В один из хороших, теплых дней, — именно в тот день; когда случился нижеследующий анекдот, — Ревякин, Красин и Мечникова с Агатой наняли карету и отправились в Парголово.
Оставив экипаж, они пошли побродить по лесу и разбрелись. Агата шла с Красиным, а Мечникова как-то приотстала с Ревякиным, и очень долго одна пара не могла в лесу найти другую.
Неточные совпадения
Скитники на брезгу уже ехали дальше. Свои лесные сани они
оставили у доброхота Василия, а у него взамен взяли обыкновенные пошевни, с отводами и подкованными полозьями. Теперь уж на раскатах
экипаж не валился набок, и старики переглядывались. Надо полагать, он отстал. Побился-побился и бросил. Впрочем, теперь другие интересы и картины захватывали их. По дороге то и дело попадались пешеходы, истомленные, худые, оборванные, с отупевшим от истомы взглядом. Это брели из голодавших деревень в Кукарский завод.
Обоз с имуществом был послан вперед, а за ним отправлена в особом
экипаже Катря вместе с Сидором Карпычем. Петр Елисеич уехал с Нюрочкой. Перед отъездом он даже не зашел на фабрику проститься с рабочими: это было выше его сил. Из дворни господского дома остался на своем месте только один старик сторож Антип. У Палача был свой штат дворни, и «приказчица» Анисья еще раньше похвалялась, что «из мухинских» никого в господском доме не
оставит.
— Как же я с Нюрочкой буду? — думал вслух Петр Елисеич. — Троим в твоем
экипаже тесно… Дома
оставить ее одну… гм…
Разлука их была весьма дружеская. Углекислота умаяла Ольгу Александровну, и, усаживаясь в холодное место дорожного
экипажа, она грелась дружбою, на которую
оставил ей право некогда горячо любивший ее муж. О Полиньке Ольга Александровна ничего не знала.
Вот шагом потянулись в гору
экипажи с дамами, тяжело переваливаясь с кочки на кочку и
оставляя на траве измятый светло-зеленый след; под ногами лошадей хлюпает и шипит вода.
—
Оставьте его! — ответил Прейн из
экипажа, в который он залез через облучок. — После отслужим… Валяйте, генерал, по моему примеру, через облучок: все дороги ведут в Рим.
Каждому удаляющемуся
экипажу так и хочется крикнуть вслед: счастливец! ты, конечно,
оставляешь Берлин навсегда!
Вера Николаевна
оставила свой
экипаж за две улицы до Лютеранской. Она без большого труда нашла квартиру Желткова. Навстречу ей вышла сероглазая старая женщина, очень полная, в серебряных очках, и так же, как вчера, спросила...
Я вышел,
оставив Биче и условившись с ней, что буду ожидать ее в
экипаже.
Наш луврский знакомый подал свою карточку, вспрыгнул в карету, и полный
экипаж тронулся снова,
оставив все дальнейшие нумера дрогнуть на тротуаре или греться около раскаленных железных печек бесприютного бюро.
«Мой любезный Савелий Никандрыч! Нечаянное известие заставляет меня сию минуту ехать в Петербург. Я слышал, что Анне Павловне хуже, посылаю вам две тысячи рублей. Бога ради, сейчас поезжайте в город и пользуйте ее; возьмите мой
экипаж, но только не теряйте времени. Я не хочу больную обеспокоить прощаньем и не хочу отвлекать вас. Прощайте, не
оставляйте больную, теперь она по преимуществу нуждается в вашей помощи. Эльчанинов оказался очень низким человеком.
Он начал было спрашивать людей, не
оставил ли кому-нибудь граф, но те отвечали, что его сиятельство приказали только приготовить
экипаж для отъезда Анны Павловны, куда ей будет угодно.
Экипажи оставили у лакейского подъезда и у девичьего крыльца; лошадей приказано было отложить, а лакеям и горничным выбирать из карет и повозоктолько необходимое для ночлега, из чего можно заключить, что барыня надеялась на скорое выздоровление Петруши.
— Да, соразмерный
экипаж! — сказал один из козаков, садясь на облучок сам-друг с кучером, завязавшим голову тряпицею вместо шапки, которую он успел
оставить в шинке. Другие пять вместе с философом полезли в углубление и расположились на мешках, наполненных разною закупкою, сделанною в городе.
Юлико умирал быстро и бесшумно, как умирают цветы и чахоточные дети. Мы все время проводили вместе. Бабушка, довольная нашей дружбой,
оставляла нас подолгу вдвоем, и мы наперерыв делились нашими впечатлениями, беседуя, как самые близкие друзья. Белая девушка, иными словами — баронесса Елизавета Владимировна Коринг — часто посещала наш дом. Завидя издали ее изящный шарабанчик, так резко отличающийся от грубых
экипажей Гори, я опрометью бросалась к Юлико и тоскливо жаловалась...