Неточные совпадения
(Действительно, приятели, возвратясь к себе в
номер, нашли там карточку с загнутыми углами и с именем Ситникова, на
одной стороне по-французски, на другой — славянскою вязью.
Имя это ничего не сказало Самгину, но, когда он шел коридором гостиницы, распахнулась дверь
одного из
номеров, и маленькая женщина в шубке колоколом, в меховой шапочке, радостно, но не громко вскричала...
Вечером мы собрались в клубе, то есть в
одной из самых больших комнат, где жило больше постояльцев, где светлее горела лампа, не дымил камин и куда приносили больше каменного угля, нежели в другие
номера.
— Впрочем, мы после поговорим, — сказал Селенин. — Иду, — обратился он к почтительно подошедшему к нему судебному приставу. — Непременно надо видеться, — прибавил он, вздыхая. — Только застанешь ли тебя? Меня же всегда застанешь в 7 часов, к обеду. Надеждинская, — он назвал
номер. — Много с тех пор воды утекло, — прибавил он уходя, опять улыбаясь
одними губами.
Так, в конторе губернской тюрьмы считалось священным и важным не то, что всем животным и людям даны умиление и радость весны, а считалось священым и важным то, что накануне получена была за
номером с печатью и заголовком бумага о том, чтобы к 9-ти часам утра были доставлены в нынешний день, 28-го апреля, три содержащиеся в тюрьме подследственные арестанта — две женщины и
один мужчина.
— Приехала и сделала всё, как он велел: пошла в
номер. Не
одна пошла в
номер, а позвала и Симона Михайловича и ее, — сказала она, указывая на Бочкову.
— Приехала домой, — продолжала Маслова, уже смелее глядя на
одного председателя, — отдала хозяйке деньги и легла спать. Только заснула — наша девушка Берта будит меня. «Ступай, твой купец опять приехал». Я не хотела выходить, но мадам велела. Тут он, — она опять с явным ужасом выговорила это слово: он, — он всё поил наших девушек, потом хотел послать еще за вином, а деньги у него все вышли. Хозяйка ему не поверила. Тогда он меня послал к себе в
номер. И сказал, где деньги и сколько взять. Я и поехала.
Евфимья Бочкова показала, что она ничего не знает о пропавших деньгах, и что она и в
номер купца не входила, а хозяйничала там
одна Любка, и что если что и похищено у купца, то совершила похищение Любка, когда она приезжала с купцовым ключом за деньгами.
Рагожинские приехали
одни, без детей, — детей у них было двое: мальчик и девочка, — и остановились в лучшем
номере лучшей гостиницы. Наталья Ивановна тотчас же поехала на старую квартиру матери, но, не найдя там брата и узнав от Аграфены Петровны, что он переехал в меблированные комнаты, поехала туда. Грязный служитель, встретив ее в темном, с тяжелым запахом, днем освещавшемся коридоре, объявил ей, что князя нет дома.
Привалов пробежал глазами в передней
номеров черную доску, где были записаны фамилии жильцов, и остановился; пять
номеров подряд были подписаны
одной фамилией Ляховского.
— Действительно, тесновато, — всхлопотался он, — но я к этим
номерам привык, да и хозяин здешний хороший, справедливый человек. Хочешь, я соседний
номер велю отворить, тогда у нас будут две комнаты, вместо
одной.
— Это куда же «домой»? — опять в
номера? из
одной вони в другую?
Через несколько
номеров журнала оказалось, что в таком эклектическом виде «Новый путь» дальше существовать не может, и был создан новый журнал «Вопросы жизни», просуществовавший всего
один год в трудных условиях начинающейся революции.
Начиная от «Челышей» и кончая «Семеновной», с первой недели поста актеры жили весело. У них водились водочка, пиво, самовары, были шумные беседы… Начиная с четвертой — начинало стихать.
Номера постепенно освобождались: кто уезжал в провинцию, получив место, кто соединялся с товарищем в
один номер. Начинали коптить керосинки: кто прежде обедал в ресторане, стал варить кушанье дома, особенно семейные.
Хотя на всех этих предметах болтались ярлыки с
номерами и сургучными печатями, но пан Крыжановский обращался с ними довольно свободно: самовар сторож ставил для архивариуса, когда у него являлось желание напиться чаю (что, впрочем, случалось не ежедневно), а с двустволками пан Крыжановский нередко отправлялся на охоту, надевая при этом болотные сапоги и соединяя, таким образом, для
одного употребления вещественные доказательства из различных дел.
— Да со мной поклажи всего
один маленький узелок с бельем, и больше ничего; я его в руке обыкновенно несу. Я
номер успею и вечером занять.
