Неточные совпадения
Если нет
Бога, то нет
победы над смертью, нет вечной жизни, то все лишено смысла и абсурдно.
«Тут нет никакого сомнения. Она сохранила сношения с проклятым Дубровским. Но ужели и в самом деле она звала его на помощь? — думал Кирила Петрович, расхаживая по комнате и сердито насвистывая Гром
победы. — Может быть, я наконец нашел на его горячие следы, и он от нас не увернется. Мы воспользуемся этим случаем. Чу! колокольчик, слава
богу, это исправник».
Император Александр не верил своей
победе над Наполеоном, ему было тяжело от славы, и он откровенно относил ее к
богу. Всегда наклонный к мистицизму и сумрачному расположению духа, в котором многие видели угрызения совести, он особенно предался ему после ряда
побед над Наполеоном.
В ней есть проникновение в красоту лица другого, видение лица в
Боге,
победа над уродством, торжествующим в падшем мире.
Победа над смертью, всеобщее воскрешение не есть только дело
Бога при пассивности человека, это есть дело богочеловеческое, т. е. и дело коллективной человеческой активности.
Услыша царский приговор, Вяземский было обрадовался, и очи его уже запылали надеждой; но уверенность Морозова немного смутила его. Он вспомнил, что, по общепринятому понятию, в судном поединке
бог неминуемо дарует
победу правой стороне, и невольно усумнился в своем успехе.
О ведьмах не говорят уже и в самом Киеве; злые духи остались в одних операх, а романтические разбойники, по милости классических капитан-исправников, вовсе перевелись на святой Руси; и бедный путешественник, мечтавший насладиться всеми ужасами ночного нападения, приехав домой, со вздохом разряжает свои пистолеты и разве иногда может похвастаться мужественным своим нападением на станционного смотрителя, который,
бог знает почему, не давал ему до самой полуночи лошадей, или
победою над упрямым извозчиком, у которого, верно, было что-нибудь на уме, потому что он ехал шагом по тяжелой песчаной дороге и, подъезжая к одному оврагу, насвистывал песню.
Пока стою за юного царя,
Дотоле он престола не оставит;
Полков у нас довольно, слава
богу!
Победою я их одушевлю,
А вы, кого против меня пошлете?
Не казака ль Карелу? али Мнишка?
Да много ль вас, всего-то восемь тысяч.
«Да что вы, — говорю, — матушка, ваше сиятельство, об этом еще рано так много думаете; ведь это еще все,
бог даст, может быть, совсем иначе пойдет, и князь, господь даст, такую
победу одержат, что целое королевство возьмут».
Торжествуйте дома ваши
победы, наслаждайтесь плодами их, будьте сильнейшей нациею в Европе; но
бога ради! не душите всех вашей славою.
Он сидел и рыдал, не обращая внимания ни на сестру, ни на мертвого:
бог один знает, что тогда происходило в груди горбача, потому что, закрыв лицо руками, он не произнес ни одного слова более… он, казалось, понял, что теперь боролся уже не с людьми, но с провидением и смутно предчувствовал, что если даже останется победителем, то слишком дорого купит
победу: но непоколебимая железная воля составляла всё существо его, она не знала ни преград, ни остановок, стремясь к своей цели.
И в довершение всего я снабжал пожертвованных и нанятых мною «защитников» сапогами на картонных подошвах и, прося у
Бога побед и одолений, нимало не думал о том, далеко ли уйдут на картонных подошвах мои ратнички…
— Кто знает! — воскликнул штабс-капитан. — Один
бог. Без
бога ни до порога, как говорится. Что? Не верно? Кампания еще не кончена. Все впереди. Русский солдат привык к
победам. Вспомните Полтаву, незабвенного Суворова… А Севастополь! А как в двенадцатом году мы прогнали величайшего в мире полководца Наполеона. Велик
бог земли русской! Что?
Скажи мне, кудесник, любимец
богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль на радость соседей-врагов
Могильной засыплюсь землею?
Так громче, музыка, играй
победу,
Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит!
Тем, кто больше терпит,
Кто перед
Богом не кривил душой.
Когда народ за Русь святую встанет —
И даст Господь
победу над врагом.
Нам дороги родные пепелища,
Мы их не променяем ни на что.
Нам вера православная да церковь
Дороже всех сокровищ на земле.
Если я не найду этих паспортов, Евгения непременно запираться будет!.. Не дальше еще, как третьего дня, жаловалась на мою холодность и уверяла меня в своей любви, а сама в это время яд, быть может, готовила, чтоб умертвить им меня и захватить мои деньги!.. Ништо мне, старому развратнику, ништо!.. Увлекся легкостью
победы и красотою наружности, забыв, что под красивыми цветами часто змеи таятся! (Подходя к дверям и с нетерпением крича.) Что же вы там? Точно
бог знает что им сделать надо!
Но
Бог, открывающийся в Софии, являет Себя в триипостасности Своей как Творец, Бог-Отец, Логос и Дух Святый животворящий; животворением же дается и знание себя осуществленным в своей идее, ее ощутившей как живую, действующую силу космоса,
победу в хаосе.
— Да воскреснет
Бог и разыдутся врази его! Крест — святым слава и
победа, крест — бесам язва, а рабе Божией, девице Наталии, помощь и утверждение!
Знаю, что свыше
Жребий
победы находится, в воле
богов всемогущих.
Непрерывно
боги вмешиваются даже в невинные спортивные состязания и доставляют
победу своим любимцам путями, для смертных совершенно непозволительными. Одиссей и Аякс Оилид состязаются в беге. Афина заставляет поскользнуться побеждающего Аякса и таким образом дает
победу покровительствуемому ею Одиссею. И Аякс говорит...
— Победят! Победят! Конечно! — вдохновенно подхватили кругом молодые голоса, — Господь
Бог ниспошлет
победу тем, кто обижен невинно, чье дело право и честно, иначе не может быть.
Победа над смертью не может быть эволюцией, не может быть результатом необходимости;
победа над смертью есть творчество, совместное творчество человека и
Бога, есть результат свободы.
Ибо всякое восстание против
Бога есть возврат к небытию, принявшему форму ложного фантасмагорического бытия,
победа ничто над божественным светом.
Для Бахофена пробуждение духа и личности, т. е. начала солнечного и мужского и
победа его над исконным господством матриархата, над первобытным космическим коммунизмом, над женской религией земли и подземных
богов, есть положительный космический процесс.
Проблема
победы над темными силами ада совсем не есть проблема Божьего милосердия и всепрощения, ибо Божье милосердие и всепрощение безграничны, а есть проблема о том, как
Бог может победить темную свободу твари, от
Бога отвратившуюся и
Бога возненавидевшую.
Победа над темной свободой невозможна для
Бога, ибо эта свобода не
Богом создана, и коренится в небытии, и невозможна для человека, ибо человек стал рабом этой темной свободы и не свободен уже в своей свободе.
Благодать же исходит от
Бога, а не от человека и не означает обращения человека к
Богу,
победу самого человека над злом и тьмой, не есть ответ человека
Богу.
Искупление есть прежде всего примирение человека с
Богом и Творцом, т. е.
победа над атеизмом, над естественным отрицанием
Бога из-за зла и мук мира.
Жажда искупления есть жажда примирения с
Богом и единственный путь
победы над атеизмом, внушенным человеческому сердцу злом и страданием мира.
Но он верил в будущую жизнь, не потустороннюю, а посюстороннюю будущую жизнь, в новое коммунистическое общество, которое для него заменило
Бога, верил в
победу пролетариата, который для него был Новым Израилем.
— Скажите поход, господин фельдмаршал, и все, что носит звание воина в стане русском, почтет этот приказ наградою царскою, милостию
Бога. Им наскучило стоять в бездействии: они изведали уже сладость
победы.
Потом сам фельдмаршал — в ответ на упрек своего государя: «Полно отговариваться, пора дела делать!» — отпраздновал первый день 1702 года первою знаменитою
победой при Эррастфере [Сражение при Эрестфере (местечко близ Дерпта), в котором шведские войска потерпели поражение 29 декабря 1701 г., имело грандиозный моральный эффект.], заставившей Петра I сказать: «Благодарение
Богу! мы уже до того дошли, что шведов побеждать можем».
— Смерть! — продолжал Петр Иннокентьевич. — Это избавление! Жизнь? Что заключается в ней? Как глупы люди, что так дорого ее ценят. Все бегут за этим блестящим призраком. Глупцы! Из золота они сделали себе
Бога и поклоняются ему. Одного съедает самолюбие, другого — зависть. Всюду подлость, лесть и грязь! Все дурное торжествует над хорошим, порок и разврат одерживают
победу над честью и добродетелью.
