Неточные совпадения
Это были: очень высокий, сутуловатый
мужчина с
огромными руками, в коротком, не по росту, и старом пальто, с черными, наивными и вместе страшными глазами, и рябоватая миловидная женщина, очень дурно и безвкусно одетая.
— Может быть. Но ты вспомни, что я сказал тебе. И еще: женщины все материальнее
мужчин. Мы делаем из любви что-то
огромное, а они всегда terre-à-terre. [будничны.]
— Ух, ух, — угрюмо звучали глухие вздохи
мужчин. Самгин, мигая, смотрел через это
огромное, буйствующее тело, через серый вихрь хоровода на фигуру Марины и ждал, когда и как вступит она.
В длинной рубахе Вася казался
огромным, и хотя
мужчины в большинстве были рослые, — Вася на голову выше всех.
Несколько человек
мужчин и женщин, большей частью с узелками, стояли тут на этом повороте к тюрьме, шагах в ста от нее. Справа были невысокие деревянные строения, слева двухэтажный дом с какой-то вывеской. Само
огромное каменное здание тюрьмы было впереди, и к нему не подпускали посетителей. Часовой солдат с ружьем ходил взад и вперед, строго окрикивая тех, которые хотели обойти его.
В небольшой камере были все, за исключением двух
мужчин, заведывавших продовольствием и ушедших за кипятком и провизией. Тут была старая знакомая Нехлюдова, еще более похудевшая и пожелтевшая Вера Ефремовна с своими
огромными испуганными глазами и налившейся жилой на лбу, в серой кофте и с короткими волосами. Она сидела перед газетной бумагой с рассыпанным на ней табаком и набивала его порывистыми движениями в папиросные гильзы.
Войдя теперь в сени полуэтапа, где стояла
огромная вонючая кадка, так называемая «параха», первое, что увидал Нехлюдов, была женщина, сидевшая на краю кадки. Напротив нее —
мужчина со сдвинутой на бок на бритой голове блинообразной шапкой. Они о чем-то разговаривали. Арестант, увидав Нехлюдова, подмигнул глазом и проговорил...
Рядом с нею сидела сморщенная и желтая женщина лет сорока пяти, декольте, в черном токе, с беззубою улыбкой на напряженно озабоченном и пустом лице, а в углублении ложи виднелся пожилой
мужчина, в широком сюртуке и высоком галстуке, с выражением тупой величавости и какой-то заискивающей подозрительности в маленьких глазках, с крашеными усами и бакенбардами, незначительным
огромным лбом и измятыми щеками, по всем признакам отставной генерал.
Обыкновенным спутником их в этих прогулках бывал Красин, или один, или же вдвоем с известным нам Ревякиным,
огромным, сильным
мужчиною с рыжею головой, саженными плечами и непомерной силищей.
«Но ведь я
мужчина! Ведь я господин своему слову. Ведь то, что толкнуло меня на этот поступок, было прекрасно, благородно и возвышенно. Я отлично помню восторг, который охватил меня, когда моя мысль перешла в дело! Это было чистое,
огромное чувство. Или это просто была блажь ума, подхлестнутого алкоголем, следствие бессонной ночи, курения и длинных отвлеченных разговоров?»
Другой, очень недурно одетый
мужчина лет сорока пяти, промучив девушку часа два, заплатил за номер и дал ей восемьдесят копеек; когда же она стала жаловаться, он со зверским лицом приставил к самому ее носу
огромный, рыжеволосый кулак и сказал решительно...
Суета на балконе затихла. Барыня с мальчиком и господин в золотых очках подошли к самым перилам; остальные почтительно остановились на заднем плане. Из глубины сада пришел садовник в фартуке и стал неподалеку от дедушки. Откуда-то вылезший дворник поместился позади садовника. Это был
огромный бородатый
мужчина с мрачным, узколобым, рябым лицом. Одет он был в новую розовую рубашку, по которой шли косыми рядами крупные черные горошины.
Сзади судей сидел, задумчиво поглаживая щеку, городской голова, полный, солидный
мужчина; предводитель дворянства, седой, большебородый и краснолицый человек, с большими, добрыми глазами; волостной старшина в поддевке, с
огромным животом, который, видимо, конфузил его — он все старался прикрыть его полой поддевки, а она сползала.
