Неточные совпадения
— Напротив, очень рада. Только что сейчас рассуждала опять, в тридцатый раз: как хорошо, что я вам отказала и не буду вашей женой. Вы в мужья не годитесь: я за вас выйду, и вдруг дам вам
записку, чтобы снести тому, которого полюблю после вас, вы возьмете и непременно
отнесете, да еще ответ принесете. И сорок лет вам придет, и вы все так же будете мои такие
записки носить.
На этой
записке видны следы слез, и слово «может быть» подчеркнуто два раза ею. Natalie эту
записку носила с собой несколько месяцев.
Через день он предложил ей
носить от Ивашева вести и брать ее
записки.
«Приходи на берег пруда, где стоят две ели, — гласила
записка, — там узнаешь одну страшную тайну, которую
ношу в своем сердце много-много дней… Люди бессильны помешать нашему счастью. Твой добрый гений».
Если я все же поступаю так, как это продиктовано в
записке, если я все же
отношу к дежурному ее талон и затем, опустив шторы, сижу у себя в комнате один — так это, разумеется, не потому, чтобы я был не в силах идти против ее желания.
До 1917 года у меня хранились
записки и впечатления о выставке, которые я готовил к отдельному изданию, но за обычной суетой так и не докончил. Помню, что эта начатая работа у меня
носила заглавие «Нижегородское обалдение».
— Дайте
записку, я
отнесу.
Следующие любопытные подробности взяты мною из весьма замечательной статьи («Оборона Яицкой крепости от партии мятежников»), напечатанной в «Отечественных
записках» П. П. Свиньина. В некоторых показаниях следовал я журналу Симонова, предполагая более достоверности в официальном документе, нежели в воспоминаниях старика. Но вообще статья неизвестного очевидца
носит драгоценную печать истины, неукрашенной и простодушной.
— Нет-с, ошибаетесь!.. Совершенно ошибаетесь, — возразил он, едва приходя в себя от трепки, которую задал ему его расходившийся катар. — Госпожа эта, напротив… когда он написал потом ко мне… О те, черт поганый, уняться не может! — воскликнул Грохов,
относя слова эти к начавшему снова бить его кашлю. — И когда я передал ему вашу
записку… что вы там желаете получить от него лавки, капитала пятьдесят тысяч… Ну те, дьявол, как мучит!.. — заключил Грохов, продолжая кашлять.
— Пожалуйста, душенька! — сказала Лизавета Ивановна, вспыхнув от ее замечания, — вперед ко мне
записок не
носите. А тому, кто вас послал, скажите, что ему должно быть стыдно…
По вашему когда я приказанью
Отнес вчера
записку к донне Анне,
Дорогой я немного на мосту
Остановился посмотреть, все так же ль,
По-прежнему ль бежит Гвадалквивир?
— Гм… ну, ступайте. Нет, постойте. Вот я сейчас
записку напишу главному врачу,
отнесите, пожалуйста, и ответ мне верните.
— Дам тебе десять копеек, если ты
отнесешь эту
записку по адресу.
«Ладанку эту покойный мой друг
носил постоянно на груди и скончался с нею. В ней находится одна ваша
записка к нему, совершенно незначительная по содержанию; вы можете прочесть ее. Он
носил ее потому, что любил вас страстно, в чем он признался мне только накануне своей смерти. Теперь, когда он умер, почему вам не узнать, что и его сердце вам принадлежало?»
Я «
Записки»
носил с основания,
С «Современником» нянчусь давно...
Катя (кланяется в ноги Анне Петровне). Я одна виноватая! Я
записку носила! На деньги польстилась, барыня! Простите меня, окаянную!
Запечатав эту
записку, Горданов велел лакею
отнести пакет Глафире Васильевне и дождаться ответа, и человек, выйдя с этим его посланием с лестницы, повернул в маленькую, так называемую «разрядную» зальцу, где прежде Михаил Андреевич занимался хозяйственными распоряжениями с управляющим и бурмистром, и теперь помещались Синтянин и Ворошилов, пред которыми лакей и положил с улыбкой конверт.
— Вот что, Сенька, слушай! Я сейчас напишу жене
записку, а ты сходи и
отнеси. Пусть поглядит на тебя, хлындра. Этакие грязные взгляды: зачем, говорит, ты ему пальто отдал. Он его пропьет!.. Пускай посмотрит, пропил, ли ты… Я ей напишу, чтоб прислала с тобой два рубля. Ладно, а?
Приятели дошли до угла Невского и Морской. Граф вынул записную книжку и на клочке бумаги написал графине несколько слов. Вручив эту сложенную лишь вдвое полуоткрытую
записку посыльному, он приказал ему
отнести по написанному на ней адресу, не сообразив или же прямо не думая, что такая бестактность может оскорбить молодую женщину.
Горничная тряслась у дверей своих, будто прохваченная насквозь сырым, сквозным ветром. Взяв от пажа роковое послание, она с этой тяжелой
ношей вошла в спальню своей барышни и тихо, украдкою положила
записку под подушку.
«Вот верный случай поручить ей
записку, — думает Груня, — цыганка не раз уж их
носила.