Неточные совпадения
Катавасов в коротких словах передал ему последнее известие и, войдя в кабинет, познакомил Левина с невысоким,
плотным, очень приятной наружности
человеком.
Сколько можно было разглядеть сквозь мигавшие ресницы,
человек этот был уже немолодой,
плотный и с густою, светлою, почти белою бородой…
Это был
человек лет уже за пятьдесят, среднего роста и
плотного сложения, с проседью и с большою лысиной, с отекшим от постоянного пьянства желтым, даже зеленоватым лицом и с припухшими веками, из-за которых сияли крошечные, как щелочки, но одушевленные красноватые глазки.
Стояла белая зима с жестокою тишиной безоблачных морозов,
плотным, скрипучим снегом, розовым инеем на деревьях, бледно-изумрудным небом, шапками дыма над трубами, клубами пара из мгновенно раскрытых дверей, свежими, словно укушенными лицами
людей и хлопотливым бегом продрогших лошадок.
Он пошел в залу, толкнув плечом монахиню, видел, что она отмахнулась от него четками, но не извинился. Пианист отчаянно барабанил русскую; в
плотном, пестром кольце
людей, хлопавших ладонями в такт музыке, дробно топали две пары ног, плясали китаец и грузин.
Длинный зал, стесненный двумя рядами толстых колонн, был туго наполнен публикой;
плотная масса ее как бы сплющивалась, вытягиваясь к эстраде под напором
людей, которые тесно стояли за колоннами, сзади стульев и даже на подоконниках окон, огромных, как двери.
Захлестывая панели, толпа сметала с них
людей, но сама как будто не росла, а, становясь только
плотнее, тяжелее, двигалась более медленно. Она не успевала поглотить и увлечь всех
людей, многие прижимались к стенам, забегали в ворота, прятались в подъезды и магазины.
Плотное, серое кольцо
людей, вращаясь, как бы расталкивало, расширяло сумрак. Самгин яснее видел Марину, — она сидела, сложив руки на груди, высоко подняв голову. Самгину казалось, что он видит ее лицо — строгое, неподвижное.
Он отбрасывал их от себя, мял, разрывал руками,
люди лопались в его руках, как мыльные пузыри; на секунду Самгин видел себя победителем, а в следующую — двойники его бесчисленно увеличивались, снова окружали его и гнали по пространству, лишенному теней, к дымчатому небу; оно опиралось на землю
плотной, темно-синей массой облаков, а в центре их пылало другое солнце, без лучей, огромное, неправильной, сплющенной формы, похожее на жерло печи, — на этом солнце прыгали черненькие шарики.
— Вот я согласен, — ответил в конце стола
человек маленького роста, он встал, чтоб его видно было; Самгину издали он показался подростком, но от его ушей к подбородку опускались не густо прямые волосы бороды, на подбородке она была
плотной и, в сумраке, казалась тоже синеватой.
Не торопясь отступала
плотная масса рабочих,
люди пятились, шли как-то боком, грозили солдатам кулаками, в руках некоторых все еще трепетали белые платки; тело толпы распадалось, отдельные фигуры, отскакивая с боков ее, бежали прочь, падали на землю и корчились, ползли, а многие ложились на снег в позах безнадежно неподвижных.
В столовую влез как-то боком, точно в трамвай,
человек среднего роста,
плотный, чернобородый, с влажными глазами и недовольным лицом.
И, думая словами, он пытался представить себе порядок и количество неприятных хлопот, которые ожидают его. Хлопоты начались немедленно: явился
человек в черном сюртуке, краснощекий, усатый, с толстым слоем черных волос на голове, зачесанные на затылок, они придают ему сходство с дьяконом, а черноусое лицо напоминает о полицейском. Большой,
плотный, он должен бы говорить басом, но говорит высоким, звонким тенором...
Из
плотной стены
людей по ту сторону улицы, из-за толстого крупа лошади тяжело вылез звонарь с выставки и в три шага достиг середины мостовой. К нему тотчас же подбежали двое, вскрикивая испуганно и смешно...
Почему-то было неприятно узнать, что Иноков обладает силою, которая позволила ему так легко вышвырнуть
человека, значительно более
плотного и тяжелого, чем сам он. Но Клим тотчас же вспомнил фразу, которую слышал на сеансе борьбы...
Ночь была прозрачно светлая, — очень высоко, почти в зените бедного звездами неба, холодно и ярко блестела необыкновенно маленькая луна, и все вокруг было невиданно:
плотная стена деревьев, вылепленных из снега, толпа мелких, черных
людей у паровоза,
люди покрупнее тяжело прыгали из вагона в снег, а вдали — мохнатые огоньки станции, похожие на золотых пауков.
