Неточные совпадения
Часто не так больно со всего размаху удариться головой
о притолоку, как чуть-чуть, легонько дотронуться до
наболевшего, натруженного места.
Татьяна Власьевна промолчала. Гостья задела неловко
наболевшее место
о недавней ссоре с Савиными и Колобовыми.
Миклаков опять сел в тот же фаэтон и поехал: он и на этот раз думал
о княгине. В его зачерствелом и
наболевшем сердце как будто бы снова заискрилось какое-то чувство и зашевелились надежды и мечты!
Жницы обливались потом и, распрямляясь по временам, держались руками за
наболевшие от долгого гнутья поясницы. Настя гнала свою постать и ставила сноп за снопом. Рожь на ее постати лощинкою вышла густая, а серп притулился. Перед сумерками, как уж солнцу садиться, Настя стала, повесила серп на руку, задумалась и глядит вдаль; а через два загона Степан оперся
о косье и смотрит на Настю. Заметила Настя, что Степан на нее смотрит, покраснела и, присев в рожь, начала спешно жать.
Этот покой природы, мягкий свет осеннего солнца и мирные проявления жизни обитателей леса освежали расшатанные нервы, успокаивали
наболевший мозг и как-то невольно наталкивали мысль на идею
о вечности, с одной стороны, и бренности человеческого существования, с другой.
И жаждавшие примирения раздвоились: одни не верят науке, не хотят ею заняться, не хотят обследовать, почему она так говорит, не хотят идти ее трудным путем; «
наболевшие души наши, — говорят они, — требуют утешений, а наука на горячие, просьбы
о хлебе подает камни, на вопль и стон растерзанного сердца, на его плач, молящий об участии, — предлагает холодный разум и общие формулы; в логической неприступности своей она равно не удовлетворяет ни практических людей, ни мистиков.
Молодой человек посмотрел им вслед и затем, улегшись на нары, выглянул в окно. На дворе было темно. Две фигуры медленно ходили взад и вперед,
о чем-то разговаривая. Семенов не слышал слов, и только грудной голос Бесприютного долетал до его слуха. Казалось, бродяга жаловался на что-то, изливая перед стариком
наболевшую душу. Временами среди этой речи дребезжали старческие ответы, в которых молодому человеку слышалась неизменная безнадежная формула смирения перед судьбой.
Но когда Аксинья Захаровна повела речь
о смерти,
наболевшее сердце Насти захолонуло — и стало ей жаль доброй, болезной матери.
Не отрицая связи испорченных омаров с божественным голосом г. Собинова и всей душой переживая ужас, который почувствовала вся Россия при страшной вести
о трагической покупке, я затрудняюсь, однако, причислить этот прискорбный инцидент к числу тех
наболевших вопросов нашей общественности, разработка которых давала бы публицисту чувство исполненного долга.