ним будет…
Тяжелые,
частые шаги послышались
в лозняке, с той стороны, откуда недавно пришли Бузыга с Акимом. Кто-то торопливо
бежал через
чащу, шлепая без разбора по воде и ломая на своем пути сухие ветки. Конокрады насторожились. Аким Шпак стал на колени. Бузыга оперся руками о землю, готовый каждую секунду вскочить и броситься вперед.
Пискарев обещал все. Персиянин на минуту вышел и возвратился с баночкою, наполненною темною жидкостью, бережно отлил
часть ее
в другую баночку и дал Пискареву с наставлением употреблять не больше как по семи капель
в воде. С жадностью схватил он эту драгоценную баночку, которую не отдал бы за груду золота, и опрометью
побежал домой.
Ненужные дела и разговоры всё об одном отхватывают на свою долю лучшую
часть времени, лучшие силы, и
в конце концов остается какая-то куцая, бескрылая жизнь, какая-то чепуха, и уйти и
бежать нельзя, точно сидишь
в сумасшедшем доме или
в арестантских ротах!
Его родина — глухая слободка Чалган — затерялась
в далекой якутской тайге. Отцы и деды Макара отвоевали у тайги кусок промерзшей землицы, и, хотя угрюмая
чаща все еще стояла кругом враждебною стеной, они не унывали. По расчищенному месту
побежали изгороди, стали скирды и стога; разрастались маленькие дымные юртенки; наконец, точно победное знамя, на холмике из середины поселка выстрелила к небу колокольня. Стал Чалган большою слободой.
Я шел к окну
в четвертый раз. Теперь каторжник стоял неподвижно и только протянутой рукою указывал мне прямо на четырехугольник двора, за стеной цейхгауза. Затем он еще присел, поднялся, как будто делая прыжок, и взмахом обеих рук указал, что мне следует потом
бежать вдоль тюремной стены направо. Я вспомнил, что тут крутые поросшие бурьяном пустынные обрывы горы ведут к реке Иртышу или Тоболу и что внизу раскинута прибрежная
часть города, с трактирами и кабаками…
Теперь этот живой привесок общинных весов
бежал рядом с нами, держась по большей
части у моего стремени, так как я ехал последним. Когда мы въехали
в лес, Микеша остановил меня и, вынув из-под куста небольшой узелок и ружье, привязал узелок к луке седла, а ружье вскинул себе на плечо… Мне показалось, что он делает это с какой-то осторожностью, поглядывая вперед. Узел, очевидно, он занес сюда, пока снаряжали лошадей.
Вдруг я услыхал, что собаки громче залаяли, что-то сильно затрещало, и кабан стал отдуваться и захрипел. Я так и думал, что теперь Булька добрался до него и возится с ним. Я из последних сил
побежал чрез
чащу к тому месту.
В самой глухой
чаще я увидал пеструю гончую собаку. Она лаяла и выла на одном месте, и
в трех шагах от нее возилось и чернело что-то.
В то время кабан так бывает жирен, что не долго может бегать под собаками. Когда его погоняют часа два, он забивается
в чащу и останавливается. Тогда охотники
бегут к тому месту, где он стоит, и стреляют. По лаю собак можно знать, стал ли кабан, или
бежит. Если он
бежит, то собаки лают с визгом, как будто их бьют; а если он стоит, то они лают, как на человека, и подвывают.
И «Коршун», слегка и плавно раскачиваясь, несет на себе все паруса, какие только у него есть, и с ровным попутным ветром, дующим почти
в корму,
бежит себе узлов [Узлом измеряют пройденное кораблем расстояние, он равняется 1/120
части итальянской мили, то есть 50 ф. 8 д. [Узел — 1 миля (1852 м)
в час]. — Ред.] по девяти, по десяти
в час, радуя своих обитателей хорошим ходом.
Посередине аллеи неуклюже прыгала, громко, беспомощно каркая, большая черная ворона. Правая лапка и
часть крыла были у нее
в крови. За ней
бежало несколько седьмушек с Ниной Джавахой и Бельской во главе.
Солдаты бурно
побежали в гору на юнкеров. А
в спину, из леса,
частым грозовым дождем сыпались пули; люди, дергаясь
в судорогах, катились с откосов. Из глубины ущелья скакали казаки.
Кто не помнит случая при осаде Гергебиля, когда
в лаборатории загорелась трубка начиненной бомбы, и фейерверке? двум солдатам велел взять бомбу и
бежать бросить ее
в обрыв, и как солдаты не бросили ее
в ближайшем месте около палатки полковника, стоявшей над обрывом, а понесли дальше, чтобы не разбудить господ, которые почивали
в палатке, и оба были разорваны на
части.
Рыбкин накинул себе петлю на шею и с удовольствием повесился. Шлепкин сел за стол и
в один миг написал: заметку о самоубийстве, некролог Рыбкина, фельетон по поводу
частых самоубийств, передовую об усилении кары, налагаемой на самоубийц, и еще несколько других статей на ту же тему. Написав всё это, он положил
в карман и весело
побежал в редакцию, где его ждали мзда, слава и читатели.