Только он способен осиять душу
ощущением единства с людьми и миром, только он укажет, почему именно человек «должен быть» нравственным, и какая разница между зверскою, сладострастною шуткою и подвигом в пользу человечества.
Оленин лежит в лесу. Его охватывает чувство счастья,
ощущение единства со всем окружающим; в сердце вскипает любовь ко всему миру. Это сложное чувство он разлагает умом и анализирует, старается уложить в форму, в которую оно совершенно неспособно уложиться.
Неточные совпадения
Ненадолго, на час, даже на десяток минут, он вдруг и тревожно ощущал бессвязность своего житейского опыта, отсутствие в нем скрепляющего
единства мысли и цели, а за этим
ощущением пряталась догадка о бессмысленности жизни.
Во всех этих определениях бросается в глаза, что религия чувства, основанная на
ощущении бесконечного, космического
единства, отнюдь не содержит в себе идеи Бога, которая тем не менее постоянно подразумевается Шлейермахером и вводится посредством «т. е.», как в приведенной тираде, причем делается спинозовское уравнение: deus sive natura [Бог или природа (лат.) — выражение из «Этики» Б. Спинозы.].
Из безмерных мук, из отчаяния и слез, из
ощущения растерзанной и разъединенной жизни рождается радостное познание бога и его откровений, познание высшего
единства мира, просветленное примирение с жизнью.
Среди прекрасного мира — человек. Из души его тянутся живые корни в окружающую жизнь, раскидываются в ней и тесно сплетаются в
ощущении непрерывного, целостного
единства.
Совершенное разложение личности, т. е.
единства и цельности «я», мы видим в творчестве Пруста. «Я» разлагается на элементы,
ощущения и мысли, образ и подобие Божье погибает, все погружается в душевную паутину.