Еду в Магадан. Безумное путешествие из Петербурга до Крайнего Севера

Наталья Корнева, 2024

Наталья Корнева – опытная путешественница, которая много раз пересекла Россию автостопом. В новой книге читатели вместе с Наташей отправятся в удивительное приключение длиной в два месяца. Преодолев огромный путь на казанке по реке Лена со своим напарником Алексеем, Наташа решает в одиночку добраться из города Мирный в Магадан, чтобы осуществить свою давнюю мечту и увидеть Колыму. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Часть 2

Лена

Построим плот?

Я не была на своей любимой реке Лене несколько лет, и вот она передо мной в своем новом облике. Я видела ее совсем кроткой в 2010 году, там, где она только зарождается. Там, где она еще Леночка. На ее берегах я впервые рискнула переночевать в одиночку на природе, вдали от цивилизации. Без палатки, без знания, как развести костер, — я выбрала эту реку и не ошиблась. Я влюбилась в ее берега, и тогда мне было спокойно провести темную ночь под плеядой звезд. Я загадала желание вернуться сюда в будущем.

Здесь же, ниже по течению, она немного разливается, вбирает в себя новые ручьи, будто делает новый вдох. Она уже шире, чем прежде. Она не Леночка, здесь она уже Лена. Как сказал бы Александр Георгиевич: «Здесь Лена превращается в девушку».

«Здравствуй, прекрасная!»

У меня навернулись слезы от новой прекрасной встречи. Я опустила в ее теплые воды руки и побежала обратно к дороге, где меня ждал Леша. Времени у нас было мало, надо было действовать. Середина августа, а у нас ни плота, ни еды, ни планов. В городе Киренске мы закупились в магазине крупами, орехами, консервами, даже сухое молоко взяли с собой, и отправились на поиски берега с сухостойным лесом, чтобы построить плот.

— Леш, слушай, тут лодочники у реки стоят. А что если мы попросим их за деньги отправить нас на уединенный берег, где идеально будет построить плот?

— Да, Наташ, давай. Только предлагаю не говорить о нашей цели.

— Это еще почему? Они же местные, наоборот, подскажут, где сухостойный лес.

— Вчера, когда ты была в магазине в Видиме, я общался с местными цыганами. Опыт не из приятных. Тут лучше никому не доверять. Вдруг что? Приедут ночью еще к нам, туристам, и останемся без рюкзаков.

Это было новое противостояние. Я слишком доверяла окружающим, Леша же, наоборот, старался не верить незнакомцам. Это может показаться наивным, но мне было не по себе из-за того, что на просторах моих любимых сибирских мест происходит такое недоверие к окружающему. Мы пошли на компромисс. Было решено создать легенду, мол, мы, туристы, едем просто купаться, отдыхать, а про плот умолчим.

Возможно, именно это решение и сыграло решающую роль в наших дальнейших планах.

Моторная лодка под наши грандиозные планы нашлась очень быстро за три сотни рублей. Равнодушный к нашим замыслам лодочник, ничего не расспрашивая, отвез нас за Киренск, где не было цивилизации, и сразу же уехал обратно. Мы выбрали прекрасное место для лагеря у изгиба реки, поставили палатку, развели костер, пообедали и ушли спать, предвкушая следующий день, полный приключений. Засыпая, я поставила для себя в мыслях новую отправную точку в этом пути, весь до этого путь мы оставили позади.

«Вот теперь начинается новая глава настоящих приключений на лоне дикой сибирской природы. Вот это уже путешествие!»

Вся накопленная усталость перешла в сон, который продлился до полудня. Солнце стояло в зените, когда мы, отдохнувшие, выползали из палатки.

— Кажется, наш лодочник не так уж и далеко отвез нас от цивилизации… — вымолвила я, прислушиваясь к окружающим звукам.

