Неточные совпадения
И погиб козак! Пропал для всего козацкого рыцарства! Не видать ему больше ни Запорожья, ни
отцовских хуторов своих, ни церкви Божьей! Украйне не видать тоже храбрейшего из своих детей, взявшихся защищать ее. Вырвет старый Тарас седой клок волос из своей чуприны и проклянет и день и
час, в который породил на позор себе такого сына.
Месяца полтора назад он вспомнил про адрес; у него были две вещи, годные к закладу: старые
отцовские серебряные
часы и маленькое золотое колечко с тремя какими-то красными камешками, подаренное ему при прощании сестрой, на память.
— Он закладчиков спрашивал, а там у меня тоже заклады есть, так, дрянцо, однако ж сестрино колечко, которое она мне на память подарила, когда я сюда уезжал, да
отцовские серебряные
часы.
И действительно, к трем
часам вся семья, укутанная по-дорожному, уже в сборе в лакейской, а из
отцовской спальни все еще доносятся звуки приводимого в движение рукомойника.
И вот, на третий день,
часа в три, вскоре после того как на дворе прогремели колеса
отцовской брички, нас позвали не к обеду, а в кабинет отца.
Через
час Женни села в
отцовские сани. Около нее лежал узелок с бельем, платьем и кое-какой домашней провизией.
— Ты ведь не знаешь, какая у нас тревога! — продолжала Гловацкая, стоя по-прежнему в
отцовском мундире и снова принявшись за утюг и шляпу, положенные на время при встрече с Лизой. — Сегодня, всего с
час назад, приехал чиновник из округа от попечителя, — ревизовать будет. И папа, и учители все в такой суматохе, а Яковлевича взяли на парадном подъезде стоять. Говорят, скоро будет в училище. Папа там все хлопочет и болен еще… так неприятно, право!
И когда пришел настоящий
час, стало у молодой купецкой дочери, красавицы писаной, сердце болеть и щемить, ровно стало что-нибудь подымать ее, и смотрит она то и дело на
часы отцовские, аглицкие, немецкие, — а все рано ей пускаться в дальний путь; а сестры с ней разговаривают, о том о сем расспрашивают, позадерживают; однако сердце ее не вытерпело: простилась дочь меньшая, любимая, красавица писаная, со честным купцом, батюшкой родимыим, приняла от него благословение родительское, простилась с сестрами старшими, любезными, со прислугою верною, челядью дворовою и, не дождавшись единой минуточки до
часа урочного, надела золот перстень на правый мизинец и очутилась во дворце белокаменном, во палатах высокиих зверя лесного, чуда морского, и, дивуючись, что он ее не встречает, закричала она громким голосом: «Где же ты мой добрый господин, мой верный друг?
Им овладела тоска. Тем не менее он понял, что впереди оставалось только несколько
часов и что, следовательно, надо же что-нибудь делать. Набравшись напускной решимости, застегнувши сюртук и пошептавши что-то на ходу, он довольно твердым шагом направился к
отцовскому кабинету.
Конечно, все делалось по совещанию с дядей Петром Неофитовичем, и я даже подозреваю, с его материальной помощью. Домашний портной Антон не только смастерил мне фрачную пару из старой
отцовской, но сшил и новый синий сюртук, спускавшийся мне чуть не до пят. Дядя подарил мне плоские серебряные
часы с золоченым ободком и 300 рублей ассигнациями денег.
Между тем распространились везде слухи, что дочь одного из богатейших сотников, которого хутор находился в пятидесяти верстах от Киева, возвратилась в один день с прогулки вся избитая, едва имевшая силы добресть до
отцовского дома, находится при смерти и перед смертным
часом изъявила желание, чтобы отходную по ней и молитвы в продолжение трех дней после смерти читал один из киевских семинаристов: Хома Брут.
Только что вошла Дуня в
отцовский дом, письма ей подали. Они только что получены были Герасимом Силычем, и он, с
часу на
час ожидая хозяйку, удержал их у себя. Оба письма были из Луповиц: одно от отца Прохора, другое от Вареньки.
В пять
часов утра студент нежно простился со всеми и даже поплакал. Проходя мимо
отцовской комнаты, он заглянул в дверь. Евграф Иванович одетый, еще не ложившийся, стоял у окна и барабанил по стеклам.
Бегство Максима Григорьевича случилось вскоре после роковой ночи на 29 декабря, и Малюта, глубоко уязвленный в своем «
отцовском» чувстве, сознавал себя почти бессильным против нанесенного ему, смываемого лишь кровью, оскорбления Якова Потапова, подозрение о происхождении которого закралось в его ум, утвердилось в нем и
час от
часу казалось ему правдоподобнее.