Много бы хотелось с тобой болтать, но еще есть другие ответы к почте. Прощай, любезный друг. Ставь
номера на письмах, пока не будем в
одном номере. Право, тоска, когда не все получаешь, чего хочется. Крепко обнимаю тебя. Найди смысл, если есть пропуски в моей рукописи. Не перечитываю — за меня кто-нибудь ее прочтет, пока до тебя дойдет. Будь здоров и душой и телом…
— Ах, Захар! Опять «не полагается»! — весело воскликнул Горизонт и потрепал гиганта по плечу. — Что такое «не полагается»? Каждый раз вы мне тычете этим самым своим «не полагается». Мне всего только на три дня. Только заключу арендный договор с графом Ипатьевым и сейчас же уеду. Бог с вами! Живите себе хоть
один во всех
номерах. Но вы только поглядите, Захар, какую я вам привез игрушку из Одессы! Вы таки будете довольны!
Один молодой человек, развязный и красивый, в фуражке с приплюснутыми полями, лихо надетой набекрень, в шелковой рубашке, опоясанной шнурком с кисточками, тоже повел ее с собой в
номера, спросил вина и закуску, долго врал Любке о том, что он побочный сын графа н что он первый бильярдист во всем городе, что его любят все девки и что он из Любки тоже сделает фартовую «маруху».
Умилостивил его Лихонин лишь только тем, что тут же занял для Любки другой
номер через несколько комнат от себя, под самым скосом крыши, так что он представлял из себя внутри круто усеченную, низкую, четырехстороннюю пирамиду с
одним окошком.
Каменщики, плотники, маляры, инженеры, техники, иностранцы, земледельцы, маклеры, темные дельцы, речные моряки, праздные бездельники, туристы, воры, шулеры — все они переполнили город, и ни в
одной, самой грязной, сомнительной гостинице не было свободного
номера.
В это время в
одном из
номеров с шумом отворилась дверь, и на пороге ее показалась молодая девушка в
одном только легоньком капоте, совершенно не застегнутом на груди, в башмаках без чулок, и с головой непричесанной и растрепанной, но собой она была прехорошенькая и, как видно, престройненькая и преэфирная станом.
Мари с сынком занимала
один большой
номер, а генерал помещался рядом с ними в несколько меньшем отделении.
— Потому, что она меня
одного тут в
номерах и знала, кроме еще Неведомова, к которому она идти не решилась, потому что тот сам в нее был влюблен.
Анна Ивановна была дочь
одного бедного чиновника, и приехала в Москву с тем, чтобы держать в университете экзамен на гувернантку. Она почти без копейки денег поселилась в
номерах у m-me Гартунг и сделалась какою-то дочерью второго полка студентов: они все почти были в нее влюблены, оберегали ее честь и целомудрие, и почти на общий счет содержали ее, и не позволяли себе не только с ней, по даже при ней никакой неприличной шутки: сама-то была она уж очень чиста и невинна душою!
— Я с этим, собственно, и пришел к тебе. Вчера ночью слышу стук в мою дверь. Я вышел и увидал
одну молоденькую девушку, которая прежде жила в
номерах; она вся дрожала, рыдала, просила, чтоб ей дали убежище; я сходил и схлопотал ей у хозяйки
номер, куда перевел ее, и там она рассказала мне свою печальную историю.
— Мы жили с вами в
одних номерах, и я не имел чести с вами встречаться, — начал как-то тяжеловато умный Неведомов.
Каждый раз, когда у Андрея собирались товарищи на чтение нового
номера заграничной газеты или брошюры, приходил и Николай, садился в угол и молча слушал час, два. Кончив чтение, молодежь долго спорила, но Весовщиков не принимал участия в спорах. Он оставался дольше всех и
один на
один с Андреем ставил ему угрюмый вопрос...
В этих названиях крылась бессознательная, но страшная жизненная ирония, потому что с того времени, как полк стоял в городе, — в офицерских
номерах, именно на этих самых двух кроватях, уже застрелилось несколько офицеров и
один денщик.
Степана приговорили легко, к
одному году тюрьмы. Одежу мужицкую с него сняли, положили под
номером в цехгауз, а на него надели арестантский халат и коты.
Мой родитель был кучер Северьян, и хотя приходился он не из самых первых кучеров, потому что у нас их было большое множество, но, однако, он шестериком правил, и в царский проезд
один раз в седьмом
номере был, и старинною синею ассигнациею жалован.
Полозов привел Санина в
одну из лучших гостиниц Франкфурта, в которой занимал уже, конечно, лучший
номер. На столах и стульях громоздились картоны, ящики, свертки… «Все, брат, покупки для Марьи Николаевны!» (так звали жену Ипполита Сидорыча). Полозов опустился в кресло, простонал: «Эка жара!» — и развязал галстух. Потом позвонил обер-кельнера и тщательно заказал ему обильнейший завтрак. «А в час чтобы карета была готова! Слышите, ровно в час!»
В первое воскресение Александров обегал десятка два киосков, спрашивая последние
номера «Вечерних досугов», надеясь на чудо и не доверяя собственным глазам. К его огорчению, все «Досуги» были одинаковы, и ни в
одном из них не было его замечательной сюиты «Последний дебют».
