Неточные совпадения
Я совершенно отрицательно всегда
относился к этическому формализму Канта,
к категорическому императиву,
к закрытию вещей в себе и невозможности, по Канту, духовного опыта,
к религии в пределах разума,
к крайнему преувеличению значения математического естествознания, соответствующего лишь одной эпохе в истории
науки.
Он также очень враждебно
относился к тому, чтобы допустить управление жизни
наукой и учеными.
Говорю это как человек
науки, который может только пожелать, чтобы и другие заводовладельцы
отнеслись к своему делу с такой же энергией и, что особенно важно, с такой же теплотой и искренним участием.
Шабельский (Львову). Скажите мне, почтеннейший жрец
науки, какой ученый открыл, что при грудных болезнях дамам бывают полезны частые посещения молодого врача? Это великое открытие! Великое! Куда оно
относится:
к аллопатии или гомеопатии?
Увы! покуда я рассуждал таким образом, молва, что в среду пенкоснимателей затесался свистун, который позволил себе неуважительно
отнестись к"
науке", уже успела облететь все сборище.
В ту пору я плохо понимал юмор. Я
отнесся к ее вопросу серьезно и рассказал ей порядок действий, в конце которого предо мною должны открыться двери храма
науки.
Эти свидетельства нужно разделить на два рода: одни
относятся к тем, которые не хотели знать литературы и
науки, другие —
к тем, которые сами пускались в писательство, но тоже умели доказывать свое невежество.
Так некогда
относилась к нему и
наука.
Сходите, гг. эксперты, осмотрите мою квартиру, — это будет для вас интересно. В левом верхнем ящике письменного стола вы найдете подробный каталог книг, картин и безделушек; там же вы найдете ключи от шкапов. Вы сами — люди
науки, и я верю, что вы с должным уважением и аккуратностью
отнесетесь к моим вещам. Также прошу вас следить, чтобы не коптили лампы. Нет ничего ужаснее этой копоти: она забирается всюду, и потом стоит большого труда удалить ее.
Поэтому
наукой о религии возможно заниматься, при известной методологической тренировке или школе, не имея внутренне никакой религиозной одаренности,
относясь к фактам религиозной истории как коллекционер, собирающий, примерно, бразильских бабочек или редких жуков.
Археологические и этнографические исследования Ив. Полякова
относятся главным образом
к острову Сахалину, но он также работал и в Южно-Уссурийском крае. В июле 1882 года он высадился во Владивостоке и направился по долине реки Суйфуна
к селению Никольскому (впоследствии город Никольск-Уссурийский). [И. Поляков. Отчет об исследованиях на острове Сахалине и в Южно-Уссурийском крае. Изд. Академии
наук, 1886 г. См. также приложение
к XIV тому «Записок Академии
наук», 1884 г., № 6.]
Само же европейское имя Дмитревского, видимо, ничего не говорило ротмистру. Большевики ценили крупных деятелей
науки и искусства,
относились к ним подчеркнуто бережно. Здесь же Дмитревский был только тайный советник.
— Книжка! — перебил его Хрящев и еще ближе пододвинулся
к ним. — Не извольте
относиться к ней свысока. Откуда же и я-то извлек то, о чем маракую? Из книжек. Без
науки ничего нет и быть не может в человеческом разумении.
Спенсер о парижских позитивистах меня совсем не расспрашивал, не говорил и о лондонских верующих. Свой позитивизм он считал вполне самобытным и свою систему
наук ставил, кажется, выше контовской. Мои парижские единомышленники
относились к нему, конечно, с оговорками, но признавали в нем огромный обобщающийум — первый в ту эпоху во всей философской литературе. Не обмолвился Спенсер ничем и о немцах, о тогдашних профессорах философии, и в лагере метафизиков, и в лагере сторонников механической теории мира.
Свидание со своими в Нижнем обошлось более мирно, чем я ожидал. Я не особенно огорчался тем, что
к моему переходу в Дерпт
относились с некоторым недоумением, если и не с сильным беспокойством. Довольно было и того, что помирились с моим решением. Это равнялось признанию права руководить самому своими идеями и стремлениями, искать лучшего не затем, чтобы беспорядочно"прожигать"жизнь, а чтобы работать, расширять свой умственный горизонт, увлекаясь
наукой, а не гусарским ментиком.
Можно
относиться критически
к отдельным проявлениям прагматизма, но трудно отрицать прагматическую природу
науки, ее жизненно-корыстный, биологический характер.
— Господи! Что стало с жизнью! И общественная вся работа пошла
к черту, и
наука припадает на обе ноги… Пеленки, ванночки, присыпки… Но что же мне делать? Не могу же я
к этому малышу
относиться кое-как!