Неточные совпадения
Увы! моя шкатулка, шашка с серебряной
оправой, дагестанский кинжал — подарок приятеля — все исчезло.
На других были легкие шапочки, розовые и голубые с перегнутыми набекрень верхами; кафтаны с откидными рукавами, шитые и золотом и просто выложенные шнурками; у тех сабли и ружья в дорогих
оправах, за которые дорого приплачивались паны, — и много было всяких других убранств.
Козацкие ряды стояли тихо перед стенами. Не было на них ни на ком золота, только разве кое-где блестело оно на сабельных рукоятках и ружейных
оправах. Не любили козаки богато выряжаться на битвах; простые были на них кольчуги и свиты, и далеко чернели и червонели черные, червонноверхие бараньи их шапки.
И польстился корыстью Бородатый: нагнулся, чтобы снять с него дорогие доспехи, вынул уже турецкий нож в
оправе из самоцветных каменьев, отвязал от пояса черенок с червонцами, снял с груди сумку с тонким бельем, дорогим серебром и девическою кудрею, сохранно сберегавшеюся на память.
Кнуров. Да разве вы не видите, что эта женщина создана для роскоши. Дорогой бриллиант дорогой и
оправы требует.
На его желтом, разрисованном красными жилками лице — сильные очки в серебряной
оправе, за стеклами очков расплылись мутные глаза.
Не отрывая от рубина мокреньких, красных глаз, человек шевелил толстыми губами и, казалось, боялся, что камень выскочит из тяжелой золотой
оправы.
Она стала было рассматривать все вещи, но у ней дрожали руки. Она схватит один флакон, увидит другой, положит тот, возьмет третий, увидит гребенку, щетки в серебряной
оправе — и все с ее вензелем М. «От будущей maman», — написано было.
Между рощей и проезжей дорогой стояла в стороне, на лугу, уединенная деревянная часовня, почерневшая и полуразвалившаяся, с образом Спасителя, византийской живописи, в бронзовой
оправе. Икона почернела от времени, краски местами облупились; едва можно было рассмотреть черты Христа: только веки были полуоткрыты, и из-под них задумчиво глядели глаза на молящегося, да видны были сложенные в благословение персты.
Многие носят большие очки в медной
оправе с тесемкой вокруг головы.
Марья Степановна сидела в кресле и сквозь круглые очки в старинной
оправе читала «Кириллову книгу». В трудные минуты жизни она прибегала к излюбленным раскольничьим книгам, в которых находила всегда и утешение и подкрепление. Шаги Привалова заставили ее обернуться. Когда Привалов появился в дверях, она поднялась к нему навстречу, величавая и спокойная, как всегда. Они молча обменялись взглядами.
Еще при отъезде из Владивостока я захватил с собой елочные украшения: хлопушки, золоченые орехи, подсвечники с зажимами, золотой дождь, парафиновые свечи, фигурные пряники и тому подобные подарки: серебряную рюмку, перочинный нож в перламутровой
оправе, янтарный мундштук и т.д. Все это я хранил в коллекционных ящиках и берег для праздника.
Акулина была так хороша в это мгновение: вся душа ее доверчиво, страстно раскрывалась перед ним, тянулась, ластилась к нему, а он… он уронил васильки на траву, достал из бокового кармана пальто круглое стеклышко в бронзовой
оправе и принялся втискивать его в глаз; но, как он ни старался удержать его нахмуренной бровью, приподнятой щекой и даже носом — стеклышко все вываливалось и падало ему в руку.
Вот почему я решился оставить отрывочные главы, как они были, нанизавши их, как нанизывают картинки из мозаики в итальянских браслетах — все изображения относятся к одному предмету, но держатся вместе только
оправой и колечками.
И, посмеиваясь и покачиваясь, побрел он с нею к своему возу, а наш парубок отправился по рядам с красными товарами, в которых находились купцы даже из Гадяча и Миргорода — двух знаменитых городов Полтавской губернии, — выглядывать получшую деревянную люльку в медной щегольской
оправе, цветистый по красному полю платок и шапку для свадебных подарков тестю и всем, кому следует.
Они говорили только, что если бы одеть его в новый жупан, затянуть красным поясом, надеть на голову шапку из черных смушек с щегольским синим верхом, привесить к боку турецкую саблю, дать в одну руку малахай, в другую люльку в красивой
оправе, то заткнул бы он за пояс всех парубков тогдашних.
