Люди добродетельны,
питаются овощами и ничего между собою, кроме учтивостей, не говорят; иностранцы ничего, кроме дружбы, ласк да земных поклонов, от них добиться не могут.
Неточные совпадения
— Философствовал, писал сочинение «История и судьба», — очень сумбурно и мрачно писал. Прошлым летом жил у него эдакий… куроед, Томилин,
питался только цыплятами и
овощами. Такое толстое, злое, самовлюбленное животное. Пробовал изнасиловать девчонку, дочь кухарки, — умная девочка, между прочим, и, кажется, дочь этого, Турчанинова. Старик прогнал Томилина со скандалом. Томилин — тоже философствовал.
— Нет, нет! у нас производится всего этого только для самих себя, — с живостью отвечал он, — и то рис едим мы, старшие, а низший класс
питается бобами и другими
овощами.
Чаю они не пили и не содержали его в заводе, а мясо ели только по большим праздникам — в остальное же время
питались хлебом и
овощами, квасными или свежими со своего огорода, а более всего грибами, которых росло в изобилии в их лесной стороне.
Греческий мудрец Пифагор не ел мяса. Когда у Плутарха, греческого писателя, писавшего жизнь Пифагора, спрашивали, почему и зачем Пифагор не ел мяса, Плутарх отвечал, что его не то удивляет, что Пифагор не ел мяса, а удивляет то, что еще теперь люди, которые могут сытно
питаться зернами,
овощами и плодами, ловят живые существа, режут их и едят.
Без страстей, без прихотей, ведя жизнь, подобную жизни древних отшельников,
питаясь только молоком, медом да плодами и
овощами, он почти ничего не тратил на себя.
Мы, сколько могли, улучшили обитель:
питаемся рыбною ловлею и засеянными нашими руками
овощами; завели солеварню, провели каналы от потопления и без всякой нужды ожидаем вечности.
Мы, сколько могли, улучшили обитель:
питаемся рыбной ловлей и засеянными нашими руками
овощами; завели солеварню, провели каналы от потопления и без всякой нужды ожидаем вечности.
Разрасталась, расширялась у него та дума, и, глядя на синеву дремучего леса, что за речкой виднелся на краю небосклона, только о том и мыслил Гриша, как бы в том лесу келейку поставить, как бы там в безмятежной пустыне молиться, как бы диким
овощем питаться, честным житием век свой подвизаться, столп ради подвига себе поставить и стоять на том столпе тридесять лет несходно, не ложась и колен не преклоняя, от персей рук не откладая, очей с неба не спуская…