Вокруг палатки мычали коровы и одаривали нас приветственными лепешками, меж которых мы готовили быстрый завтрак, состоящий из овсянки с орехами и чая с соцветиями растений, которые удалось собрать на берегу Лены. Позади нас, метрах в двадцати, проходила проселочная дорога, по которой периодически проезжали местные легковушки и лесовозы, одаривая нас дорожной пылью.

— Ну что, пойдем искать сухостой, — сказал деловито Леша, держа в руке топор. — Пора бы поторопиться. Я раньше ничем таким не занимался, не имею понятия, сколько на это понадобится времени.

— Давай! Вот бы сегодня мы уже построили плот и начали путь по воде! — ответила я, не имея никакого понятия о процессе постройки плота, но мне хотелось верить, что этот процесс можно уместить в один световой день.

Мне, как всегда, казалось, что все легко и просто. Всего-то надо найти несколько сухих деревьев, толкнуть их, они упадут, мы их топориком порубим, свяжем бревнышки, закинем сверху все вещи и пойдем по течению реки. А дальше только тайга, медведи, деревни, заимки и добрые сибиряки, живущие в этом таежном раю.

Мы были полны сил и готовы действовать! Пройдя через дорогу, мы оказались в лесу. Настроение у нас обоих было очень хорошее. Вся усталость от недельного пути осталась в прошлом. Нас с Лешей объединяла общая цель. Мы начинали становиться командой. Впервые мой внутренний настрой стал меняться, и я поверила в хорошее совместное приключение.

— Если что, Леш, давай будем говорить, что мы егеря?

Мы несколько часов пробродили по лесу, взглядами профессионалов осматривая деревья. У нас было припасено все необходимое: пила, веревки, скобы. Было, правда, одно НО. Деревья. Точнее, их было много, но все они были живые, которые не годились для плота. Нам нужны были сухие стволы, которые не тонули бы в воде. В итоге мы нашли три или четыре подходящих дерева за весь день! Но нашей физической силы не хватило, чтобы перевести эти гордо стоящие деревья в горизонтальную плоскость.

— Похоже, надо было пилу с собой брать…

— А еще лучше электропилу.

Мы вернулись к нашему лагерю и приготовили вегетарианский обед. Каша, консервы, травяной чай. Настроение скатилось от бодрого к упадническому. За несколько часов мы осознали, что весь наш план с позором оказался провален. Не будет никакого плота. Мы не будем сплавляться по реке. Как бы ни хотелось обратного, пора снимать розовые очки.

Мне стало безумно грустно. Мной снова овладели мысли об одиночном путешествии, что надо было еще на подступах разъединиться и поехать стопом в какое-нибудь новое для себя место. Я смотрела на костер, обняв руками коленки.

— Леш, плот мы не построим. Это уже понятно… Или построим через месяц, когда ниже по течению уже пойдет первый снег. Середина августа как никак. Наша задумка потерпела крах.

— Я видел, что рядом с нами есть переправа на другой берег. Там и лес погуще…

Я посмотрела на противоположный берег реки, и он притянул меня своей дикостью. И я согласилась, радуясь тому, что Леша не до конца еще принял наше отчаянное положение. Даже если не получится, было приятно осознавать, что мы попробуем еще раз и что наша общая цель еще может быть достигнута.

— А давай… — Новый возможный план действий вырисовывается в моем воображении. — Если не получится с этим сухостоем, давай тогда просто пойдем по берегу в сторону Якутска! Просто возьмем и будем идти вдоль берега? И пешком до Якутска дойдем с рюкзаками на плечах! Тут река петляет, постоянно новые виды будем видеть и ночевать в глуши… Кайф!

— Давай сначала перейдем на тот берег, а там поглядим.

— Договорились, — тихо промолвила я, предвкушая если не сплав, то интересный поход вдоль Лены.

«Даже если ты не захочешь идти, я пойду одна», — договорила я про себя.

Мне всегда важно в жизни находить параллельные отправные точки с общей целью. И на душе уже теплился интерес к предстоящему походу. Даже если первый план не сработает, меня уже будет волновать второй, и это поддержит и сбережет как физические, так и душевные силы на будущее. У меня есть цель, хоть и неоднозначная, но цель, а не большой витающий в воздухе знак вопроса. Вперед!