Кончив слова свои, старый есаул пришел к колыбели, и дитя, увидевши висевшую на ремне у него в серебряной
оправе красную люльку и гаман с блестящим огнивом, протянуло к нему ручонки и засмеялось.
— А я думаю, Борис Яковлич, очки себе купить… дымчатые, в золотой
оправе… да.
Открыв осторожно тяжелую корку переплета, дед надевал очки в серебряной
оправе и, глядя на эту надпись, долго двигал носом, прилаживая очки.
Очень редко по берегам их растет мелкий кустарник. Если взглянуть на такую реку, извивающуюся по степи, с высокого места, что случается довольно редко, то представится необыкновенное зрелище: точно на длинном бесконечном снурке, прихотливо перепутанном, нанизаны синие яхонты в зеленой
оправе, перенизанные серебряным стеклярусом: текущая вода блестит, как серебро, а неподвижные омуты синеют в зеленых берегах, как яхонты.
Неопределенного цвета глаза смотрели из-за больших, сильно увеличивавших очков в золотой
оправе с застенчивою недоверчивостью, исчезавшею при первой улыбке.
— Уходи, сделай милость! У меня там, у зеркала, в коробочке от шоколада, лежат десять рублей, — возьми их себе. Мне все равно не нужно. Купи на них маме пудреницу черепаховую в золотой
оправе, а если у тебя есть маленькая сестра, купи ей хорошую куклу. Скажи: на память от одной умершей девки. Ступай, мальчишка!
Эта нечаянная встреча подлила масла в огонь, который вспыхнул в уставшей душе набоба. Девушка начинала не в шутку его интересовать, потому что совсем не походила на других женщин. Именно вот это новое и неизвестное и манило его к себе с неотразимою силой. Из Луши могла выработаться настоящая женщина — это верно: стоило только отшлифовать этот дорогой камень и вставить в надлежащую
оправу.
Подойдя к зеркалу, Луша невольно рассмеялась своей патетической реплике. На нее из зеркала с сдвинутыми бровями гневно смотрело такое красивое, свежее лицо, от недавних слез сделавшееся еще краше, как трава после весеннего дождя. Луша улыбнулась себе в зеркало и капризно топнула ногой в дырявой ботинке: такая редкая типичная красота требовала слишком изящной и дорогой
оправы.
Мать, не торопясь, надела на нос большие в металлической
оправе очки и внимательно прочитала записочку. А потом вздела очки на лоб и сказала...
Встретил нас именно этот самый Родивоныч, седой, но еще бравый старик, в синем суконном сюртуке, в белом галстухе и с очками, в медной
оправе, на носу.
Он мельком взглянул на меня сквозь
оправу очков и спросил ломким дискантом...
Открыв первую коробку, он вынул из нее
оправу от очков, надел ее на нос и, строго глядя на меня, сказал...
Гимназический учитель Передонов, стоя в кругу своих приятелей, угрюмо посматривая на них маленькими, заплывшими глазами из-за очков в золотой
оправе, говорил им...
Старая Мануйлиха стала после моего выздоровления так несносно брюзглива, встречала меня с такой откровенной злобой и, покамест я сидел в хате, с таким шумным ожесточением двигала горшками в печке, что мы с Олесей предпочли сходиться каждый вечер в лесу… И величественная зеленая прелесть бора, как драгоценная
оправа, украшала нашу безмятежную любовь.
Нехлюдов, недружелюбно посмотрев на самовар, на портрет генерала и на полати, на которых торчал из-под какой-то ветошки конец трубки в медной
оправе, обратился к мужику.
В небольшой комнате, которую занимал Нехлюдов, стоял старый кожаный диван, обитый медными гвоздиками; несколько таких же кресел; раскинутый старинный бостонный стол с инкрустациями, углублениями и медной
оправой, на котором лежали бумаги, и старинный, желтенький, открытый английский рояль с истертыми, погнувшимися узенькими клавишами.
Чаще всего Яков Тарасович читал книгу Иова. Надевши на свой большой, хищный нос очки в тяжелой серебряной
оправе, он обводил глазами слушателей — все ли на местах?
