Неточные совпадения
Горбоносый казацкий
офицер, поставив коня своего боком к фронту и наклонясь, слушал большого, толстого полицейского пристава; пристав поднимал к нему руки в белых перчатках, потом,
обернувшись к толпе лицом, закричал и гневно и умоляюще...
В другой раз, где-то в поясах сплошного лета, при безветрии, мы прохаживались с отцом Аввакумом все по тем же шканцам. Вдруг ему вздумалось взобраться по трехступенной лесенке на площадку, с которой обыкновенно, стоя, командует вахтенный
офицер. Отец Аввакум обозрел море и потом,
обернувшись спиной к нему, вдруг… сел на эту самую площадку «отдохнуть», как он говаривал.
Все жандармы
обернулись к нему, потом посмотрели на
офицера. Он снова поднял голову и, окинув широкую фигуру Николая испытующим взглядом, протянул в нос...
Офицер, ехавший верхом, натянул поводья, остановился на секунду и
обернулся вправо. Потом, повернув лошадь в эту сторону и слегка согнувшись в седле, он заставил ее упругим движением перепрыгнуть через канаву и сдержанным галопом поскакал к
офицерам.
Ромашов и на них глядел теми же преданными глазами, но никто из свиты не
обернулся на подпоручика: все эти парады, встречи с музыкой, эти волнения маленьких пехотных
офицеров были для них привычным, давно наскучившим делом.
Молодая женщина в утреннем атласном капоте и блондовом чепце сидела небрежно на диване; возле нее на креслах в мундирном фраке сидел какой-то толстый, лысый господин с огромными глазами, налитыми кровью, и бесконечно широкой улыбкой; у окна стоял другой в сертуке, довольно сухощавый, с волосами, обстриженными под гребенку, с обвислыми щеками и довольно неблагородным выражением лица, он просматривал газеты и даже не
обернулся, когда взошел молодой
офицер.
Офицер сказал что-то смотрителю, а тот опять
обернулся.
Вдруг по коридору пронеслись громкие удары… Его благородие вздрогнул, тюремная крыса уронила карандаш и тетрадку,
офицер как-то нервно
обернулся в ту сторону. Вся «поверка» точно застыла.
Хвалынцев
обернулся и увидел синий расстегнутый сюртук и, с широкими подусниками, характерные усы высокого штаб-офицера, который шел прямо на него.
Опять жидко задребезжал барабан при появлении на крыльце наших
офицеров, опять десятка два солдат гавайской армии взяли ружья «на караул». Проходя по двору, Ашанин
обернулся и увидал на балконе их величества уже в домашних костюмах: король был во всем белом, а королева в капоте из какой-то легкой ткани. Оба они провожали любопытными глазами гостей далекого Севера и оба приветливо улыбались и кивнули головами Ашанину, который в свою очередь, сняв шляпу, поклонился.
— Никто не знает, где полк. Куда ехать? Вдруг вижу, — штаб нашей армии. Стоит Каульбарс, допрашивает пленного японца. Я подошел, стою. Подъехал еще какой-то
офицер, спрашивает вполголоса, где седьмой стрелковый полк. Каульбарс услышал, быстро
обернулся. «Что? Что такое?» — «Мне, ваше высокопревосходительство, нужно знать, где седьмой стрелковый полк». Отвернулся и пожал плечами. «Я не знаю, куда девалась вся моя армия, а он спрашивает, где седьмой полк!»
— Благодарите, господа, —
обернулся граф к все еще стоявшим на вытяжку безоружным
офицерам, — этого армейского генерала-ветерана, ради него я прощаю вас. Клейнмихель, возврати шпаги.
Князь Багратион
обернулся к свитскому
офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил.
Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха. Кутузов
обернулся. Видно было, что
офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов
обернулся,
офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Подъехав к почетному караулу молодцов-гренадеров, большею частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и
обернулся к толпе генералов и
офицеров, стоявших вокруг него.
Сделав несколько шагов,
офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился,
обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтоб они вводили лошадей.
— Ростов! Петя! — крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. — Да как же ты не сказал, кто ты? — и Денисов с улыбкой,
обернувшись, протянул руку
офицеру.