Казанка. Деревня Змеиново

Мы быстро собрали все вещи, набросили на спины тяжелые рюкзаки и отправились к парому, чтобы успеть к последней на сегодняшний день отправке. Путешественники на палубе — редкость в этих местах, поэтому капитан сразу решил познакомиться с нами. Он налил нам чай и все время улыбался, пока мы рассказывали ему наш план.

— Так, ребятки. После высадки на берег я вас довезу до дикого места, там получше с сухостойными деревьями, — сказал он деловито, а затем, улыбаясь и качая головой, добавил: — Ну даете! Люблю таких отважных.

В дальних странствиях наступает момент, когда доверяешь уже не только себе и напарнику, но и окружающим людям. Шаг за шагом — и перед тобой уже вырисовывается будущее, размытое, но вместе с тем будто бы цельное. С парома мы с Лешей и капитаном пересели на мотоцикл, который, казалось, ждал нас с самого начала путешествия. Потом вброд перешли ручей, помахали на прощание капитану и вскоре оказались в диком таежном месте. Где не было ни звуков деревень, ни мычания коров, где даже не нужно было смотреть под ноги, чтобы не наступить в коровью лепешку.

— Смотри! Видишь?

Леша сбавил шаг и указал рукой куда-то вперед, в сторону небольшого острова и заводи. Я всмотрелась в смешанный лес на острове, но не заметила ни одного дерева, на котором хотелось бы прокатиться до Якутска. Все живые.

— Да лодка! Наташа! Лодка с веслами! На берегу. Одна стоит, и никого рядом нет. Должно быть, заброшена.

Мы прибавили шаг. Я не могла поверить нашему счастью. Если бы мы были сейчас в пустыне, то я бы скорее подумала, что мы идем навстречу оазису. Но это действительно была лодка. Она будто нас и ждала. Лодка! В совершенно глухом месте, да еще и с веслами. Как же мало надо для счастья! Это было сродни выигрышу в лотерею.

— Леша, не могу поверить. Это просто какие-то невероятные знаки судьбы. И все за один день.

Приблизившись к одинокой лодке вплотную, мы увидели на корме рыбу.

«Какое чудо! Вселенная нам еще и еду протягивает».

Мне не хотелось расставаться со своими иллюзорными мыслями про невероятную удачу, и я дала фантазиям свободу.

«Ну ладно… Может, это рыба медведя? Может, он любит ее ловить и складывает на лодку?»

Мысли были абсурдные, и потому я повторила их про себя — уж очень сильно не хотелось прощаться с новой удачей, которую мы себе нарисовали. Я уже мысленно плыла в этой лодке в нескольких километрах отсюда по направлению к Якутии, важно гребя по волнам широкой реки.

— Эй, здравия!

Приветствие громко раздалось позади нас. Мы синхронно обернулись и оцепенели. Из леса вышел настоящий отшельник. Борода, внимательный взор, одежда, которую он не менял, по всей видимости, довольно долго, и высокие резиновые сапоги. Это был Тимофей (именно так он записан в моем путевом блокноте).

— Ну, что вы тут забыли? Рассказывайте!

В ДАЛЬНИХ СТРАНСТВИЯХ НАСТУПАЕТ МОМЕНТ, КОГДА ДОВЕРЯЕШЬ УЖЕ НЕ ТОЛЬКО СЕБЕ И НАПАРНИКУ, НО И ОКРУЖАЮЩИМ ЛЮДЯМ. ШАГ ЗА ШАГОМ — И ПЕРЕД ТОБОЙ УЖЕ ВЫРИСОВЫВАЕТСЯ БУДУЩЕЕ, РАЗМЫТОЕ, НО ВМЕСТЕ С ТЕМ БУДТО БЫ ЦЕЛЬНОЕ.