Мельников вошел в блиндаж. Это был толстый (что чрезвычайная редкость между солдатами), рыжий, красный
мужчина, с
огромным выпуклым лбом и выпуклыми ясно-голубыми глазами.
Заведовал редакцией секретарь Нотгафт,
мужчина чрезвычайно презентабельный, англизированного вида, с рыжими холеными баками, всегда изящно одетый, в противовес всем сотрудникам, журналистам последнего сорта, которых В.Н. Бестужев в редакции поил водкой, кормил колбасой, ругательски ругал, не имея возражений, потому что все знали его
огромную физическую силу и привычку к мордобою.
Около стен залы сидели нетанцующие дамы с открытыми шеями и разряженные, насколько только хватило у каждой денег и вкусу, а также стояло множество
мужчин, между коими виднелись чиновники в вицмундирах, дворяне в своих отставных военных мундирах, а другие просто в черных фраках и белых галстуках и, наконец, купцы в длиннополых, чуть не до земли, сюртуках и все почти с
огромными, неуклюжими медалями на кавалерских лентах.
Начитавшись потом, по выходе из института, романов, и по большей части рыцарских, которых Людмила нашла
огромное количество в библиотеке покойного отца, она не преминула составить себе идеал
мужчины, который, по ее фантазии, непременно долженствовал быть или рыцарь, или сарацин какой-нибудь, вроде Малек-Аделя, или, по крайней мере, красивый кавалерийский офицер.
Кажется, что это вопрос самый живой и такой, на который ответ при теперешней общей воинской повинности особенно важен. Все или
огромное большинство людей — христиане, и все
мужчины призываются к военной службе. Как же должен человек, как христианин, отвечать на это требование? Ответ Dymond’a такой...
Через минуту вошел небольшого роста
мужчина с
огромными рыжими бакенбардами, в губернском мундире военного покроя, подпоясанный широкой портупеею, к которой прицеплена была сабля с серебряным темляком. Не кланяясь никому, он подошел прямо к хозяину и сказал...
В ту минуту, как Зарецкой, дождавшись наконец шампанского, за которым хозяин бегал в ближайший погреб, наливал первый бокал, чтоб выпить за здоровье невесты своего приятеля, — вошел в залу
мужчина высокого роста, с
огромными черными бакенбардами, в щеголеватом однобортном сюртуке, в одной петлице которого была продета ленточка яркого пунцового цвета.
Их слушал, по-видимому, с большим вниманием, пожилой человек в сером ополченном кафтане с золотыми погончиками; немного поодаль, развалясь на широкой дерновой скамье, курил из
огромной пенковой трубки
мужчина лет за сорок, высокой и дородной, в полевом кафтане и зеленом кожаном картузе.
«Лоб!» — произнес чей-то громовой голос, и
мужчина огромного роста поднялся с кресел и пошел ко мне.
Я начал робеть и, изрядно оробев, остановился, как пень, посреди паркета
огромной, с настоящей далью, залы, где расхаживало множество народа,
мужчин и женщин, одетых во фраки и красивейшие бальные платья.
На мураве, под
огромным дубом, окруженные часто сплетенным кустарником, сидели два человека:
мужчина и женщина; их руки были исцарапаны колючими ветвями и платья изорваны в долгом странствии сквозь чащу; усталость и печаль изображались на их лицах, молодых, прекрасных.
Представьте себе
мужчину лет 50, высокого, еще здорового, но с седыми волосами и потухшим взором, одетого в синее полукафтанье с анненским крестом в петлице; ноги его, запрятанные в
огромные сапоги, производили неприятный звук, ступая на пыльные камни; он шел с важностью размахивая руками и наморщивал высокий лоб всякий раз, как докучливые нищие обступали его; — двое слуг следовали за ним с подобострастием.
Впрочем, в среде этого семейства помещалось новое лицо, какой-то необыкновенно высокий
мужчина, который, конечно, кинулся бы вам в глаза по своему
огромному носу, клыкообразным зубам и большим серым, навыкате и вместе с тем ничего не выражающим глазам.
Торопливой походкой, смело свистя шелком нижних юбок, выбегали шансонетные певицы в
огромных шляпах, с дрожащими брильянтами в ушах, в сопровождении щеголеватых
мужчин в светлых костюмах, украшенных бутоньерками.