Проходя верхним рекреационным коридором, Александров заметил, что
одна из дверей, с матовым стеклом и
номером класса, полуоткрыта и за нею слышится какая-то веселая возня, шепот, легкие, звонкие восклицания, восторженный писк, радостный смех. Оркестр в большом зале играет в это время польку. Внимательное, розовое, плутовское детское личико выглядывает зорко из двери в коридор.
В ночь на 29 июня, Петров день, над Белградом был страшный тропический ливень с грозой. Я сидел у окна гостиничного
номера и видел только
одно поминутно открывающееся небо, которое бороздили зигзаги молний. Взрывы грома заглушали шум ливня.
Газета в первые годы шла слабо, печаталось две тысячи экземпляров, объявлений платных почти не было, кредита никакого, бумагу покупали иногда на
один номер, а назавтра опять выворачивайся, опять занимай деньги на бумагу.
В 8 часов вечера, в субботу, я роздал
номер газетчикам и послал к цензору за гранками. Каково же было мое удивление, когда посланный вернулся и уведомил, что
номер выпускать нельзя, так как цензором сделаны вымарки.
Номер я уже роздал весь и уехал на поезде, а вернувшись в понедельник, отправился в цензурный комитет, куда были доставлены и цензорские гранки. Оказалось, что вычеркнуто было только
одно слово: «казенная».
По
одну сторону редакции была пивная Трехгорного завода, а с другой — винный погреб Птицына. Наверху этого старого, сломанного в первые годы революции, двухэтажного дома помещались довольно сомнительные
номера «Надежда», не то для приходящих, не то для приезжающих.
По не совсем новой, но чисто вымытой лестнице Марфины взобрались во второй этаж, где выбрали себе три
номера,
один — самый большой — для Сусанны Николаевны, другой — поменьше — Егору Егорычу и третий — еще поменьше — Антипу Ильичу.
Для сей цели Миропа Дмитриевна наняла верхний этаж
одного из самых больших домов на Никитской и разбила этот этаж на
номера, которые выкрасила, убрала мебелью и над окнами оных с улицы прибила вывеску: Меблированные комнаты со столом госпожи Зверевой.
Внутри город был довольно грязен: в нем всего только
одна церковь высилась и белелась, да белелись еще, пожалуй, каменные присутственные места; лавки же были хоть и новые, но деревянные, и для приезжающих в городе не имелось никаких удобств, кроме единственного постоялого двора с небольшим числом комнаток вроде
номеров и с огромным крытым двором для лошадей.
— Я никак не ожидал от тебя услышать вдруг подобное желание! — проговорил он, гордо поднимая свою голову. — Согласись, что такой суммы в
один день не соберешь, и я могу тебе только уплатить за
номер и за стол, если ты считаешь себя вправе брать с меня за это.
Одним из первых, желающих посмотреть ее
номера, явился тот же мизерный камергер, ее должник на столь значительную сумму.
Но камергера это не остановило, он стал рассыпаться пред Миропой Дмитриевной в любезностях, как только встречался с нею, особенно если это было с глазу на глаз, приискивал для
номеров ее постояльцев, сам напрашивался исполнять небольшие поручения Миропы Дмитриевны по разным присутственным местам; наконец в
один вечер упросил ее ехать с ним в театр, в кресла, которые были им взяты рядом, во втором ряду, а в первом ряду, как очень хорошо видела Миропа Дмитриевна, сидели все князья и генералы, с которыми камергер со всеми был знаком.
Камергер невдолге переехал к ней в
номер, и
одно странным показалось Миропе Дмитриевне, что никаких с собой вещиц модных для украшения он не привез, так что она не утерпела даже и спросила его...
Аннинька проживала последние запасные деньги. Еще неделя — и ей не миновать было постоялого двора, наравне с девицей Хорошавиной, игравшей Парфенису и пользовавшейся покровительством квартального надзирателя. На нее начало находить что-то вроде отчаяния, тем больше, что в ее
номер каждый день таинственная рука подбрасывала записку
одного и того же содержания: «Перикола! покорись! Твой Кукишев». И вот в эту тяжелую минуту к ней совсем неожиданно ворвалась Любинька.
Первая, которую содержал
один еврей, была номерная, с платою по пятидесяти копеек за
номер и устроенная для лиц высокого полета.
Одним словом, вдоль улицы ряды домов стояли, как родные братья-близнецы, — и только черный
номер на матовом стекле, над дверью, отличал их
один от другого.
Там, в
номере, к нему почти каждый день приходил отец Захария, человек тучный, добрый и весёлый, с опухшими веками и больными глазами в дымчатых очках, крестясь, садился за стол к самовару и говорил всегда
одно и то же...
Хотя, с другой стороны, если подумать, что в России сто миллионов населения, что интеллигенции наберется около миллиона, что из этого миллиона в течение десяти лет выдвинется всего
одно или, много, два литературных дарования, — нет, эта комбинация приводила меня в отчаяние, потому что приходилось самого себя считать избранником, солью земли, тем счастливым
номером, на который падает выигрыш в двести тысяч.