Так или этак, а дело было решительное, окончательное. Нет, князь не считал Аглаю за барышню или за пансионерку; он чувствовал теперь, что давно уже боялся, и именно чего-нибудь в этом роде; но для чего она хочет ее видеть?
Озноб проходил по всему телу его; опять он был в лихорадке.
Неточные совпадения
Раскольникову ужасно вдруг захотелось опять «язык высунуть».
Озноб минутами
проходил по спине его.
Но не
прошло и минуты, как пиво стукнуло ему в голову, а по спине пошел легкий и даже приятный
озноб.
Легкий
озноб не
проходил, и это тоже было почти хорошо ощущать.
Он пожимал плечами, как будто
озноб пробегал у него по спине, морщился и, заложив руки в карманы,
ходил по огороду, по саду, не замечая красок утра, горячего воздуха, так нежно ласкавшего его нервы, не смотрел на Волгу, и только тупая скука грызла его. Он с ужасом видел впереди ряд длинных, бесцельных дней.
Минута
прошла. Странное это ощущение, когда решаешься и не можешь решиться. «Уйти или нет, уйти или нет?» — повторял я каждую секунду почти в
ознобе; вдруг показался уходивший докладывать слуга. В руках у него, между пальцами, болтались четыре красных кредитки, сорок рублей.
— Мне решительно не нужно доктора, решительно! — возражала Фатеева. — У меня ничего нет, кроме как лихорадки от этого сырого воздуха — маленький
озноб и жар я чувствую, и больше ничего — это на свежем воздухе сейчас
пройдет.
Ходишь, знаете, бывало, заденешь только, так словно
озноб всего прошибет…
— Как это возможно? — произнесла та с беспокойствам и вошла опять в комнату больной, но Юлия Матвеевна была почти в бессознательном состоянии, и с ней уже начался предсмертный
озноб: зубы ее щелкали, в лице окончательно подергивало все мускулы, наконец, стал, как говорится, и хоробрец
ходить, а через несколько минут Юлии Матвеевны не стало более в живых.
Но ничего этого не было даже во сне, жизнь
прошла без пользы, без всякого удовольствия, пропала зря, ни за понюшку табаку; впереди уже ничего не осталось, а посмотришь назад — там ничего, кроме убытков, и таких страшных, что даже
озноб берет.
— Плохо, брат! Намедни весь день провалялся… Грудь ломит,
озноб, жар… Жена говорит: прими хинины и не раздражайся… А как тут не раздражаться? С утра приказал почистить снег у крыльца, и хоть бы тебе кто! Ни одна шельма ни с места… Не могу же я сам чистить! Я человек болезненный, слабый… Во мне скрытый геморрой
ходит.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног,
прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что-то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодною водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем,
озноб пробегал по спине и во всем теле что-то быстро и равномерно дрожало.