Неточные совпадения
Правда, с севера
в иные дни несло жаром, но не таким, который нежит нервы, а духотой,
паром, как из
бани. Дожди иногда лились потоками, но нисколько не прохлаждали атмосферы, а только разводили сырость и мокроту. 13-го мая мы прошли
в виду необитаемого острова Рождества, похожего немного фигурой на наш Гохланд.
Сегодня мы устроили походную
баню. Для этого была поставлена глухая двускатная палатка. Потом
в стороне на кострах накалили камни, а у китайцев
в большом котле и 2 керосиновых банках согрели воды. Когда все было готово, палатку снаружи смочили водой, внесли
в нее раскаленные камни и стали поддавать
пар. Получилась довольно хорошая паровая
баня. Правда,
в палатке было тесно и приходилось мыться по очереди. Пока одни мылись, другие калили камни.
Воры «наподдавали» на «каменку» так, чтобы
баня наполнилась облаком горячего
пара; многие не выдерживали жары и выходили
в мыльню.
Вода, жар и
пар одинаковые, только обстановка иная.
Бани как
бани! Мочалка — тринадцать, мыло по одной копейке. Многие из них и теперь стоят, как были, и
в тех же домах, как и
в конце прошлого века, только публика
в них другая, да старых хозяев, содержателей
бань, нет, и память о них скоро совсем пропадет, потому что рассказывать о них некому.
«Мыльная»
бани полна
пара; на лавке лежит грузное, красное, горячее тело, а возле суетится цирюльник с ящиком сомнительной чистоты,
в котором находится двенадцать банок, штуцер и пузырек с керосином.
В пузырек опущена проволока, на конце которой пробка.
— Против вошей, сударыня моя, надо чаще
в бане мыться, мятным
паром надобно париться; а коли вошь подкожная, — берите гусиного сала, чистейшего, столовую ложку, чайную сулемы, три капли веских ртути, разотрите всё это семь раз на блюдце черепочком фаянсовым и мажьте! Ежели деревянной ложкой али костью будете тереть, — ртуть пропадет; меди, серебра не допускайте, — вредно!
Его белье, пропитанное насквозь кожными отделениями, не просушенное и давно не мытое, перемешанное со старыми мешками и гниющими обносками, его портянки с удушливым запахом пота, сам он, давно не бывший
в бане, полный вшей, курящий дешевый табак, постоянно страдающий метеоризмом; его хлеб, мясо, соленая рыба, которую он часто вялит тут же
в тюрьме, крошки, кусочки, косточки, остатки щей
в котелке; клопы, которых он давит пальцами тут же на нарах, — всё это делает казарменный воздух вонючим, промозглым, кислым; он насыщается водяными
парами до крайней степени, так что во время сильных морозов окна к утру покрываются изнутри слоем льда и
в казарме становится темно; сероводород, аммиачные и всякие другие соединения мешаются
в воздухе с водяными
парами и происходит то самое, от чего, по словам надзирателей, «душу воротит».
«Банный день» справлялся у Зыковых по старине: прежде, когда не было зятя, первыми шли
в баню старики, чтобы воспользоваться самым дорогим первым
паром, за стариками шел Яша с женой, а после всех остальная чадь, то есть девки, которые вообще за людей не считались.
Кажинный день ему
баня, и чтоб вином
пар поддавали, а
в баню его чтоб бабы на своих руках носили.
Но раньше, чем лошадь достигла его, он перенёсся
в баню, где с каменки удушливо растекался жгучий
пар хлебного кваса, а рядом с ним на мокром полу сидел весь
в язвах человек с лицом Дроздова, дёргал себя за усы и говорил жутким голосом...
Он смотрел на записку, думая — зачем зовёт его Олимпиада? Ему было боязно понять это, сердце его снова забилось тревожно.
В девять часов он явился на место свидания, и, когда среди женщин, гулявших около
бань парами и
в одиночку, увидал высокую фигуру Олимпиады, тревога ещё сильнее охватила его. Олимпиада была одета
в какую-то старенькую шубку, а голова у неё закутана платком так, что Илья видел только её глаза. Он молча встал перед нею…
Десятки лет проходили
в этом однообразии, и никто не замечал, что это однообразие, никто не жаловался ни на пресыщение, ни на головную боль!
В баню, конечно, ходили и прежде, но не для вытрезвления, а для того, чтобы испытать, какой вкус имеет вино, когда его пьет человек совершенно нагой и окруженный целым облаком горячего
пара.
— Да разве вы не знаете старинной пословицы: по Сеньке шапка? Мы с вами и
в землянке выпаримся, а для его императорского величества — как не истопить всего Кремля?.. и нечего сказать:
баня славная!.. Чай, стены теперь раскалились, так и пышут. Москва-река под руками: поддавай только на эту каменку, а уж за
паром дело не станет.
На Банной горе, как и днем, толпился праздничный народ, хотя
в темноте только и видно было, что спокойные огоньки на противоположной слободской стороне; внизу, под горой, горели фонари, и уже растапливалась на понедельник
баня: то ли
пар, то ли белый дым светился над фонарями и пропадал
в темноте.
Точно
в бане, сквозь завесу
пара, слабыми, расплывчатыми пятнами светят ночники, у которых стекла почернели сверху от копоти.
С другой, бывало, богатенькой свадебки, после друженья, приедешь домой, так целую неделю
в баню ходишь — свадебную дурь
паром выгонять.
Спиридоньевна. Да как же это, батюшки, пар-то? Он у нас токмо что
в бане и есетка, да горшки им парить умеем.
В огороде, около
бани, под старой высокой сосной, на столе, врытом
в землю, буянил большой самовар, из-под крышки, свистя, вырывались кудрявые струйки
пара, из трубы лениво поднимался зеленоватый едкий дым.
Если натопить жарко
баню и налить воду на кирпичи, вода вся уйдет
паром, и будет сухо. Поддай еще — вода опять разойдется. Если
баня горяча, летучей воды разойдется
в воздухе ушат. Ушат воды будет стоять
в горячем воздухе
бани, и его не будет видно. Воздух
бани впитает
в себя весь ушат. Но если станешь еще поддавать, то воздух уже напитается и не станет больше принимать воды, а лишняя вода потечет каплями. Один ушат будет держаться, а лишняя вода вытечет.
Чудная вода
в том чану: летом
в жары так студена, что рука не терпит холода, а
в трескучие морозы от нее, ровно из
бани,
пар столбом.
— Или, может быть, у меня это от
бани… — продолжал дядя, задумчиво глядя на окно. — Может быть! Был я, знаешь,
в четверг
в бане… часа три парился. А от
пару геморрой еще пуще разыгрывается… Доктора говорят, что
баня для здоровья нехорошо… Это, сударыня, неправильно… Я сызмальства привык, потому — у меня отец
в Киеве на Крещатике
баню держал… Бывало, целый день паришься… Благо не платить…