Мы представились и начали рассказ. Когда мы дошли до плана построить плот, наш новый знакомый лишь ухмыльнулся и помотал головой из стороны в сторону, мелодично выпуская табачный дым.

— А я вот в 1989 году сбежал из Якутска, построил плот и по Лене в эти места пришел. Где-то пешком приходилось, где-то на плоту.

— Против течения?

Он лишь ухмыльнулся в ответ и продолжил:

— А теперь тут на острове рыбачу и живу летом. Местный отшельник, так сказать. Землянка даже есть в глубине острова. Вы бесстрашные, я смотрю. — Тимофей неторопливо повернулся в правую сторону, показывая на кусты на пригорке. — Тут прям из этого угла, где вы только что стояли, каждое утро медведь выходит за рыбкой. Ох, в этом году прям медвежье нашествие! Будьте осторожны… Шальные нынче они. Не наши, якутские…

Наш «отшельник» не был отшельником в обычном представлении городского человека, который отказался от всех мирских благ в угоду одиночества на лоне девственной таежной природы. У него была полноценная и весьма большая семья — жена, дети, внуки. Его родственники жили в соседней деревне Змеиново, куда он на лодке стабильно причаливал раз в неделю, чтобы отвезти свой рыбный улов семье и, видимо, напомнить миру о своем существовании.

— Ну что, молодежь. Есть у меня кое-какой план. Залезайте в лодку, сейчас вас к своим отвезу. — Докурив, Тимофей бодро поднялся и стал двигать лодку в реку. — Негоже вам на плоту идти, тут судоходная река, не справитесь с управлением, и, считай, все, можно прощаться с жизнью. Баржи да танкеры ежедневно ходят, а кое-где река делает крутые повороты и сужается. Очень опасно, поверьте моему опыту. Насмотрелся на дурачков… Сейчас все разрулим, молодежь.

В воздухе витал запах богородской травы. Мы, плавно покачиваясь, шли по течению реки в сторону деревни, расположенной на противоположном берегу Лены за густыми кустами. Звуки усердных гребков веслами сменялись лишь назойливым жужжанием кровожадных комаров. Преодолев реку по диагонали, Тимофей причаливал к берегу. Единственной подсказкой, говорящей о том, что за густыми кустами располагается деревня, были отдаленные звуки топора и бензопилы.

Тимофей деловито перекинул холщовый мешок с рыбой и повел нас через заросшее травой поле к своему дому. Стояла теплая погода, но в воздухе уже чувствовалась вечерняя прохлада. Лиственничный дом с наличниками был просторный. С кухни доносились звуки металлической посуды от ловких движений хозяйки. Нас сразу встретил аромат выпечки из печи. Мы с Лешей остановились у двери, боясь нарушить своим присутствием размеренную деревенскую жизнь.

— Ну чего встали? Проходите. Хозяйка, я дома! — крикнул Тимофей. — Рыбу принес. И путешественников привел, они плот хотели строить, представляешь? Колька еще не пришел?

— Ну, здравствуйте, путешественники, — добродушно протянула жена Тимофея, выходя из кухни. — Проходите-проходите, я как раз пирог пеку. Не, Коля через час должен прийти.

Семья Тимофея добродушно нас приняла. Они будто знали нас задолго до нашего появления, и никто не смутился, когда мы пришли. Лишь немного удивились нашим планам в конце лета. В начале и середине лета подобные маршруты — привычное дело для местных. Мы же, по их мнению, шли против системы.

Вечером с работы пришел тот самый Николай, о котором расспрашивал Тимофей. Это был сын нашего «отшельника». Николай был капитаном танкера, и в его хозяйстве была казанка — металлическая лодка с веслами. Это и стало причиной нашего появления в деревне.

— Так, молодежь, это Коля, мой сын. А это Леша и Наташа — путешественники из Питера. В общем, эта парочка хотела плот построить и на Колыму уйти. Я вот сразу и подумал — у тебя же есть казанка, которой ты не пользуешься. Может, продашь им, или еще как-нибудь договоритесь, не знаю. В общем, оставляю вас наедине.