В первый раз уведомили вы нас об одной
победе, в другой о трех, а теперь прислали реестр взятым городам и крепостям.
Победа предшествует вам повсеместно и слава сооружает из самой Италии памятник великим подвигам вашим. Освободите ее от ига неистовых разорителей, а у меня за сие воздаяние для вас готово! Простите,
Бог с вами! Пребываю к вам благословенный Павел».
— Меня не соблазняет
победами, воинскими триумфами, когда я вижу, что они напрасны и гибельны. Солдаты не так дешевы, чтобы ими транжирить и швырять по-пустому… Упаси
Бог тратить людей, я не кожесдиратель-людоед… тысячи лягут даром… Да и полководец я не по своей воле, а по указу… не в моей это природе… Не могу видеть крови, ран, слышать стоны и вопли истерзанных, изуродованных людей… Гуманитет излишний несовместим с войною. Так-то…
— Один день —
Богу молиться; другой день — учиться; третий день — славная смерть или
победа! — воскликнул он.
— Надеюсь!.. Рад!.. Помилуй
бог… Мы русские!.. Благодарю!.. Спасибо… И
победа над ними и
победа над коварством будет!..
Победа!..
Здесь колыбель нашей воинской славы, нашей торговли и силы; здесь русский воин положил на грудь свою первое крестное знамение за первую
победу, дарованную ему
Богом над образованным европейским солдатом; отсюда дивная своею судьбою и достойная этой судьбы жена, неразлучная подруга образователя нашего отечества и спасительница нашего величия на берегах Прута [Автор имеет в виду вторую жену Петра I — будущую императрицу Екатерину I (1684–1727), принимавшую участие в Прутском походе 1711 г.
— Я сказал, что эта игрушка их не минет! — восклицал Петр вне себя от радости; благодарил
Бога за первую
победу русских на Балтийском море, обнимал офицеров, изъявлял свою признательность солдатам, называя их верными товарищами, друзьями.
Успокоение в
Боге обычно мыслится как
победа над злой и греховной человеческой природой, как угашение этой природы, как поглощение человеческого божеским.
— Заклинаю тебя тенью великого Петра, — продолжал между тем Авраам Петрович, — подчинись судьбе и дозволь твоему сыну идти путем, видимо предназначенным ему
Богом. Быть может, Всевышний назначил его, чтобы исполнить хоть часть замыслов нашего усопшего благодетеля — упрочить силу и благоденствие России новыми
победами, новыми завоеваниями… Умоляю тебя, согласись… [Булгарин Ф. В. Суворов.]
Грозный, неумолимый Ермак жалел воинов христианских в битвах, не жалел в случае преступления и казнил за всякое ослушание, за всякое дело постыдное, так как требовал от дружины не только повиновения, но и чистоты душевной, чтобы угодить вместе и царю земному, и царю Небесному. Он думал, что
Бог даст ему
победу скорее с малым числом доброжелательных воинов, нежели с большим закоренелых грешников, и казаки его в пути и в столице сибирской вели жизнь целомудренную: сражались и молились.
Все это ведет к сознанию той вечной истины, что возрождение народа не может быть внешним, исключительно материально-социальным, что оно должно быть прежде всего внутренним изменением души народа,
победой в ней правды над ложью,
Бога над идолами, духовным оздоровлением человеческой личности.
Она слушала каждое слово о
победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима Твоего, и просила
Бога с тою нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько. о чем она просила
Бога в этой молитве.
Лети ко прадедам, орёл,
Пророком славной мести!
Мы твёрды: вождь наш перешёл
Путь гибели и чести;
С ним опыт, сын труда и лет;
Он бодр и с сединою;
Ему знаком
победы след…
Доверенность к герою!
Нет, други, нет! не предана
Москва на расхищенье;
Там стены!.. в россах вся она;
Мы здесь — и
Бог наш мщенье.
Ибо всё рожденное от
бога побеждает мир. И
победа, которою побежден мир, есть вера ваша(Первое послание Иоанна V, 4).
Свобода народной воли не есть формальное понятие, она предполагает
победу в этой воле добра над злом,
Бога над диаволом.