Неточные совпадения
Внутренность рощи, влажной от дождя, беспрестанно изменялась, смотря по тому,
светило ли солнце, или закрывалось облаком; она то озарялась вся, словно вдруг в ней все улыбнулось: тонкие стволы не слишком частых берез внезапно принимали нежный
отблеск белого шелка, лежавшие на земле мелкие листья вдруг пестрели и загорались червонным золотом, а красивые стебли высоких кудрявых папоротников, уже окрашенных в свой осенний цвет, подобный цвету переспелого винограда, так и сквозили, бесконечно путаясь и пересекаясь перед глазами; то вдруг опять все кругом слегка синело: яркие краски мгновенно гасли, березы стояли все белые, без блеску, белые, как только что выпавший снег, до которого еще не коснулся холодно играющий луч зимнего солнца; и украдкой, лукаво, начинал сеяться и шептать по лесу мельчайший дождь.
Но вот волна проходила,
отблеск пропадал, и тогда казалось, будто небесное
светило снова погрузилось «в лоно стеклянных вод».
Все явления вселенной,
Все движенья вещества —
Все лишь
отблеск божества,
Отраженьем раздробленный!
Врозь лучи его скользя,
Разделились беспредельно,
Мир земной есть луч отдельный —
Не
светить ему нельзя!
Долгая осенняя ночь чуть-чуть бледнела, но луна все так же
светила с вышины, так же дул предутренний ветер, так же качались и бились лиственницы под большой скалой, так же мелькали по инею
отблески и тени.
В этой блаженной стране далекого будущего, там будет свет, радость, жизнь. Слабый
отблеск золотого света чуть мреет в высоте, сквозь разрыв черных туманов. Рвись из пропасти, пробивай в скалах трудную дорогу вверх, верь в блаженную страну; мреющий золотой
отблеск будет
светить тебе сквозь мрак и бурю, даст тебе силы к жизни и борьбе.
Туман уже совершенно поднялся и, принимая формы облаков, постепенно исчезал в темно-голубой синеве неба; открывшееся солнце ярко
светило и бросало веселые
отблески на сталь штыков, медь орудий, оттаивающую землю и блестки инея. В воздухе слышалась свежесть утреннего мороза вместе с теплом весеннего солнца; тысячи различных теней и цветов мешались в сухих листьях леса, и на торной глянцевитой дороге отчетливо виднелись следы шин и подковных шипов.
В самой комнате, куда вошли Суворов и Марья Петровна, царил полумрак. Нагорелая сальная
свеча, стоявшая на столе, невдалеке от кровати, бросала на последнюю какой-то красноватый
отблеск. Глаша лежала разметавшись, и обострившиеся, как у покойницы, черты лица носили какое-то страдальческое выражение, закрытые глаза оттенялись темной полосой длинных ресниц, пересохшие губы были полуоткрыты.