Косой заметил, что Евсей смотрит на его разбегающиеся глаза, и надел очки в
оправе из черепахи. Он двигался мягко и ловко, точно чёрная кошка, зубы у него были мелкие, острые, нос прямой и тонкий; когда он говорил, розовые уши шевелились. Кривые пальцы всё время быстро скатывали в шарики мякиш хлеба и раскладывали их по краю тарелки.
За двумя длинными столами помещались служащие, обложенные кипами бумаг; у самой решетки, за отдельным столиком, сидел кассир, старик лет под шестьдесят, с выбритым деревянным лицом и старинными очками в серебряной
оправе на носу.
Впереди всех, в провожании двух стремянных, ехал на сером горском коне толстый барин, в полевом кафтане из черного бархата, с огромными корольковыми пуговицами; на шелковом персидском кушаке, которым он был подпоясан, висел небольшой охотничий нож в дорогой турецкой
оправе.
Она говорила о них, и, как богатая
оправа вокруг драгоценного камня, имена их ложились блестящей каймой вокруг главного имени — вокруг Дарьи Михайловны…
Мочального цвета жиденькие волосы были заплетены в две тонкие косички и запрятаны за высокий воротник праздничного казинетового подрясника; такого же цвета усы и какая-то чахлая, точно заморенная бородка, русский нос картошкой, маленькие серые глаза с крошечным зрачком, тонкая загорелая шея, точно разграфленная глубокими морщинами, круглые очки в медной
оправе, берестяная табакерка в кармане, легкое покашливанье и несоразмерно тяжелые шаги благодаря праздничным новым сапогам — все это составляло одно целое.
Елена Петровна взглянула на дочь, потом на газету и, сразу заторопившись, не попадая за уши тонкой
оправой очков, молча трясла головою, искала строки, еще не видя.
«Знаю теперь, как выедем на дорогу, он станет высекать огонь и закурит свою деревянную трубочку в медной
оправе и с цепочкой, — думал мерин.
Самосозерцание доставляло ему едва ли не большее удовольствие, чем осмотр фотографий или пистолета в дорогой
оправе.
На красном носу старомодные маленькие очки в серебряной
оправе, глазки блестящие, небольшие, росту высокого, сутуловат.
Потолок шел стрельчатыми розетками; лампы, блестя в центре клинообразных выемок свода, были в
оправе красной меди.
Она достала из-под косынки довольно большую зрительную трубку, в медной
оправе, оклеенную пожелтелым сафьяном [Сафьян — тонко выделанная козловая кожа.]. Давыд, как любитель и знаток всякого рода инструментов, тотчас ухватился за нее.
Лупачев. Что за прелесть женщина! И кем окружена! Кабы этому бриллианту хорошую
оправу. Нашла себе красивого мужа и рада. Эко счастье этому барашку! Ей не красивого, а богатого.
Оправа сабли и кинжала
Блестит на солнце; за спиной
Ружье с насечкой вырезной.
Ольга, с лучистыми морщинками на висках, с красненьким кончиком носа, отягчённого толстыми, без
оправы, стёклами очков, после обеда и чая садилась к пяльцам у окна и молча, пристально, бесконечно вышивала бисером необыкновенно яркие цветы. У брата Пётр чувствовал себя уютнее, чем дома, у брата было интересней и всегда можно выпить хорошего вина.
— Эх, брат, — вдруг перебил свою речь Гельфрейх, — одна беда: очков тогда не было. Если бы они были, непременно Евпраксеюшка ему бы очки послала, большие, круглые, в серебряной
оправе. Ведь он дальнозорок должен был быть от жизни в степи? Как вы думаете?
— Он вырвал у Сусанны книгу и, насадив на нос круглые очки в серебряной
оправе, стал водить пальцем по строкам.
На завтрашний день Петруся и меня прибрали и убрали отлично! Батенькины лучшие пояса, ножи с золотыми цепьями за поясами, сабли турецкие в богатых
оправах… фа! такие молодцы мы были, что из-под ручки посмотреть! Маменька и Тетяся очень мною любовались. Повезли же нас в берлине, данном за маменькою в приданое, запряженном в шесть коней, в шорах; один машталер управлял ими и поминутно хлопал бичом. Мы выехали из дому очень покойно, и я с маменькою, и даже с Тетясею, попрощался кое-как.