Самгин осторожно оглянулся. Сзади его стоял широкоплечий, высокий
человек с большим, голым черепом и круглым лицом без бороды, без усов. Лицо масляно лоснилось и надуто, как у больного водянкой, маленькие глаза светились где-то посредине его, слишком близко к ноздрям широкого носа, а рот был большой и без губ, как будто прорезан ножом. Показывая белые,
плотные зубы, он глухо трубил над головой Самгина...
Рядом с ним, на стуле, в позе
человека, готового вскочить и бежать, сидел Морозов,
плотный, крепкий и чем-то похожий на чугунный утюг.
На трибуне стоял веселый
человек, тоже большеголовый, шатен с небрежно растрепанной прической, фигура
плотная, тяжеловатая, как будто немного сутулая.
Стиснутые в одно
плотное, многоглавое тело,
люди двигались все ближе к Самгину, от них исходил густой, едкий запах соленой рыбы, детских пеленок, они кричали...
Неестественна высокая и довольно
плотная стена хлама, отслужившего
людям.
Пение удалялось, пятна флагов темнели, ветер нагнетал на
людей острый холодок; в толпе образовались боковые движения направо, налево;
люди уже, видимо, не могли целиком влезть в узкое горло улицы, а сзади на них все еще давила неисчерпаемая масса, в сумраке она стала одноцветно черной, еще
плотнее, но теряла свою реальность, и можно было думать, что это она дышит холодным ветром.
Вот обернулся к депутату, сидящему сзади его, профессор Милюков,
человек с круглой серебряной головкой, красным личиком новорожденного и
плотным рядом острых блестящих зубов.
Люди не шевелились, молчали. Тишина продолжалась, вероятно, несколько секунд, становясь с каждой секундой как будто тяжелее,
плотней.
Трудно встретить
человека, крепче и
плотнее сложенного.
Дорога пошла в гору. Жарко. Мы сняли пальто: наши узкие костюмы, из сукна и других
плотных материй, просто невозможны в этих климатах. Каков жар должен быть летом! Хорошо еще, что ветер с моря приносит со всех сторон постоянно прохладу! А всего в 26-м градусе широты лежат эти благословенные острова. Как не взять их под покровительство?
Люди Соединенных Штатов совершенно правы, с своей стороны.
В приемный покой вошли доктор с фельдшером и частный. Доктор был
плотный коренастый
человек в чесунчевом пиджаке и таких же узких, обтягивавших ему мускулистые ляжки панталонах. Частный был маленький толстяк с шарообразным красным лицом, которое делалось еще круглее от его привычки набирать в щеки воздух и медленно выпускать его. Доктор подсел на койку к мертвецу, так же как и фельдшер, потрогал руки, послушал сердце и встал, обдергивая панталоны.
Председатель был
плотный, коренастый
человек, ниже среднего роста, с геморроидальным лицом, лет пятидесяти, с темными с проседью волосами, коротко обстриженными, и в красной ленте — не помню уж какого ордена.
Но оно гремит славою только на полосе в 100 верст шириною, идущей по восьми губерниям; читателям остальной России надобно объяснить, что это за имя, Никитушка Ломов, бурлак, ходивший по Волге лет 20–15 тому назад, был гигант геркулесовской силы; 15 вершков ростом, он был так широк в груди и в плечах, что весил 15 пудов, хотя был
человек только
плотный, а не толстый.
Мужчина встал. Это был молодой
человек лет двадцати пяти, среднего роста, здоровый,
плотный. Лицо широкое, с выдающимися скулами, голова острижена в скобку, волоса обхватывал черный ремень. От сапогов вся девичья провоняла ворванью.
Тут был еще один пожилой, важный барин, как будто даже и родственник Лизаветы Прокофьевны, хотя это было решительно несправедливо;
человек, в хорошем чине и звании,
человек богатый и родовой,
плотный собою и очень хорошего здоровья, большой говорун и даже имевший репутацию
человека недовольного (хотя, впрочем, в самом позволительном смысле слова),
человека даже желчного (но и это в нем было приятно), с замашками английских аристократов и с английскими вкусами (относительно, например, кровавого ростбифа, лошадиной упряжи, лакеев и пр.).
Это был
плотный, довольно сильный
человек с сверкающими черными глазами во впалых орбитах, с черными как смоль волосами, густою окладистою бородою и смуглым цыганским лицом.
В гостиной Вихровы застали довольно большое общество: самую хозяйку, хоть и очень постаревшую, но по-прежнему с претензиями одетую и в тех же буклях 30-х годов, сына ее в расстегнутом вицмундире и в эполетах и монаха в клобуке, с пресыщенным несколько лицом, в шелковой гроденаплевой [Гроденапль —
плотная ткань, род тафты, от франц. gros de Naples.] рясе, с красивыми четками в руках и в чищенных сапогах, — это был настоятель ближайшего монастыря, отец Иоаким,
человек ученый, магистр богословия.