Амфитрион был предводитель —
И в день рождения жены,
Порядка ревностный блюститель,
Созвал губернские чины
И целый полк. Хотя бригадный
Заставил ждать себя изрядно
И после целый день зевал,
Но праздник в том не потерял.
Он был устроен очень мило;
В
огромных вазах по столам
Стояли яблоки для дам;
А для
мужчин в буфете было
Еще с утра принесено
В больших трех ящиках вино.
Вместе с ним вышел толстейший и высочайший
мужчина, каких когда-либо я видал, с усищами до ушей, с хохлом, с
огромным животом, так что довольно толстый Иван Кузьмич и я, не совсем маленький, казались против него ребятами, одним словом, на первый взгляд страшно было смотреть.
Вера Львовна давно слышала и знала, что у каждого
мужчины бывают до женитьбы интрижки и связи, что то, что для женщины составляет
огромное событие, для
мужчины является простым случаем, и что с этим ужасным порядком вещей надо поневоле мириться.
Подошел Варсонофий с Васильем Борисычем к кучке народа. Целая артель расположилась на ночевую у самого озера, по указанью приведшего ее старика с
огромной котомкой за плечами и с кожаной лестовкой в руке. Были тут и
мужчины и женщины.
Мужчины, поглядывая на Сусанну Ивановну, не без некоторого своекорыстия, обыкновенно думали про себя: «а хорошо бы, черт возьми, порасшевелить эту бабенку!» Все это доказывает только, что интересная вдовушка принадлежала к числу так называемых «вкусных и сдобных» женщин, вечно служащих для
огромного большинства субъектов непрекрасного пола одною из самых лакомых приманок.
— Нет-с, еще управляемся, — откликнулся с поклоном главный доверенный приказчик, степенный
мужчина за сорок лет, с
огромной русой бородой.
Дом Рогожиных горел огнями. Обставленная растениями галерея вела к танцевальной зале. У входа в нее помещался буфет с шампанским и зельтерской водой. Тут же стоял хозяин, улыбался входящим гостям и приглашал
мужчин «пропустить стаканчик». Сени и лестница играли разноцветным мрамором.
Огромное зеркало отражало длинные вереницы свечей во всю анфиладу комнат.
Сестры были единственным женским элементом в
огромном скопище здоровых, крепких, лишенных женщин
мужчин.
На камне, вросшем наполовину в землю и покрытом диким мохом, под
огромным вязом, от которого отлетали последние поблекшие листья, сидел смуглый широкоплечий
мужчина в нахлобученной на самые глаза черной шапке и раскачивался в разные стороны.
Мужчины все во фраках, с
огромными стоячими воротниками и гладко причесанными белокурыми волосами.
У
мужчины есть
огромная половая зависимость от женщины, есть слабость к полу женскому, слабость коренная, быть может, источник всех его слабостей.
Вошел мелкорослый
мужчина, погруженный в
огромный парик, в лосиные перчатки и сапоги с раструбами до того, что из-под этих предметов едва заметен был человек.
В 1744 году Елизавета Петровна вздумала приказать, чтобы на некоторых придворных маскарадах все
мужчины являлись без масок, в
огромных юбках и фижмах, одетые и причесанные, как одевались дамы на куртагах. Такие метаморфозы не нравились
мужчинам, которые бывали оттого в дурном расположении духа. С другой стороны, дамы казались жалкими мальчиками. Кто был постарее, тех безобразили толстые и короткие ноги.
И представлялось ей: какая красота настанет в будущем, когда не придется дрожать над каждым лишним расходом. Роскошные заводы-дворцы, залитые электрическим светом,
огромные окна, скульптуры в нишах, развесистые пальмы по углам и струи бьющих под потолок фонтанов. Крепкие, красивые
мужчины и женщины в ярких одеждах, влюбленные в свой труд так, как теперь влюблены только художники.
На камне, вросшем наполовину в землю и покрытом диким мхом, под
огромным вязом, от которого отлетали последние поблекшие листья, сидел смуглый широкоплечий
мужчина с нахлобученной на самые глаза черной шапкой и раскачивался в разные стороны.
И всякий раз, когда какой-нибудь
мужчина, один из этих
огромных, занятых собою и неизменно враждебных
мужчин пристально и долго смотрит на маму, — становится скучно и беспокойно.
Сам он представлялся себе
огромного роста, мощным
мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
Крайний кавалергард,
огромный ростом рябой
мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться.