Неточные совпадения
Мне завещал
отец:
Во-первых, угождать всем людям без изъятья —
Хозяину, где доведется жить,
Начальнику, с кем буду я служить,
Слуге его, который чистит платья,
Швейцару, дворнику, для избежанья
зла,
Собаке дворника, чтоб ласкова была.
Отец его, боевой генерал 1812 года, полуграмотный, грубый, но не
злой русский человек, всю жизнь свою тянул лямку, командовал сперва бригадой, потом дивизией и постоянно жил в провинции, где в силу своего чина играл довольно значительную роль.
Отец ее, дворянин, полковник в отставке, сильно пил, женился на вдове, купчихе, очень тупой и
злой.
— Это он со
зла, напоказ людям делает, — говорила она, и Клим верил ей больше, чем рассказам
отца.
— Привалов действительно хороший человек, — соглашалась девушка, — но нам с тобой он принес немало
зла. Его появление в Узле разрушило все планы. Я целую зиму подготовляла
отца к тому, чтобы объявить ему… ну, что мы…
Алеша больно почувствовал, что за ночь бойцы собрались с новыми силами, а сердце их с наступившим днем опять окаменело: «
Отец раздражен и
зол, он выдумал что-то и стал на том; а что Дмитрий?
— Да, но он
зол. Он надо мной смеялся. Он был дерзок, Алеша, — с содроганием обиды проговорил Иван. — Но он клеветал на меня, он во многом клеветал. Лгал мне же на меня же в глаза. «О, ты идешь совершить подвиг добродетели, объявишь, что убил
отца, что лакей по твоему наущению убил
отца…»
— То-то и есть, что в уме… и в подлом уме, в таком же, как и вы, как и все эти… р-рожи! — обернулся он вдруг на публику. — Убили
отца, а притворяются, что испугались, — проскрежетал он с яростным презрением. — Друг пред другом кривляются. Лгуны! Все желают смерти
отца. Один гад съедает другую гадину… Не будь отцеубийства — все бы они рассердились и разошлись
злые… Зрелищ! «Хлеба и зрелищ!» Впрочем, ведь и я хорош! Есть у вас вода или нет, дайте напиться, Христа ради! — схватил он вдруг себя за голову.
— А мне все не лучше, Верочка; как-то ты без меня останешься? У
отца жалованьишко маленькое, и сам-то он плохая тебе опора. Ты девушка красивая;
злых людей на свете много. Предостеречь тебя будет некому. Боюсь я за тебя. — Верочка плачет.
Нас, детей Затрапезных, сверстники недолюбливают. Быстрое обогащение матушки вызвало зависть в соседях. Старшие, конечно, остерегаются высказывать это чувство, но дети не чинятся. Они пристают к нам с самыми ехидными вопросами, сюжетом для которых служит скопидомство матушки и та приниженная роль, которую играет в доме
отец. В особенности неприятна в этом отношении Сашенька Пустотелова, шустрая девочка, которую все боятся за ее
злой язык.
Но ни один из прохожих и проезжих не знал, чего ей стоило упросить
отца взять с собою, который и душою рад бы был это сделать прежде, если бы не
злая мачеха, выучившаяся держать его в руках так же ловко, как он вожжи своей старой кобылы, тащившейся, за долгое служение, теперь на продажу.
Я прижался в своем уголке, стараясь, чтобы он меня не заметил, но вместе что-то мешало мне выскользнуть из комнаты. Это был страх за
отца: Дешерт был огромный и
злой, а хромой
отец казался слабым и беззащитным.
Галактион стоял все время на крыльце, пока экипаж не скрылся из глаз. Харитина не оглянулась ни разу. Ему сделалось как-то и жутко, и тяжело, и жаль себя. Вся эта поездка с Харитиной у
отца была только
злою выходкой, как все, что он делал. Старик в глаза смеялся над ним и в глаза дразнил Харитиной. Да, «без щей тоже не проживешь». Это была какая-то бессмысленная и обидная правда.
В Великой французской революции и во всех освободительных революциях была несомненная правда, восстание против несомненной лжи, освобождение от первоначального рабства, но было и новое
зло, обоготворение человеческой стихии, поклонение новому земному богу вместо
Отца Небесного, с которым соединил нас Христос.
Тебя облек я во порфиру
Равенство в обществе блюсти,
Вдовицу призирать и сиру,
От бед невинность чтоб спасти,
Отцом ей быть чадолюбивым,
Но мстителем непримиримым
Пороку, лже и клевете;
Заслуги честью награждати,
Устройством
зло предупреждати,
Хранити нравы в чистоте.
Известно вам из деяний
отцов ваших, известно всем из наших летописей, что мудрые правители нашего народа, истинным подвизаемы человеколюбием, дознав естественную связь общественного союза, старалися положить предел стоглавному сему
злу.
Отец признает себя неучем, сознает, что это дурно, и боится, чтобы сын его не избежал этого
зла!..
