Неточные совпадения
Дом был большой, старинный, и Левин, хотя жил один, но топил и занимал весь дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним новым
планам, но дом этот был целый мир для Левина. Это был мир, в котором жили и умерли его отец и мать. Они жили тою
жизнью, которая для Левина казалась идеалом всякого совершенства и которую он мечтал возобновить с своею женой, с своею семьей.
По рассказам Вареньки о том, что делала мадам Шталь и другие, кого она называла, Кити уже составила себе
план будущей
жизни.
Он даже не имел никаких
планов и целей для будущей
жизни; он предоставлял решение этого другим, зная, что всё будет прекрасно.
Хотя многие из тех
планов, с которыми он вернулся в деревню, и не были им исполнены, однако самое главное, чистота
жизни, была соблюдена им.
Видно было, что хозяин приходил в дом только отдохнуть, а не то чтобы жить в нем; что для обдумыванья своих
планов и мыслей ему не надобно было кабинета с пружинными креслами и всякими покойными удобствами и что
жизнь его заключалась не в очаровательных грезах у пылающего камина, но прямо в деле.
Теперь он действовал уже решительно и покойно, до мелочи зная все, что предстоит на чудном пути. Каждое движение — мысль, действие — грели его тонким наслаждением художественной работы. Его
план сложился мгновенно и выпукло. Его понятия о
жизни подверглись тому последнему набегу резца, после которого мрамор спокоен в своем прекрасном сиянии.
Часть их души, занятая галереей предков, мало достойна изображения, другая часть — воображаемое продолжение галереи — начиналась маленьким Грэем, обреченным по известному, заранее составленному
плану прожить
жизнь и умереть так, чтобы его портрет мог быть повешен на стене без ущерба фамильной чести.
Приятно волнующее чувство не исчезало, а как будто становилось все теплее, помогая думать смелее, живее, чем всегда. Самгин перешел в столовую, выпил стакан чаю, сочиняя
план рассказа, который можно бы печатать в новой газете. Дронов не являлся. И, ложась спать, Клим Иванович удовлетворенно подумал, что истекший день его
жизни чрезвычайно значителен.
Но все эти заботы не выходили пока из магического круга любви; деятельность его была отрицательная: он не спит, читает, иногда подумывает писать и
план, много ходит, много ездит. Дальнейшее же направление, самая мысль
жизни, дело — остается еще в намерениях.
— Да вот я кончу только…
план… — сказал он. — Да Бог с ними! — с досадой прибавил потом. — Я их не трогаю, ничего не ищу; я только не вижу нормальной
жизни в этом. Нет, это не
жизнь, а искажение нормы, идеала
жизни, который указала природа целью человеку…
От этого большую часть узора
жизни, который он чертил в своем уединении, занимал новый, свежий, сообразный с потребностями времени
план устройства имения и управления крестьянами.
Все юношество кипело около него
жизнью, строя великолепные
планы будущего; один он не мечтал, не играл ни в полководцы, ни в сочинители, а говорил одно: «Буду учителем в провин — ции», — считая это скромное назначение своим призванием.
«Моя ошибка была та, что я предсказывал тебе эту истину:
жизнь привела бы к ней нас сама. Я отныне не трогаю твоих убеждений; не они нужны нам, — на очереди страсть. У нее свои законы; она смеется над твоими убеждениями, — посмеется со временем и над бесконечной любовью. Она же теперь пересиливает и меня, мои
планы… Я покоряюсь ей, покорись и ты. Может быть, вдвоем, действуя заодно, мы отделаемся от нее дешево и уйдем подобру и поздорову, а в одиночку тяжело и скверно.
Это ум — не одной головы, но и сердца, и воли. Такие люди не видны в толпе, они редко бывают на первом
плане. Острые и тонкие умы, с бойким словом, часто затмевают блеском такие личности, но эти личности большею частию бывают невидимыми вождями или регуляторами деятельности и вообще
жизни целого круга, в который поставит их судьба.
Его
планы, составленные в Москве, казались ему чем-то в роде тех юношеских мечтаний, в которых неизбежно разочаровываются люди, вступающие в
жизнь.
Коллективизм и возникающая на его почве религия хочет свести человеческую
жизнь к одному
плану, к
плану Кесаря.
Существуют еще другие
планы мировой
жизни, которые могут раскрыться лишь измененному сознанию.
Общественность не может уже быть оторванной и изолированной от
жизни космической, от энергий, которые переливаются в нее из всех
планов космоса.
Например, Лопухов больше всего был теперь занят тем, как устроить свою
жизнь по окончании курса, до которого осталось ему лишь несколько месяцев, как и Кирсанову, а
план будущности был у них обоих одинаковый.
