Неточные совпадения
19 числа перетянулись на
новое место. Для буксировки двух судов, в случае нужды, пришло 180
лодок. Они вплоть стали к фрегату: гребцы, по обыкновению, голые; немногие были в простых, грубых, синих полухалатах. Много маленьких девчонок (эти все одеты чинно), но женщины ни одной. Мы из окон бросали им хлеб, деньги, роздали по чарке рому: они все хватали с жадностью. Их много налезло на пушки, в порта. Крик, гам!
Что нам известно о хлебопашестве в этом углу Сибири, который причислен, кажется, так, из снихождения, к жилым местам, к Якутской области? что оно не удается, невозможно; а между тем на самых свежих и
новых поселениях, на реке Мае, при выходе нашем из
лодки на станции, нам первые бросались в глаза огороды и снопы хлеба, на первый раз ячменя и конопли.
Японская
лодка, завидев яркие огни, отделилась от прочих и подошла, но не близко: не смела и, вероятно, заслушалась
новых сирен, потому что остановилась и долго колыхалась на одном месте.
Я заглянул за борт: там целая флотилия
лодок, нагруженных всякой всячиной, всего более фруктами. Ананасы лежали грудами, как у нас репа и картофель, — и какие! Я не думал, чтоб они достигали такой величины и красоты. Сейчас разрезал один и начал есть: сок тек по рукам, по тарелке, капал на пол. Хотел писать письмо к вам, но меня тянуло на палубу. Я покупал то раковину, то другую безделку, а более вглядывался в эти
новые для меня лица. Что за живописный народ индийцы и что за неживописный — китайцы!
Они сообщили нам крайне неприятную новость: 4 ноября наша
лодка вышла с реки Холонку, и с той поры о ней ни слуху ни духу. Я вспомнил, что в этот день дул особенно сильный ветер. Пугуй (так звали одного из наших
новых знакомых) видел, как какая-то
лодка в море боролась с ветром, который относил ее от берега все дальше и дальше; но он не знает, была ли то
лодка Хей-ба-тоу.
Удэгейцы задержали
лодку и посоветовались между собой, затем поставили ее поперек воды и тихонько стали спускать по течению. В тот момент, когда сильная струя воды понесла
лодку к скале, они ловким толчком вывели ее в
новом направлении. По глазам удэгейцев я увидел, что мы подверглись большой опасности. Спокойнее всех был Дерсу. Я поделился с ним своими впечатлениями.
Я прыгнул в
лодку и простился с
новыми моими друзьями.
Вероятно, рыба была испугана шумом и движеньем подъезжавшей
лодки: клев прекратился, и мы долго сидели, напрасно ожидая
новой добычи.
— Это он с
новой батареи нынче палит, — прибавит старик, равнодушно поплевывая на руку. — Ну, навались, Мишка, баркас перегоним. — И ваш ялик быстрее подвигается вперед по широкой зыби бухты, действительно перегоняет тяжелый баркас, на котором навалены какие-то кули, и неровно гребут неловкие солдаты, и пристает между множеством причаленных всякого рода
лодок к Графской пристани.
Для наших берданок это не было страшно. В
лодках суматоха, гребцы выбывают из строя, их сменяют другие, но все-таки
лодки улепетывают. С ближайшего корабля спускают им на помощь две шлюпки, из них пересаживаются в первые
новые гребцы; наши дальнобойные берданки догоняют их пулями… Англичанин, уплывший первым, давно уже, надо полагать, у всех на мушках сидел. Через несколько минут все четыре
лодки поднимаются на корабль. Наши берданки продолжают посылать пулю за пулей.
На первых порах привередничать нечего: можно жить в соломенном шалаше и ловить рыбу рваными сетками; у иного и
новые сети, да ничего не возьмет; за
лодками также не ходить стать: на Оке
лодок не оберешься.
Итак, тишина, в которую большую часть года погружены берега Оки, придает им в глазах моих еще
новую прелесть. Особенно приятно любоваться высоким берегом, спускаясь в
лодке вниз по течению от Серпухова до Коломны.
Нужно было во что бы то ни стало собрать снасть в
лодку и устроить
новую хватку по всем правилам искусства.
Повторять приказания было не нужно. Бубнов на берегу обрубил канат в том месте, где он мертвой петлей был закреплен за вырванное дерево. Освобожденный от тормоза канат был собран в
лодку, наскоро была устроена
новая петля и благополучно закреплена за матерую ель. Сила движения была так велика, что огниво, несмотря на обливанье водой, загорелось огнем.
Лодка была на середине, когда ее заметили с того берега. Песня сразу грянула еще сильнее, еще нестройнее, отражаясь от зеленой стены крупного леса, к которому вплоть подошла вырубка. Через несколько минут, однако, песня прекратилась, и с вырубки слышался только громкий и такой же нестройный говор. Вскоре Ивахин опять стрелой летел к нашему берегу и опять устремился с
новою посудиной на ту сторону. Лицо у него было злое, но все-таки в глазах проглядывала радость.
Однажды этот человек, работая над прокладкой телеграфного подводного кабеля, должен был опуститься на дно, на сравнительно небольшую глубину. Но едва только он достиг ногами почвы и сигнализировал об этом наверх веревкой, как сейчас же на
лодке уловили его
новый тревожный сигнал: «Подымайте наверх! Нахожусь в опасности!»
Лодка хмуро помолчала и, вдруг осветясь изнутри какою-то
новою веселою мыслью, начала тихонько смеяться, прищурив глаза, сверкая мелкими зубами.
В это время по всем казанским улицам и особенно около Булака толпы мальчишек и девчонок, все вооруженные
новыми игрушками, купленными на
лодках, с радостными лицами и каким-то бешеным азартом бегают, свистят, пищат или пускают фонтанчики из брызгалок, обливая водою друг друга и даже гуляющих, и это продолжается с месяц.
С Петрова дня, воротясь из Саратова, Марко Данилыч принялся за стройку
новых строений: одно ставил для прядильщиков, другое для дельщиков, третье для лесопилов и плотников, что по зимам рубили у него кусовые
лодки, бударки и реюшки.
Рыбацкая
лодка подоспела как раз в ту минуту, когда
новая волна захлестнула Нан и четыре девичьи фигуры скрылись под водою…
— А я к вам с приглашением, девицы! Кто хочет по Сестре прокатиться?
Лодку новую maman купила. Вальтер вчера ее со мною пробовал. Чудесное суденышко! Кто со мною?
— Би! би! би! би! — закричал наш
новый знакомый, стараясь удержать
лодку около остроги, которой он нащупал мертвое животное.
И вдруг
новый крик диким, пронзительным стоном повис над водой. Леночка, до сих пор стоявшая посреди
лодки, зашаталась и без чувств грохнулась за борт, прямо в черную, холодную воду пруда.
Эх, весело становится, сколько мы такого заплесневелого тряпья выбросили за борт нашей
лодки, прыгающей с волны на волну к
новой жизни!
Люди плыли в
лодке и гребли, а кормщик правил. Люди вверились кормщику, и кормщик правил хорошо; но пришло время, что хорошего кормщика заменил другой, который не правил.
Лодка пошла скоро и легко. Сначала люди не замечали того, что
новый кормщик не правит, и только радовались тому, что
лодка шла легко. Но потом, убедившись, что
новый кормщик не нужен, они стали смеяться над ним — и прогнали его.