— Этого не объяснить тому, в ком он еще не ожил, — сказала она,
опустив веки. — А — оживет, так уж не потребуется объяснений.
Ей, видимо, трудно было говорить. Она вся выпрямилась, смотрела в сторону, голос у нее звучал неровно. Утомленно
опустив веки, девушка кусала губы, а пальцы крепко сжатых рук хрустели.
Однообразная трескотня убаюкивает, как колыбельная песня; едешь и чувствуешь, что засыпаешь, но вот откуда-то доносится отрывистый, тревожный крик неуснувшей птицы или раздается неопределенный звук, похожий на чей-то голос вроде удивленного «а-а!», и дремота
опускает веки.
Щупая пальцами зрачки, он чувствовал в них боль, но не мог
опустить веки, и дыхание в его груди спиралось от страха.
Его красивые темно-синие глаза имели один недостаток — они не глядели прямо на собеседника; обладатель их старался в разговоре
опускать веки, прикрывая выражение глаз густыми длинными ресницами, что для недальновидного наблюдателя могло быть принято за признак скромности молодого красавца.
Он
опускает веки, щурит глаза, надувает щеки, морщит лоб, но — хоть плюнь! — выходит совсем не то, что хотелось бы.
Неточные совпадения
Клим подошел к дяде, поклонился, протянул руку и
опустил ее: Яков Самгин, держа в одной руке стакан с водой, пальцами другой скатывал из бумажки шарик и, облизывая губы, смотрел в лицо племянника неестественно блестящим взглядом серых глаз с опухшими
веками. Глотнув воды, он поставил стакан на стол, бросил бумажный шарик на пол и, пожав руку племянника темной, костлявой рукой, спросил глухо...
Шумно вздохнув, он
опустил на глаза тяжелые, синеватые
веки и потряс головою.
Грянула музыка — опять они подняли
веки и опять
опустили.
Они едва подняли
веки на нас, на все, что было кругом, и тотчас же
опустили.
И в ответ на эти поклоны, строго выдержанные в три темпа, Анчутин только
опускает и подымает
веки…
Зайончек остановился с высоко поднятыми плечами перед Долинским. Через минуту он стал медленно
опускать плечи, вытянув вперед руки, полузакрыв
веками свои сухие глаза и, потянувшись грудью на руки, произнес: вот он!
Ведь мать хоть и пьяная и безумная, а высоко руку подымет, да не больно
опустит, чужой же человек колотит дитя, не рассудя, не велика, дескать, беда, хоть и калекой станет
век доживать.
Горит огнями весь иконостас
Хрустальное блестит паникадило,
И дьякона за хором слышен бас…
Она стоит и
веки опустила,
Но так бледна, что поражает глаз;
Испугана ль она, иль загрустила?
Мы стали цепью все, чтобы народ
На наших дам не налезал вперед.
Елена Андреевна. Так… Значит, Александр, наш вопрос решается очень просто: никак. Ну, так тому и быть! Я эпизодическое лицо, счастье мое канареечное, бабье счастье… Сиди сиднем весь
век дома, ешь, пей, спи и слушай каждый день, как говорят тебе о подагре, о своих правах, о заслугах. Что вы все
опустили головы, точно сконфузились? Давайте пить наливку, что ли? Эх!
Он пристально посмотрел на нее, так пристально, что она
опустила глаза,
веки которых были опушены длинными темными ресницами.