Неточные совпадения
А если до сих пор эти законы исследованы мало, так это потому, что человеку, пораженному любовью, не до того, чтоб ученым оком следить, как вкрадывается
в душу впечатление, как оковывает будто
сном чувства, как сначала ослепнут глаза, с какого момента пульс, а за ним сердце начинает биться сильнее, как является со вчерашнего дня вдруг преданность до могилы, стремление жертвовать собою, как мало-помалу исчезает свое я и
переходит в него или
в нее, как ум необыкновенно тупеет или необыкновенно изощряется, как воля отдается
в волю другого, как клонится голова, дрожат колени, являются слезы, горячка…
Не помню теперь, на чьей стороне я был на этот раз во
сне, помню только, что игра вскоре
перешла в действительную войну.
— Тебе надо ехать
в университет, Вильгельм, — сказал старый Райнер после этого грустного, поэтического лета
снов и мечтаний сына. —
В Женеве теперь пиэтисты,
в Лозанне и Фрейбурге иезуиты. Надо быть подальше от этих католических пауков. Я тебя посылаю
в Германию. Сначала поучись
в Берлине, а потом можешь
перейти в Гейдельберг и Бонн.
В конце Фоминой недели началась та чудная пора, не всегда являющаяся дружно, когда природа, пробудясь от
сна, начнет жить полною, молодою, торопливою жизнью: когда все
переходит в волненье,
в движенье,
в звук,
в цвет,
в запах.
Он был смущен и тяжело обеспокоен ее сегодняшним напряженным молчанием, и, хотя она ссылалась на головную боль от морской болезни, он чувствовал за ее словами какое-то горе или тайну. Днем он не приставал к ней с расспросами, думая, что время само покажет и объяснит. Но и теперь, когда он не
перешел еще от
сна к пошлой мудрости жизни, он безошибочно, где-то
в самых темных глубинах души, почувствовал, что сейчас произойдет нечто грубое, страшное, не повторяющееся никогда вторично
в жизни.
Меж явью и
сном встало воспоминание о тех минутах
в вагоне, когда я начал уже плохо сознавать свое положение. Я помню, как закат махал красным платком
в окно, проносящееся среди песчаных степей. Я сидел, полузакрыв глаза, и видел странно меняющиеся профили спутников, выступающие один из-за другого, как на медали. Вдруг разговор стал громким,
переходя, казалось мне,
в крик; после того губы беседующих стали шевелиться беззвучно, глаза сверкали, но я перестал соображать. Вагон поплыл вверх и исчез.
Ночной бред, усиливаясь день ото дня, или, правильнее сказать, ночь от ночи, обозначился, наконец, очевидным сходством с теми припадками, которым
в гимназии я подвергался только
в продолжение дня; я так же плакал, рыдал и впадал
в беспамятство, которое
переходило в обыкновенный крепкий
сон.
Этого роду припадок всегда оканчивался сильным обмороком,
в продолжение которого трудно было заметить, что я дышу; обморок
переходил постепенно
в сон, сначала несколько беспокойный, но потом глубокий и тихий, продолжавшийся иногда часов до девяти утра.
Я читал до тех пор, пока не начали слипаться отяжелевшие веки. Наконец зевнул, отложил
в сторону атлас и решил ложиться. Потягиваясь и предвкушая мирный
сон под шум и стук дождя,
перешел в спальню, разделся и лег.
Она
переходит через Кедронский мост, огибает окраину Силоамской деревни и каменистой дорогой взбирается постепенно на южный склон Ватн-эль-Хава,
в свой виноградник. Брат ее спит еще между лозами, завернувшись
в шерстяное одеяло, все мокрое от росы. Суламифь будит его, но он не может проснуться, окованный молодым утренним
сном.
Часа
в три после полуночи,
в пору общего глубокого
сна, Марфа Андревла спустилась тихонько с своего женского верха вниз,
перешла длинные ряды пустых темных комнат, взошла тише вора на «мужской верх», подошла к дверям сыновней спальни, стала, прислонясь лбом к их створу, и заплакала.
Я опомнился, выпил стакан воды,
перешел в другую комнату; но
сон не посетил меня. Сердце во мне билось болезненно, хоть и нечасто. Я уже не мог предаваться мечтам о счастии; я уже не смел верить ему.
Его отнесли на койку
в беспамятстве, которое
перешло в глубокий, мертвый и долгий
сон.
Однако мало-помалу крепкий
сон стал
переходить в беспокойство, потом над ним нависло какое-то дремотное полусознание.
Когда мы подросли, с нами стали читать обычные молитвы: на
сон грядущий, «Отче наш», «Царю небесный». Но отвлеченность этих молитв мне не нравилась. Когда нам было предоставлено молиться без постороннего руководства, я
перешел к прежней детской молитве, но ввел
в нее много новых, более практических пунктов: чтоб разбойники не напали на наш дом, чтоб не болел живот, когда съешь много яблок. Теперь вошел еще один пункт, такой...
Обморок с Анной Филатьевной был очень продолжителен, или скорее он
перешел в болезненный, тяжелый
сон.
Кровь еще продолжала клокотать
в мозгу и кроме того, как только его одолевала дрема, готовая
перейти в желанный
сон, его обоняние поражал раздражающий нервы запах.
Когда мальчик впоследствии
перешел на новое жилище, ему долго еще чудились жалобные стоны от железных ставней, которые так часто, наяву
в темные вечера и сквозь
сон, заставляли жутко биться его детское сердце.
Он читал и читал всё, что́ попадалось под руку, и читал так, что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал — и от чтения
переходил ко
сну, и от
сна к болтовне
в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину.