Неточные совпадения
Раскольников пошел прямо и вышел к тому углу
на Сенной, где торговали мещанин и баба, разговаривавшие тогда с Лизаветой; но их теперь не было. Узнав место, он
остановился, огляделся и обратился к молодому парню в красной рубахе, зевавшему у
входа в мучной лабаз.
Он повстречался с нею при
входе на мост, но прошел мимо, не рассмотрев ее. Дунечка еще никогда не встречала его таким
на улице и была поражена до испуга. Она
остановилась и не знала: окликнуть его или нет? Вдруг она заметила поспешно подходящего со стороны Сенной Свидригайлова.
Воспользовавшись тем, что Дмитрий Федорович, ворвавшись в залу,
на минуту
остановился, чтоб осмотреться, Григорий обежал стол, затворил
на обе половинки противоположные входным двери залы, ведшие во внутренние покои, и стал пред затворенною дверью, раздвинув обе руки крестом и готовый защищать
вход, так сказать, до последней капли.
А в конце прошлого столетия здесь стоял старинный домище Челышева с множеством номеров
на всякие цены, переполненных Великим постом съезжавшимися в Москву актерами. В «Челышах»
останавливались и знаменитости, занимавшие номера бельэтажа с огромными окнами, коврами и тяжелыми гардинами, и средняя актерская братия — в верхних этажах с отдельным
входом с площади, с узкими, кривыми, темными коридорами, насквозь пропахшими керосином и кухней.
Князь, может быть, и ответил бы что-нибудь
на ее любезные слова, но был ослеплен и поражен до того, что не мог даже выговорить слова. Настасья Филипповна заметила это с удовольствием. В этот вечер она была в полном туалете и производила необыкновенное впечатление. Она взяла его за руку и повела к гостям. Перед самым
входом в гостиную князь вдруг
остановился и с необыкновенным волнением, спеша, прошептал ей...
Я понесся во весь дух — только в ушах свистело. У
входа остановился:
на часах было без одной минуты 22.30. Прислушался: сзади никого. Все это — явно была нелепая фантазия, действие яда.
— Мерзавец! — проговорил ему вслед довольно громко Калинович и вскоре выехал со двора. Развалясь и положа нога
на ногу, уселся он в своей маленькой каретке и быстро понесся по Невскому. В Морской экипаж
остановился перед главным
входом одного из великолепных домов.
Гостиница в Висбадене, перед которой
остановилась карета, уже прямо смахивала
на дворец. Колокольчики немедленно зазвонили в ее недрах, поднялась суетня и беготня; благообразные люди в черных фраках запрыгали у главного
входа; залитый золотом швейцар с размаху отворил дверцы кареты.
Эта фигура безотчетно нравящегося сложения поднялась при моем появлении с дивана, стоявшего в левом от
входа углу зала; минуя овальный стол, она задела его, отчего оглянулась
на помеху, и, скоро подбежав ко мне,
остановилась, нежно покачивая головкой.
Она сидела у себя в кабинете, когда Литвинов вошел к ней. Его ввела та же тринадцатилетняя девочка, которая накануне караулила его
на лестнице.
На столе перед Ириной стоял раскрытый полукруглый картон с кружевами; она рассеянно перебирала их одною рукой, в другой она держала письмо Литвинова. Она только что перестала плакать: ресницы ее смокли и веки припухли:
на щеках виднелись следы неотертых слез. Литвинов
остановился на пороге: она не заметила его
входа.
Он уже обошел все трущобы и
остановился около
входа в подземелье. Его окликнул хриплый голос
на чистом французском языке...
Карета
остановилась у подъезда, и они вошли в пространное entrée [
Вход, прихожая (франц.)] и рядом поднялись
на лестницу.
Приехав с графам Хвостиковым в собрание, Бегушев
остановился в первой же со
входа комнате и сел
на стул около самых входных дверей.
Приятели встали и молча пошли по набережной. У
входа на бульвар они
остановились и
на прощанье пожали друг другу руки.
Эта комната или маленькая зала, с белым матовым светом одной люстры, — настоящего жемчужного убора из прозрачных шаров, свесившихся опрокинутым конусом, — совершенно остановила мое внимание; я засмотрелся в ее прекрасный уют, и, обернувшись наконец взглянуть, нет ли еще чего сзади меня, увидел, что Дюрок встал, протянув руку к дверям, где
на черте
входа остановилась девушка в белом и гибком, как она сама, платье, с разгоревшимся, нервно спокойным лицом, храбро устремив взгляд прямо вперед.
Он
остановился у
входа в шинок,
на площадке, крепко утоптанной множеством людских ног, что толклись тут и в базар, и в простые дни, всю неделю, — и спросил...
Дочь была белокурая, чрезвычайно белая, бледная, полная, чрезвычайно короткая девушка, с испуганным детским лицом и очень развитыми женскими формами. Отец Сергий остался
на лавочке у
входа. Когда проходила девушка и
остановилась подле него и он благословил ее, он сам ужаснулся
на себя, как он осмотрел ее тело. Она прошла, а он чувствовал себя ужаленным. По лицу ее он увидал, что она чувственна и слабоумна. Он встал и вошел в келью. Она сидела
на табурете, дожидаясь его.
Ворота были открыты настежь. Я вошел. Кто-то пригласил меня получить из кассы билет, но я спросил небрежно: где здесь распорядитель, господин Валерьянов? Мне тотчас же указали
на двух бритых молодых господ, сидевших неподалеку от
входа на скамейке. Я подошел и
остановился в двух шагах.
На площадке у
входа в бальный зал он
остановился и побледнел.
У
входа во вторую продольную залу — направо — стол с продажей афиш. Билетов не продают. В этой зале, откуда ход
на хоры, стояли группы мужчин, дамы только проходили или
останавливались перед зеркалом. Но в следующей комнате, гостиной с арками, ведущей в большую залу, уже разместились дамы по левой стене,
на диванах и креслах, в светлых туалетах, в цветах и полуоткрытых лифах.
От двери, оставшись один, посылает Екатерине Ивановне воздушный поцелуй. Екатерина Ивановна одна. Быстро встает, снимает шляпу и странно, как актриса, перегибается перед зеркалом. Заглядывает вниз —
на улицу — и быстро со страхом отходит. Садится
на прежнее место в позе отчаяния и безысходности, но при
входе Коромыслова меняет ее
на более спокойную. Коромыслов
останавливается в нескольких шагах.
В узком
входе на палубу солдаты сбивались в кучу и
останавливались. Сбоку
на возвышении стоял какой-то инженер и, выходя из себя, кричал...
Мягко ступая, с особым военным перевальцем и распространяя вокруг себя запах модных духов, Петр Андреевич
остановился у
входа и вперил удивленно-недоумевающий взгляд своих серых глаз
на продолжавшего сидеть в прежней небрежной позе фон Зеемана.
Оба друга
остановились как вкопанные невдалеке от
входа в нее. Они оба увидели, что
на одной из скамеек, стоявших внутри беседки, сидели близко друг к другу две человеческие фигуры, мужчина и женщина. Абрисы этих фигур совершенно ясно выделялись при слабом лунном свете, рассмотреть же их лица и подробности одежды не было возможности. Оба друга заметили только, как потом и передавали друг другу, что эти одежды состояли из какой-то прозрачной светлой материи.
При
входе Петра Иннокентьевича она встала со стула, сделала шаг к нему навстречу и вдруг
остановилась, как бы не смея броситься к нему
на шею, как делала прежде.
— Боже мой, какими судьбами! — воскликнул было Савин при
входе, в номер Долинского, но
остановился, увидав Любовь Аркадьевну, которая, смертельно побледнев, встала со стула, но тотчас же снова не села, а скорее упала
на него…
Расчистив дорогу, Денисов
остановился у
входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел
на двигавшийся ему навстречу эскадрон. По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди, по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить
на ту сторону.