Неточные совпадения
Упрощающее отрицание сложности и конкретности исторической жизни, в которой делается всякая политика, есть показатель или бездарности и элементарности в этой
области, или отсутствия интереса к этой сфере
бытия, непризванность к ней.
Пытались разгадать тайну познания гносеологическим анализом субъекта и его элементов, тщательным отделением субъекта от
бытия, выделением «мышления» в замкнутую и самостоятельную
область, живущую по своему закону.
Первое: вы должны быть скромны и молчаливы, аки рыба, в отношении наших обрядов, образа правления и всего того, что будут постепенно вам открывать ваши наставники; второе: вы должны дать согласие на полное повиновение, без которого не может существовать никакое общество, ни тайное, ни явное; третье: вам необходимо вести добродетельную жизнь, чтобы, кроме исправления собственной души, примером своим исправлять и других, вне нашего общества находящихся людей; четвертое: да будете вы тверды, мужественны, ибо человек только этими качествами может с успехом противодействовать злу; пятое правило предписывает добродетель, каковою, кажется, вы уже владеете, — это щедрость; но только старайтесь наблюдать за собою, чтобы эта щедрость проистекала не из тщеславия, а из чистого желания помочь истинно бедному; и, наконец, шестое правило обязывает масонов любить размышление о смерти, которая таким образом явится перед вами не убийцею всего вашего
бытия, а другом, пришедшим к вам, чтобы возвести вас из мира труда и пота в
область успокоения и награды.
В Греции идея уже получает конечную форму и определение; человеческое начало выступает и выражает свободно идею в определенных прекрасных образах и созданиях, то есть для себя
бытие идеи, fur sich sein, в
области идеального созерцания и творчества.
Движение, совершенно противоположное духу средних веков, стало заявлять свое
бытие во всех
областях деятельности человеческой.
На Западе труд — выражение коллективной воли людей к созданию таких форм
бытия, которые имеют целью — бесконечно расширяя
область приложения энергии человека в борьбе с природой, — поработить силы природы интересам и воле человека.
Иначе говоря, мировое
бытие внебожественно, пребывает в
области относительного, и именно эта внебожественность или относительность и делает мир миром, противополагая его Божеству.
Отсюда заключает Гегель, что и «самое скудное определение непосредственного знания религии… не стоит вне
области мышления… принадлежит мысли» (70) [В прим. 39 (стр. 419) А. Древе справедливо замечает: «Гегель забывает здесь, что
бытие логики обозначает только чистое понятие
бытия, а не самое это
бытие, что утверждение...
Значение веры в этом смысле выдвинуто было в полемике с Кантом уже Якоби, который считал
областью веры не только
бытие божественного мира, но и эмпирического, и таким образом профанировал или, так сказать, секуляризировал понятие веры [«Durch den Glauben wissen wir, dass wir einen Körper haben (!) und dass ausser uns andere Körper und andere denkende Wesen vorhanden sind.
Для Канта она разрешается в
области гносеологии, для нас гносеологическое ее осознание есть производное, она выражает собой интуицию тварности
бытия.
Говорить о повторении или удвоении можно только относительно подобного в
области временного и пространственного
бытия.
Нахождение, живое приобщение к Истине явилось бы тем самым и преодолением философии, ибо сама философия проистекает из той расщепленности
бытия, его неистинности, при котором мышление оказывается обособленной
областью духа, — «отвлеченным».
В вечной природе существуют две
области и заключена возможность двух жизней: «огонь или дух», обнаруживающийся как «молния огня» на четвертой ступени, силою свободы (опять и свобода у Беме мыслится вне отношения к личности, имперсонали-стически, как одна из сил природы) определяет себя к божественному единству или кротости, и благодаря этому первые 4 стихии становятся или основой для царства радости, или же, устремляясь к множественности и самости, делаются жертвой адского начала, причем каждое начало по-своему индивидуализирует
бытие.
Ее
область не о себе
бытие, но лишь для себя
бытие.
Но именно поэтому-то ему и несвойственна вечность, он относится к
области небытия, отделившегося от
бытия.
Всемогущество Божие осуществляется как власть лишь для греха и грешников, в
области внебожественной изнанки
бытия.
Из этой взаимоограниченности возникает внешняя форма любого тела, как ограниченная
область его
бытия.
«Небо» κόσμος νοητός, мир умопостигаемый, нетленный и вечный, пребывает в недосягаемой для греха
области, превыше всякого
бытия, и софийными лучами, бытийными своими энергиями связывает его, спасает от распыления, сохраняет от всегубительных войн свирепеющего хаоса — ничто.
Потому те из представителей «отрицательного богословия», которые, отрицая в применении к Божеству всякое кто или что, тем не менее оставляют в качестве единственного его атрибута
бытие, взятое в его противоположности к небытию, неправомерно вводят в трансцендентную идею Божества определение, заимствованное из
области имманентного [Так, напр., Филон Александрийский, утверждая бескачественность Бога, в то же время приписывает ему, в качестве единственного определения,
бытие: о ων (Vita Mos. 1 (14) 75. IV, 115).