Мы остались втроем с Николаем. Просторная комната в доме превратилась в переговорный пункт. Перед нами стояла задача — заполучить лодку почти при полном отсутствии наличных денег. Мы сразу пошли ва-банк, где все выигрывали. Я зачем-то взяла с собой два телефона. Недолго думая, мы с Лешей предложили обменять один из них на плавучее средство.

Совещание длилось несколько минут. Коля, уточнив, не являемся ли мы шпионами, получил удовлетворительный ответ. Мужчины встали со своих стульев и пожали друг другу руки. Мы произвели обмен продукцией и отправились отмечать это дело на кухню вкусным пирогом из печи.

— Во, молодцы, быстро решили свои дела!

Семья предложила остаться у них на ночь, а с утра уже отправляться в путь. Хозяйка проворно заваривала чай. От печи исходило приятное тепло, а на небе появлялись первые звезды, которые были едва заметны сквозь запотевшее стекло.

Утром мы прицепили нашу казанку к трактору на центральной улице и в сопровождении всей деревни спустили лодку на воду. На прощание наш «отшельник» Тимофей вручил нам пакет с рыбой. Мы пожелали друг другу всего самого лучшего и отправились в такой долгожданный путь.

* * *

— Может, приготовим уху? А то при такой жаре рыба пропадет. Часть съедим здесь, а остальное можем по пути есть.

Это был наш первый ритуал, которого мы решили придерживаться на протяжении нашего пути. Идеальная экономия времени, продуктов и топлива. В этот день я осознала, что на реке мне придется попрощаться со своей вегетарианской жизнью. Мне придется начать есть рыбу. Мертвую рыбу. Эта мысль сначала неприятно резанула меня, но в глубине души я была рада вернуться к той пище, которая всегда мне нравилась. Но признаться в этом вслух я тогда была не в силах даже самой себе.

«Но только рыбу, на большее я не готова и надеюсь, что до конца пути мне не придется есть курицу, свинину и говядину», — подбадривала я себя, не предполагая, что еще мне предстоит есть в этом сезоне.

— Леш, у тебя был хороший нож. Подашь мне?

Ровная деревяшка, найденная на берегу, стала разделочной доской, а корма лодки — кухонным столом. Нож был острым, и я сделала небольшой надрез в области головы и плавно, но быстро прошлась вдоль рыбьего брюха.

Мне было не по себе. Я не ела рыбу уже несколько лет. Но одно дело есть, а другое — разделывать. Из брюха на деревяшку вдруг вывалилась маленькая рыбка. От неожиданности я отскочила, держа в руках нож, лезвие которого покрывали то ли кишки, то ли печень рыбы. А скорее всего, и то, и другое.

— Я убийца! Рыба была беременная, — чуть не плача, показывала я Алексею свое кровавое преступление. — И это мы еще не отчалили в путешествие. Алексей, я настоящий живодер.

— Она не беременная. Это то, чем рыба питалась в Лене. Да, иногда рыбы едят маленьких рыб… Я так предполагаю.

Утро сменилось днем. Наваристая уха с дымком была приготовлена. На корме мы оставили котелок с дополнительными порциями обеда в дорогу, под нос казанки в углубление отправились наши рюкзаки. Пришла пора погружать лодку в воду. Леша, продумавший до мелочей этот сплав, надел резиновые сапоги, готовясь отталкивать тяжелую казанку как можно дальше от пологого берега. Я же заранее об этом не позаботилась. На мне были единственные трекинговые кроссовки, поэтому я вскочила в лодку, но все равно успела зачерпнуть воду в правый кроссовок. Август был по-настоящему жарким для Сибири, и я беспечно сняла кроссовки и поставила на корму, будто давая им возможность не только высохнуть, но и вместе с нами наслаждаться прохождением таежных берегов иркутского края.

Конец ознакомительного фрагмента.