Сын Андрея, Петр, Федоров дед, не походил на своего
отца: это был простой степной барин, довольно взбалмошный, крикун и копотун, грубый, но не
злой, хлебосол и псовый охотник.
Она рассердилась на
отца, который ровно на
зло ей медлил.
— Да вот вам, что значит школа-то, и не годитесь, и пронесут имя ваше яко
зло, несмотря на то, что директор нынче все настаивает, чтоб я почаще навертывался на ваши уроки. И будет это скоро, гораздо прежде, чем вы до моих лет доживете. В наше-то время
отца моего учили, что от трудов праведных не наживешь палат каменных, и мне то же твердили, да и мой сын видел, как я не мог отказываться от головки купеческого сахарцу; а нынче все это двинулось, пошло, и школа будет сменять школу. Так, Николай Степанович?
Но воображение мое снова начинало работать, и я представлял себя выгнанным за мое упрямство из дому, бродящим ночью по улицам: никто не пускает меня к себе в дом; на меня нападают
злые, бешеные собаки, которых я очень боялся, и начинают меня кусать; вдруг является Волков, спасает меня от смерти и приводит к
отцу и матери; я прощаю Волкова и чувствую какое-то удовольствие.
— Я знаю, Нелли, что твою мать погубил
злой человек,
злой и безнравственный, но знаю тоже, что она
отца своего любила и почитала, — с волнением произнес старик, продолжая гладить Нелли по головке и не стерпев, чтоб не бросить нам в эту минуту этот вызов. Легкая краска покрыла его бледные щеки; он старался не взглядывать на нас.
— Нелли! Вся надежда теперь на тебя! Есть один
отец: ты его видела и знаешь; он проклял свою дочь и вчера приходил просить тебя к себе вместо дочери. Теперь ее, Наташу (а ты говорила, что любишь ее!), оставил тот, которого она любила и для которого ушла от
отца. Он сын того князя, который приезжал, помнишь, вечером ко мне и застал еще тебя одну, а ты убежала от него и потом была больна… Ты ведь знаешь его? Он
злой человек!
— Да, он
злой человек. Он ненавидел Наташу за то, что его сын, Алеша, хотел на ней жениться. Сегодня уехал Алеша, а через час его
отец уже был у ней и оскорбил ее, и грозил ее посадить в смирительный дом, и смеялся над ней. Понимаешь меня, Нелли?
Отец Федор говорит, что они паче душегубцев и воров, что сии немногим
зло причиняют, а они по всему миру распространяют его.
Отец мой каждый день выезжал верхом; у него была славная рыже-чалая английская лошадь, с длинной тонкой шеей и длинными ногами, неутомимая и
злая. Ее звали Электрик. Кроме
отца, на ней никто ездить не мог. Однажды он пришел ко мне в добром расположении духа, чего с ним давно не бывало; он собирался выехать и уже надел шпоры. Я стал просить его взять меня с собою.
— Вот так и все они, даже самые лучшие, самые нежные из них, прекрасные
отцы и внимательные мужья, — все они на службе делаются низменными, трусливыми,
злыми, глупыми зверюшками.
Все ругательные слова
отца, особенно его
злое лицо, вспоминались ему, точно он сейчас слышал и видел его. «Шалопай.
Конечно, сударь, и
отец и дед мой, все были люди семьянистые, женатые; стало быть, нет тут греха. Да и бог сказал:"Не добро быти единому человеку". А все-таки какая-нибудь причина тому есть, что писание, коли порицает какую ни на есть вещь или установление или деяние, не сравнит их с мужем непотребным, а все с девкой жидовкой, с женой скверной. Да и Адам не сам собой в грехопадение впал, а все через Евву. Оно и выходит, что баба всему будто на земле
злу причина и корень.
— Вы атеист, потому что вы барич, последний барич. Вы потеряли различие
зла и добра, потому что перестали свой народ узнавать. Идет новое поколение, прямо из сердца народного, и не узнаете его вовсе ни вы, ни Верховенские, сын и
отец, ни я, потому что я тоже барич, я, сын вашего крепостного лакея Пашки… Слушайте, добудьте бога трудом; вся суть в этом, или исчезнете, как подлая плесень; трудом добудьте.
— Всего скорее, что почтмейстер вам наврал! — возразила Екатерина Петровна. — Он очень
злой и ехидный выдумщик: покойный
отец мой всегда его так понимал.
Сколь ни внимательно Сусанна Николаевна слушала
отца Василия, тем не менее в продолжение всего наставления взглядывала то вверх, под купол, то на темные окна храма, и ей представилось, что в них больше не видно было огненных
злых рож, но под куполом все как бы сгущались крылатые существа.
Пришел и батюшка и сказал несколько прочувствованных слов на тему: где корень
зла? — а в заключение обратился ко мне с вопросом: богом вас заклинаю, господин пришлец! ответьте, вы — потомок
отцов ваших или не вы?