Просыпаясь, она нежится в своей теплой постельке, ей лень вставать, она и думает и не думает, и полудремлет и не дремлет; думает, — это, значит, думает о чем-нибудь таком, что относится именно к этому дню, к этим дням, что-нибудь по хозяйству, по мастерской, по знакомствам, по
планам, как расположить этот день, это, конечно, не дремота; но, кроме того, есть еще два предмета, года через три после свадьбы явился и третий, который тут в руках у ней, Митя: он «Митя», конечно, в честь друга Дмитрия; а два другие предмета, один — сладкая мысль о занятии, которое дает ей полную самостоятельность в
жизни, другая мысль — Саша; этой мысли даже и нельзя назвать особою мыслью, она прибавляется ко всему, о чем думается, потому что он участвует во всей ее
жизни; а когда эта мысль, эта не особая мысль, а всегдашняя мысль, остается одна в ее думе, — она очень, очень много времени бывает одна в ее думе, — тогда как это назвать? дума ли это или дремота, спится ли ей или Не спится? глаза полузакрыты, на щеках легкий румянец будто румянец сна… да, это дремота.
— Вера Павловна, я вам предложил свои мысли об одной стороне нашей
жизни, — вы изволили совершенно ниспровергнуть их вашим
планом, назвали меня тираном, поработителем, — извольте же придумывать сами, как будут устроены другие стороны наших отношений! Я считаю напрасным предлагать свои соображения, чтоб они были точно так же изломаны вами. Друг мой, Верочка, да ты сама скажи, как ты думаешь жить; наверное мне останется только сказать: моя милая! как она умно думает обо всем!
— Вот какие, Саша. Мы с тобою часто говорили, что организация женщины едва ли не выше, чем мужчины, что поэтому женщина едва ли не оттеснит мужчину на второй
план в умственной
жизни, когда пройдет господство грубого насилия, мы оба с тобою выводили эту вероятность из наблюдения над
жизнью; в
жизни больше встречается женщин, чем мужчин, умных от природы; так нам обоим кажется. Ты подтверждал это разными подробностями из анатомии, физиологии.
А это было в
жизни самое существенное и все прочие интересы отодвигало далеко на задний
план.
И в моей собственной
жизни я не чувствую иерархического порядка, не вижу осуществления
плана, хотя вижу предназначение.
Привычка может быть борьбой с чуждостью в
плане обыденной внешней
жизни.
Мы вернулись в Ровно; в гимназии давно шли уроки, но гимназическая
жизнь отступила для меня на второй
план. На первом было два мотива. Я был влюблен и отстаивал свою веру. Ложась спать, в те промежуточные часы перед сном, которые прежде я отдавал буйному полету фантазии в страны рыцарей и казачества, теперь я вспоминал милые черты или продолжал гарнолужские споры, подыскивая аргументы в пользу бессмертия души. Иисус Навит и формальная сторона религии незаметно теряли для меня прежнее значение…
Причин для такого черничества в тяжелом складе народной
жизни было достаточно, а на первом
плане, конечно, стояло неудовлетворенное личное чувство.
Ведь он всю
жизнь думал только о себе и своих
планах, а женщины для него являлись только печальною необходимостью.
Вл. Соловьев, при всем своем мистицизме, строил очень разумные, рассудительные, безопасные
планы теократического устройства человеческой
жизни, с государями, с войной, с собственностью, со всем, что мир признает благом.
Возможны три решения вопроса о мировой гармонии, о рае, об окончательном торжестве добра: 1) гармония, рай,
жизнь в добре без свободы избрания, без мировой трагедии, без страданий, но и без творческого труда; 2) гармония, рай,
жизнь в добре на вершине земной истории, купленная ценой неисчислимых страданий и слез всех, обреченных на смерть, человеческих поколений, превращенных в средство для грядущих счастливцев; 3) гармония, рай,
жизнь в добре, к которым придет человек через свободу и страдание в
плане, в который войдут все когда-либо жившие и страдавшие, т. е. в Царстве Божием.
Он опять ставил себе цели, строил
планы;
жизнь зарождалась в нем, надломленная душа давала побеги, как захиревшее деревцо, на которое весна пахнула живительным дыханием…
Именно такой разговор и был прерван появлением Кишкина и Кожина. Ермошка сразу нахмурился и недружелюбно посмотрел на своего счастливого соперника, расстроившего все его
планы семейной
жизни. Пока Кишкин разговаривал с Ястребовым в его комнате, все трое находились в очень неловком положении. Кожин упрямо смотрел на Марью Родионовну и молчал.
Мы до сих пор только слегка занимались Женни и гораздо невнимательнее входили в ее
жизнь, чем в
жизнь Лизы Бахаревой, тогда как она, по
плану романа, имеет не меньшее право на наше внимание.
А следить за косвенным влиянием среды на выработку нравов и характеров, значило бы заходить несколько далее, чем требует наш
план и положение наших героев и героинь, не стремившихся спеться с окружающею их средою, а сосредоточивавших свою
жизнь в том ограниченном кружочке, которым мы занимались до сих пор, не удаляясь надолго от домов Бахарева и Гловацкого.
Так она, например, вовсе не имела определенного
плана, какой характер придать своему летнему житью в Богородицком, но ей положительно хотелось прожить потише, без тревог, — просто отдохнуть хотелось. Бертольди же не искала такой
жизни и подбивала Лизу познакомиться с ее знакомыми. Она настаивала позвать к себе на первый раз хоть Бычкова, с которым Лиза встречалась у маркизы и у Бертольди.
