Неточные совпадения
Он вскочил, подошел к окну, — по улице шла
обычная процессия — большая партия арестантов, окруженная редкой цепью
солдат пароходно-конвойной команды.
Когда в
обычный час высокая фигура с огненными глазами стала на
обычном месте, то все, конечно, считали отчаянного
солдата погибшим.
— Не рассоримся, Макар, ежели, например, с умом… — объяснял «Домнушкин
солдат» с
обычною своею таинственностью. — Места двоим хватит достаточно: ты в передней избе живи, я в задней. Родитель-то у нас запасливый старичок…
И когда он стал таким, и надзиратели и
солдат, наблюдавший за ним в окошечко, перестали обращать на него внимание. Это было
обычное для осужденных состояние, сходное, по мнению надзирателя, никогда его не испытавшего, с тем, какое бывает у убиваемой скотины, когда ее оглушат ударом обуха по лбу.
«Ну только что скажу тебе, парень, — начинал Буран
обычный унылый припев, — и тут трудно, потому что мимо кордонов идти придется, а в кордонах
солдаты. Первый кордон Варки называется, предпоследний Панги, последний самый — Погиба. А почему Погиба? — больше всех тут нашему брату погибель. И хитро же у них кордоны поставлены: где этак узгорочек круто заворачивает, тут и кордон выстроен. Идешь, идешь да прямо на кордон и наткнешься. Не дай господи!»
Отец Сергий знал этот
обычный, самый нерелигиозный, холодный, условный тип; тут были странники, большей частью из отставных
солдат, отбившиеся от оседлой жизни, бедствующие и большей частью запивающие старики, шляющиеся из монастыря в монастырь, только чтобы кормиться; тут были и серые крестьяне и крестьянки с своими эгоистическими требованиями исцеления или разрешения сомнений о самых практических делах: о выдаче дочери, о найме лавочки, о покупке земли или о снятии с себя греха заспанного или прижитого ребенка.
Без
обычной веселой суеты поднимались в это утро
солдаты. Ни единого громкого слова не было произнесено ими, ни единого костра не было разложено на лесной поляне: ветер дул в сторону деревни, занятой неприятелем, запах гари и дыма и громкая речь могли быть замеченными австрийцами.
И теперь она готова была считать вероятным, что про него с
обычным своим умилением рассказывала Надежда Александровна, — что он живет бедняком и аскетом, обедает вместе с
солдатами своей чеки, личной жизни совсем не знает.
— Вы незнакомы с условиями военной службы. Относитесь к
солдатам построже, имейте в виду, что это не
обычный пациент. Все они удивительные лодыри и симулянты.
Мы уже были верст за пять от речки, обозы шли уже
обычным ходом. Ехал отбившийся от своего парка зарядный ящик; вдруг сидевший на козлах ящика
солдат крикнул ездовым...
В этой естественной удали русского
солдата, нет ни малейшей рисовки, это простое
обычное настроение людей, не знающих страха и презирающих опасность, а это настроение — залог победы.
Не участвовал он ни в кутежах,
обычных тогда между солдатами-дворянами, не тратился на лакомства, так как был более чем умерен в пище: простые солдатские щи и каша были его любимейшими блюдами. Но он, например, прибавил к договоренной отцом с Марией Петровной месячной плате за квартиру целый рубль, видя ее бедственное положение. Та была на седьмом небе.
Была глубокая ночь. Ярко и молчаливо сверкали звезды. По широкой тропинке, протоптанной поперек каолиновых грядок, вереницею шли
солдаты, Они шли тихо, затаив дыхание, а со всех сторон была густая темнота и тишина. Рота шла на смену в передовой люнет. Подпоручик Резцов шагал рядом со своим ротным командиром Катарановым, и оба молчали, резцов блестящими глазами вглядывался в темноту. Катаранов, против
обычного, был хмур и нервен; он шел, понурив голову, кусал кончики усов и о чем-то думал.