Неточные совпадения
Провинция
оставалась такой же, какой он наблюдал ее раньше: такие же осмотрительно либеральные адвокаты, такие же скучные клиенты, неумело услужливые лакеи
в гостиницах, скучные, серые обыватели,
в плену мелочей жизни, и так же, как раньше, как везде, извозчики округа петербургской судебной
палаты жаловались на дороговизну овса.
Он предоставил жене получать за него жалованье
в палате и содержать себя и двоих детей, как она знает, а сам из
палаты прямо шел куда-нибудь обедать и
оставался там до ночи или на ночь, и на другой день, как ни
в чем не бывало, шел
в палату и скрипел пером, трезвый, до трех часов. И так проживал свою жизнь по людям.
Он так целиком и хотел внести эту картину-сцену
в свой проект и ею закончить роман, набросав на свои отношения с Верой таинственный полупокров: он уезжает непонятый, не оцененный ею, с презрением к любви и ко всему тому, что нагромоздили на это простое и несложное дело люди, а она
останется с жалом — не любви, а предчувствия ее
в будущем, и с сожалением об утрате, с туманными тревогами сердца, со слезами, и потом вечной, тихой тоской до замужества — с советником
палаты!
Многие последовали за ними посмотреть на казнь; другие
остались. Глухой говор раздавался
в палате. Царь обратился к опричникам. Вид его был торжествен.
К тому же
в арестантские
палаты очень часто являлись только что наказанные шпицрутенами, с израненными спинами; их лечили примочками, и потому халат, надевавшийся прямо на мокрую рубашку, никаким образом не мог не портиться: так все на нем и
оставалось.
Факт этот навсегда
останется незабвенным
в сердцах всех чинов вверенной мне
палаты, начиная с меня и кончая сторожем!» Советники и ревизоры, каждый порознь, сказали: «Позвольте, вашество, и нам!
Покричит, покричит, да так на всю жизнь чиновником без всяких поручений и
останется, а сдуру над нами будет подсмеивать: это-де канцелярские чернорабочие; а чернорабочие-то все и делают;
в гражданскую
палату просьбу по своему делу надо подать — не умеет, давай чернорабочего…
Бельтова, как разумеется, ни во что не избрали, и он
оставался в NN только для окончания какого-то процесса
в гражданской
палате.
— Жаль, хозяин, — продолжал земский, — что у тебя
в повозках, хоть, кажется,
в них и много клади, — прибавил он, взглянув
в окно, — не
осталось никаких товаров: ты мог бы их все сбыть. Боярин Шалонский и богат и тороват. Уж подлинно живет по-барски: хоромы — как царские
палаты, холопей полон двор, мяса хоть не ешь, меду хоть не пей; нечего сказать — разливанное море! Чай, и вы о нем слыхали? — прибавил он, оборотясь к хозяину постоялого двора.
Приняв должность, Андрей Ефимыч отнесся к беспорядкам, по-видимому, довольно равнодушно. Он попросил только больничных мужиков и сиделок не ночевать
в палатах и поставил два шкафа с инструментами; смотритель же, кастелянша, фельдшер и хирургическая рожа
остались на своих местах.
Освобождают женщину на курсах и
в палатах, а смотрят на нее как на предмет наслаждения. Научите ее, как она научена у нас, смотреть так на самую себя, и она всегда
останется низшим существом. Или она будет с помощью мерзавцев-докторов предупреждать зарождение плода, т. е. будет вполне проститутка, спустившаяся не на ступень животного, но на ступень вещи, или она будет то, что она есть
в большей части случаев, — больной душевно, истеричной, несчастной, какие они и есть, без возможности духовного развития.
И кость отпала.
В руках у Демьяна Лукича
осталось то, что было девичьей ногой. Лохмы мяса, кости! Все это отбросили
в сторону, и на столе оказалась девушка, как будто укороченная на треть, с оттянутой
в сторону культей. «Еще, еще немножко… не умирай, — вдохновенно думал я, — потерпи до
палаты, дай мне выскочить благополучно из этого ужасного случая моей жизни».
— Итак, они
остаются. Демьян Лукич, вы поместите их во флигеле. С тифозными мы справимся во второй
палате. Завтра я поеду
в город и добьюсь разрешения открыть стационарное отделение для сифилитиков.
«Вот службы легонькие, это так! и озимое по милости подлецов незасеянное
осталось — этого тоже скрыть не могу!» Но при воспоминании о «подлецах» опять рассердился и присовокупил: «Впрочем, дело об них уж
в уголовной
палате решено; вот как шестьдесят человек березовой кашей вспрыснут, так до новых веников не забудут!» [Всего
в имении числилось 160 ревизских душ (ревизия была
в 1859 году),
в том числе, разумеется, наполовину подростков и малолетних.
Для полноты воспроизведения устройства школы следует сказать, что ученики первого класса только частию и предварительно
оставались в нашей первой
палате, но приближающиеся к экзамену
в Дерптский университет перемещались
в две большие комнаты над нашими дортуарами, так называемом педагогиуме, находившемся и
в умственном и
в нравственном отношении под руководством Мортимера.
Он целые дни торчал
в окружном суде,
в палате, у своего адвоката, часто, вечерами, привозил на извозчике множество кульков, свертков, бутылок и устраивал у себя,
в грязной комнате с провисшим потолком и кривым полом, шумные пиры, приглашая студентов, швеек — всех, кто хотел сытно поесть и немножко выпить. Сам Рыжий Конь пил только ром, напиток, от которого на скатерти, платье и даже на полу
оставались несмываемые темно-рыжие пятна, — выпив, он завывал...
Юрья Владимировича Долгорукого, который все еще продолжал жить на Большой Никитской,
в своих безобразных барских
палатах, одна половина которых все еще
оставалась неоштукатуренною.
Пародия была впервые полностью развернута
в рецензии Добролюбова на комедии «Уголовное дело» и «Бедный чиновник»: «
В настоящее время, когда
в нашем отечестве поднято столько важных вопросов, когда на служение общественному благу вызываются все живые силы народа, когда все
в России стремится к свету и гласности, —
в настоящее время истинный патриот не может видеть без радостного трепета сердца и без благодарных слез
в очах, блистающих святым пламенем высокой любви к отечеству, — не может истинный патриот и ревнитель общего блага видеть равнодушно высокоблагородные исчадия граждан-литераторов с пламенником обличения, шествующих
в мрачные углы и на грязные лестницы низших судебных инстанций и сырых квартир мелких чиновников, с чистою, святою и плодотворною целию, — словом, энергического и правдивого обличения пробить грубую кору невежества и корысти, покрывающую
в нашем отечестве жрецов правосудия, служащих
в низших судебных инстанциях, осветить грозным факелом сатиры темные деяния волостных писарей, будочников, становых, магистратских секретарей и даже иногда отставных столоначальников
палаты, пробудить
в сих очерствевших и ожесточенных
в заблуждении, но тем не менее не вполне утративших свою человеческую природу существах горестное сознание своих пороков и слезное
в них раскаяние, чтобы таким образом содействовать общему великому делу народного преуспеяния, совершающегося столь видимо и быстро во всех концах нашего обширного отечества, нашей родной Руси, которая, по глубоко знаменательному и прекрасному выражению нашей летописи, этого превосходного литературного памятника, исследованного г. Сухомлиновым, — велика и обильна, и чтобы доказать, что и молодая литература наша, этот великий двигатель общественного развития, не
остается праздною зрительницею народного движения
в настоящее время, когда
в нашем отечестве возбуждено столько важных вопросов, когда все живые силы народа вызваны на служение общественному благу, когда все
в России неудержимо стремится к свету и гласности» («Современник», 1858, № XII).
В 1842 году, 3 февраля, вследствие собственного желания и прошения, по высочайшему указу, определен директором Московской Оружейной
Палаты:
в этой должности
оставался он до своей кончины.
В Москве он
остался недолго, заложил на Яузе, вместо деревянного дома, каменные
палаты и уехал
в Липовку, изредка наезжая присмотреть за постройкой.
Древняя Москва только скользнула по мне. Кремль, соборы, Чудов монастырь, Грановитая
палата — все это быстро промелькнуло предо мною, но без старины Москва показалась бы только огромным губернским городом, не больше. Что-то таинственное и величавое
осталось в памяти, и
в этой рамке поездка
в Москву получила еще большее значение
в моей только что открывающейся юношеской жизни.
Земский отряд получил от начальника санитарной части телеграмму: по приказанию главнокомандующего, всем учреждениям земским и Красного Креста, не имеющим собственных перевозочных средств, немедленно свернуться, идти
в Мукден, а оттуда по железной дороге уезжать на север. Но
палаты земского отряда, как и наших госпиталей, были полны ранеными. Земцы прочли телеграмму, посмеялись — и
остались.
Хлебников, служивший когда-то
в московской
палате гражданского и уголовного суда,
остался за штатом и поступил поверенным Алфимовой, сумел войти
в ее доверие честным ведением ее дел и был назначен управляющим.
Сегодня он пропустит две лекции потому, что Элиодор Пятов просил быть у него,
в его наследственных
палатах, после одиннадцати часов, и
остаться завтракать, причем он получит более обстоятельные инструкции о характере работы, которая была ему предложена.
Следователем он служил уже давно, еще по наказу и
остался вместе с очень немногими по введении судебной реформы, которой, кстати сказать, был очень недоволен и вел постоянную войну с прокурорским надзором, окружным судом и судебною
палатою, что, впрочем,
в виду того, что он был утвержденным следователем, благополучно сходило ему с рук.