В своей чересчур скромной обстановке Женни, одна-одинешенька, додумалась до многого. В ней она решила, что ее отец простой, очень честный и очень добрый человек, но не герой, точно так же, как не злодей; что она для него дороже всего на свете и что потому она станет жить только таким образом, чтобы заплатить старику самой теплой любовью за его любовь и осветить его закатывающуюся
жизнь. «Все другое на втором
плане», — думала Женни.
Повторяю: роль солидного читателя приобретает преувеличенное значение благодаря тому, что у нас общественная
жизнь со всеми ее веяниями складывается преимущественно в столицах и больших городах, где солидные люди, несмотря на свою сравнительную немногочисленность, стоят на первом
плане.
В среде, где нет ни подлинного дела, ни подлинной уверенности в завтрашнем дне, пустяки играют громадную роль. 1 Это единственный ресурс, к которому прибегает человек, чтоб не задохнуться окончательно, и в то же время это легчайшая форма
жизни, так как все проявления ее заключаются в непрерывном маятном движении от одного предмета к другому, без
плана, без очереди, по мере того как они сами собой выплывают из бездны случайностей!
Мало-помалу Александр успел забыть и Лизу, и неприятную сцену с ее отцом. Он опять стал покоен, даже весел, часто хохотал плоским шуткам Костякова. Его смешил взгляд этого человека на
жизнь. Они строили даже
планы уехать куда-нибудь подальше, выстроить на берегу реки, где много рыбы, хижину и прожить там остаток дней. Душа Александра опять стала утопать в тине скудных понятий и материального быта. Но судьба не дремала, и ему не удавалось утонуть совсем в этой тине.
С своей стороны, Санин также мало распространялся о своей прошедшей
жизни, о своих
планах; он прямо приступил к главному — то есть заговорил о своем намерении продать имение.
Я сказал, что дружба моя с Дмитрием открыла мне новый взгляд на
жизнь, ее цель и отношения. Сущность этого взгляда состояла в убеждении, что назначение человека есть стремление к нравственному усовершенствованию и что усовершенствование это легко, возможно и вечно. Но до сих пор я наслаждался только открытием новых мыслей, вытекающих из этого убеждения, и составлением блестящих
планов нравственной, деятельной будущности; но
жизнь моя шла все тем же мелочным, запутанным и праздным порядком.
И вслед за этим Дмитрий начал развивать мне свои
планы женитьбы, деревенской
жизни и постоянной работы над самим собою.
А между тем, если бы совокупить все эти факты за целый год в одну книгу, по известному
плану и по известной мысли, с оглавлениями, указаниями, с разрядом по месяцам и числам, то такая совокупность в одно целое могла бы обрисовать всю характеристику русской
жизни за весь год, несмотря даже на то, что фактов публикуется чрезвычайно малая доля в сравнении со всем случившимся.
— Непременно, завтра же! — поспешно проговорил тот. — Одно несчастье, что Карл Павлыч ведет чересчур артистическую
жизнь… Притом так занят разными заказами и еще более того замыслами и
планами о новых своих трудах, что я не знаю, когда он возьмется это сделать!
«Черт трое лаптей сносил, прежде чем нас собрал в одну кучу!» — говорили они про себя сами; а потому сплетни, интриги, бабьи наговоры, зависть, свара, злость были всегда на первом
плане в этой кромешной
жизни.
Несмотря на то, что
план медленного движения в область неприятеля посредством вырубки лесов и истребления продовольствия был
план Ермолова и Вельяминова, совершенно противоположный
плану Николая, по которому нужно было разом завладеть резиденцией Шамиля и разорить это гнездо разбойников и по которому была предпринята в 1845 году Даргинская экспедиция, стоившая стольких людских
жизней, — несмотря на это, Николай приписывал
план медленного движения, последовательной вырубки лесов и истребления продовольствия тоже себе.
— Грамота, — играя волосами ученика, говорил дьячок, — суть средство ознакомления ума с делами прошлого,
жизнью настоящего и
планами людей на будущее, на завтрее. Стало быть, грамота сопрягает человека со человеками, сиречь приобщает его миру. Разберём это подробно.
Развяжите человеку руки, дайте ему свободу высказать всю свою мысль — и перед вами уже встанет не совсем тот человек, которого вы знали в обыденной
жизни, а несколько иной, в котором отсутствие стеснений, налагаемых лицемерием и другими жизненными условностями, с необычайною яркостью вызовет наружу свойства, остававшиеся дотоле незамеченными, и, напротив, отбросит на задний
план то, что на поверхностный взгляд составляло главное определение человека.
Молодой Бельтов, у которого и самолюбие было развито, и юное сознание сил и готовности, — мечтал о будущем; у него в голове бродили разные надежды,
планы, упования; он мечтал об обширной гражданской деятельности, о том, как он посвятит всю
жизнь ей… и среди этих увлечений будущим пылкий юноша вдруг бросился на шею к женевцу.
Все наперерыв строили
планы нового образа
жизни и советовали друг другу что-нибудь. Меньше всего каждый думал, кажется, только о самом себе. Товарищеское великодушие выразилось в самой яркой форме. В портерной стоял шум и говор.