Это
человек невысокого роста,
плотный, даже коренастый, на первый взгляд угрюмый, но с необыкновенно кроткими глазами.
Вершинин, Майзель, Буйко, Дымцевич, Сарматов, доктор Кормилицын, Платон Васильевич и еще несколько
человек заслуженных стариков сбились в одну
плотную кучу и терпеливо выжидали, когда наконец покажется Евгений Константиныч.
Все ближе сдвигались
люди красного знамени и
плотная цепь серых
людей, ясно было видно лицо солдат — широкое во всю улицу, уродливо сплюснутое в грязно-желтую узкую полосу, — в нее были неровно вкраплены разноцветные глаза, а перед нею жестко сверкали тонкие острия штыков. Направляясь в груди
людей, они, еще не коснувшись их, откалывали одного за другим от толпы, разрушая ее.
Прижали, а толпа сзади все
плотнее и
плотнее набивала ров, который образовал сплошную, спрессованную массу воющих
людей.
Оба лейтенанта были еще молодые
люди. Гарбер среднего роста, а Шютце выше среднего,
плотного телосложения, показывающего чрезвычайно большую физическую силу. Лица у обоих были свежими, энергичными. Во время своего двухлетнего путешествия они чувствовали себя совершенно здоровыми, и только Шютце жаловался на легкий ревматизм, полученный в Якутске.
Это был
плотный, коренастый парень лет двадцати восьми, большой плут и законник, очень неглупый, чрезвычайно развязный и самонадеянный малый, до болезни самолюбивый, пресерьезно уверивший самого себя, что он честнейший и правдивейший
человек в свете и даже вовсе ни в чем не виноватый, и так и оставшийся навсегда с этой уверенностью.
Вот сидят на нарах отдельно два друга: один высокий,
плотный, мясистый, настоящий мясник; лицо его красно. Он чуть не плачет, потому что очень растроган. Другой — тщедушный, тоненький, худой, с длинным носом, с которого как будто что-то каплет, и с маленькими свиными глазками, обращенными в землю. Это
человек политичный и образованный; был когда-то писарем и трактует своего друга несколько свысока, что тому втайне очень неприятно. Они весь день вместе пили.
Плотная масса одинаковых
людей весело текла по улице единою силою, возбуждавшей чувство приязни к ней, желание погрузиться в нее, как в реку, войти, как в лес. Эти
люди ничего не боятся, на все смотрят смело, все могут победить, они достигнут всего, чего захотят, а главное — все они простые, добрые.
Самый интересный
человек на пароходе — кочегар Яков Шумов, широкогрудый, квадратный мужик. Курносое лицо его плоско, точно лопата, медвежьи глазки спрятаны под густыми бровями, щеки — в мелких колечках волос, похожих на болотный мох, на голове эти волосы свалялись
плотной шапкой, он с трудом просовывает в них кривые пальцы.
Николай Михайлович Гудаевский был
человек не высокий,
плотный, черноволосый, плешивый, с длинною бородою.
Самая наружность его являла вид добродушия и стойкости: небольшого роста,
плотный, подвижной, с бойкими глазами и уверенною речью, он казался
человеком, который недурно устроился и намерен устроиться еще лучше.
И было страшно: только что приблизился к нему
человек как нельзя
плотней и — снова чужой, далёкий, неприятный сидит на том же месте, схлёбывая чай и глядя на него через блюдечко всё [с] тою же знакомою, только немного усталою улыбкой.
В парадном углу, где сиживали наиболее именитые
люди, около Сухобаева собрались, скрывая его, почти все они, и из их
плотной кучи вылетал его высокий голос.
Оглядываясь на
людей, он видел, что речь принимается внимательно, слышал одобрительный гул и сам поддавался тихой волне общего движения, качавшего толпу, сдвигая её всё
плотнее и крепче.
«И вот вдруг лес расступился перед ним, расступился и остался сзади,
плотный и немой, а Данко и все те
люди сразу окунулись в море солнечного света и чистого воздуха, промытого дождем. Гроза была — там, сзади них, над лесом, а тут сияло солнце, вздыхала степь, блестела трава в брильянтах дождя и золотом сверкала река… Был вечер, и от лучей заката река казалась красной, как та кровь, что била горячей струей из разорванной груди Данко.
Эти каменные деревья стояли молча и неподвижно днем в сером сумраке и еще
плотнее сдвигались вокруг
людей по вечерам, когда загорались костры.
Перебранка, насмешки, упреки и увещевания — всё вдруг затихает, над толпой проносится какое-то новое, словно примиряющее
людей веяние, — забастовщики смотрят угрюмее и, в то же время, сдвигаются
плотнее, в толпе раздаются возгласы: — Солдаты!