Малюта взглянул на царевича таким взглядом, от которого всякий другой задрожал бы. Но царевич считал себя недоступным Малютиной мести. Второй сын Грозного, наследник престола, вмещал в себе почти все пороки
отца, а
злые примеры все более и более заглушали то, что было в нем доброго. Иоанн Иоаннович уже не знал жалости.
Они окружат ее
отца, они будут все вместе советоваться, как помочь доброму народу, как защитить его от сурового закона и
злых людей…
Наконец оба, и
отец и сын, появились в столовую. Петенька был красен и тяжело дышал; глаза у него смотрели широко, волосы на голове растрепались, лоб был усеян мелкими каплями пота. Напротив, Иудушка вошел бледный и
злой; хотел казаться равнодушным, но, несмотря на все усилия, нижняя губа его дрожала. Насилу мог он выговорить обычное утреннее приветствие милому другу маменьке.
Отец Захария, вынужден будучи так этого дерзкого ответа не бросить, начал разъяснять ученикам, что мы, по несовершенству ума нашего, всему сему весьма плохие судьи, и подкрепил свои слова указанием, что если бы мы во грехах наших вечны были, то и грех был бы вечен, все порочное и
злое было бы вечно, а для большего вразумления прибавил пример, что и кровожадный тигр и свирепая акула были бы вечны, и достаточно сим всех убедил.
Сын его человек робкий был, но тайно
злой и жену тиранил,
отцу же поперёк дороги не становился, наедет на него старичок и давай сверлить, а Кирилло, опустя глаза, на всё отвечает: слушаю, тятенька!
Они суше горожан, ловчее и храбрее; их
отцы и матери чаще и
злее бьют, поэтому они привычны к боли и чувствительны к ней менее, чем мальчики города.
У дубасовского уездного предводителя была дочь, — и в этом еще не было бы большого
зла ни для почтеннейшего Карпа Кондратьича, ни для милой Варвары Карповны; но у него, сверх дочери, была жена, а у Вавы, как звали ее дома, была, сверх
отца, милая маменька, Марья Степановна, это изменяло существенно положение дела.
В моих рассказах теперь приняли самое деятельное и живое участие
отец инженер, безумно любивший свою красавицу дочь, и по-сказочному
злой горбун, оберегавший это живое сокровище.
— Верно, верно,
отец Крискент… И ведь как это преотлично вышло! А я сначала-то даже не поверила… Только потом, когда раздумалась и вспомнила ваши-то слова о
злом духе…
От этих ужасных слов шарахнулась вся толпа; у многих волосы стали дыбом, а молодая почти без чувств упала на руки к своему
отцу, который трясся и дрожал, как в
злой лихорадке.
А давно ли, мощною рукою
За обиды наших покарав,
Это
зло великое грозою
Усыпил
отец их, Святослав!
— Земля — богата, люди — бедны, солнце — доброе, человек —
зол. Всю жизнь я думал об этом, и хотя не говорил им, а они поняли думы
отца. Шесть долларов в неделю — это сорок лир, ого! Но они нашли, что этого мало, и двадцать пять тысяч таких же, как они, согласились с ними — этого мало для человека, который хочет хорошо жить…
— Нет, — сказал русский. — Ведь вы знаете, что богатых сажают в тюрьму лишь тогда, если они сделают слишком много
зла и не сумеют скрыть это, бедные же попадают в тюрьмы, чуть только они захотят немножко добра. Вы — счастливый
отец, вот что я вам скажу!
— Это ты верно, — задумчиво сказал Яков, — и про
отца верно, и про горбатого… Эх, не к месту мы с тобой родились! Ты вот хоть
злой; тем утешаешь себя, что всех судишь… и всё строже судишь… А я и того не могу… Уйти бы куда-нибудь! — с тоской вскричал Яков.
— Не дружись с ним. Он поганый… Он злющий! Они все
злые — у него
отец в каторге… а дядя горбатый!.. У него тоже горб вырастет! Пакостник ты! — смело наступая на Илью, кричала она. — Дрянь паршивая!.. тряпичная душа! Ну-ка, иди? Как я тебе рожу-то расцарапаю! Ну-ка, сунься!?
Первым делом шулера, которые повели умелую атаку — сначала проигрывая мелкие суммы, а потом выигрывая тысячи… Втравили в беговую охоту, он завел рысистую конюшню, но призов выигрывал мало… Огромный дом у храма Христа Спасителя и другие дома
отца были им спущены, векселя выкуплены за бесценок должниками, и в конце концов он трепался около ипподрома в довольно поношенном костюме, а потом смылся с горизонта, безумно и
зло разбросав миллион в самых последних притонах столицы.
— Кто скажет правду ему? У него детей не захлестывало петлёй безумия… На чём строится проповедь их? На всеобщей бедности и озлобленности против неё. И мы должны сказать ему прямо: «Ты
отец народа, и ты — богат, отдай же народу твоему богатства, накопленные тобою, — этим ты подсечёшь корень
зла, и всё будет спасено твоею рукою…»